Орсон Кард - Игра Эндера. Голос тех, кого нет Страница 11

И мгновенно настроение в комнате изменилось. Ярость дружков Бернарда и плохо скрываемое злорадство всех остальных сменились трезвым спокойствием. Власть собиралась говорить.

— Нет, — поджал хвост Бернард.

— Всем известно, что — система автоматически вставляет имя автора.

— Но я не писал этого! — вновь завопил Бернард.

— Кричишь? — поднял брови Дэп.

— Вчера кто-то послал записку, подписанную словом «Бог», — сообщил Бернард.

— В самом деле? — удивился Дэп. — Я и не знал, что он подключается к нашей сети.

Дэп повернулся и вышел из захлебывающейся хохотом комнаты.

Попытка Бернарда стать правителем в своем запуске провалилась — его покинули все, кроме горстки самых жестоких. Эндер знал, что, пока не кончится начальный период, ему придется туго. Но вмешательство в компьютерную систему сделало свое дело. Бернард вынужден был держаться в рамках, и теперь все ребята, которые хоть чего-то стоили, освободились от его влияния. И — что было лучше всего — Эндер добился этого, не отправляя противника на госпитальную койку.

Новый способ понравился ему куда больше, и он с чистой совестью занялся важным делом — изобретением системы защиты для своего собственного компьютера. Встроенные программы не удовлетворяли его. Если их мог расколоть шестилетний ребенок, значит, их вставили туда как игрушку, а не как настоящую охрану. «Еще одна игра, придуманная для нас учителями. Но в эту игру я играю хорошо».

— Как ты сделал это? — спросил его за завтраком Шен.

Эндер спокойно отметил, что впервые его одноклассник сел с ним за один стол.

— Что именно?

— Послал записку под фальшивым именем. Подписался Бернардом! Это было здорово. Они теперь зовут его Задосмотрителем. При учителях — просто Смотрителем, но все же знают, за чем он на самом деле смотрит.

— Бедный Бернард, — пробормотал Эндер. — Он такой нежный, такой чувствительный.

— Кончай, Эндер. Ты взломал систему. Расскажи, как ты это сделал?

Эндер покачал головой и улыбнулся.

— Спасибо, что подумал, будто у меня хватило ума на что-то серьезное. Я просто первым заметил, вот и все.

— О’кей. Можешь мне не объяснять, — согласился Шен. — Но все-таки это было здорово. — Помолчав, он добавил: — Я что, действительно виляю задом, когда хожу?

— Совсем немножко, — успокоил его Эндер. — Просто не делай таких длинных шагов, вот и все.

Шен кивнул.

— И единственным, кто обратил внимание, был Бернард.

— Он свинья, — сказал Шен.

Эндер пожал плечами:

— Свиньи в целом вполне приличный народ.

Шен рассмеялся:

— Ты прав, я к ним несправедлив.

Они засмеялись вместе, и еще двое мальчиков подхватили их смех. Теперь Эндер больше не был одинок. Но война только начиналась.

6. Выпивка великана

— В прошлом у нас уже были разочарования. Мы следили за кандидатами годами, надеялись, что они пройдут, и все кончилось крахом. Самое приятное в Эндере то, что он твердо решил вылететь на лед в течение полугода.

— Да?

— Ты что, не видишь, что происходит? Из всех возможных компьютерных игр он прилип именно к Выпивке Великана.

У малыша тяга к самоубийству? Почему ты раньше об этом не сообщал?

— Ну, все когда-нибудь наталкиваются на Великана.

— Но Эндер не может отключиться. Как Пинюэл.

— Все они время от времени похожи на Пинюэла. Но тот был единственным, кто на самом деле покончил с собой. Не думаю, что Выпивка Великана имеет к этому отношение.

— Готов голову прозакладывать, что это так. А посмотри, что он сделал со своей группой.

— Это не его вина, ты же знаешь.

— Мне все равно. Его вина, не его вина, но он отравляет всю группу. Они должны были привязаться друг к другу, а он разделил всех, как провал в милю шириной.

— Я не собираюсь оставлять его там надолго.

— Эта группа больна, и он — источник болезни.

— Это я стал источником болезни. Я хотел изолировать его, и это сработало.

— Ладно, дай ему время. Посмотрим, как он справится.

— У нас нет времени.

— У нас нет времени, и потому мы не будем торопить мальчика, у которого столько же возможностей превратиться в монстра, сколько в военного гения.

— Это приказ?

— Да не беспокойся; магнитофон работает. Он всегда работает. Теперь твоя задница прикрыта, отправляйся к дьяволу.

— Если это приказ, тогда я…

— Это приказ. Не трогай его, пока мы не увидим, как он уладил дело в своей группе. Графф, я с тобой язву наживу.

— У вас не будет язвы, если вы займетесь своим флотом и оставите мою школу в покое.

— Флоту нужен командир. Я ничем не могу заниматься, пока вы мне его не дадите.

Они неуклюже влетели в боевую комнату, как малыши, впервые попавшие в глубокий бассейн, и повисли на перилах вдоль стен. Невесомость пугала, дезориентировала. Вскоре они поняли, что, если не двигать ногами, чувствуешь себя существенно лучше.

Больше всего им мешали костюмы. Было очень тяжело делать точные движения: костюм, более неудобный, чем любая одежда, сковывал, сопротивлялся каждому жесту.

Эндер ухватился за перила и подогнул колени. Он заметил, что костюм не только замедлял движения, но и многократно усиливал их. Было очень трудно сдвинуться с места, но отдельные части костюма двигались, и довольно резко, даже тогда, когда его собственные мускулы прекращали работу. Это можно использовать. Сначала очень неуклюже. Но лучше пораньше начать.

Все еще держась за перила, он сильно оттолкнулся от стены обеими ногами, неожиданно проделал заднее сальто, ноги пролетели над головой, и он ударился спиной о стену. Удар оказался серьезным. Руки оторвались от перил, и Эндер полетел кувырком через всю боевую комнату.

Несколько бесконечных секунд он все еще старался сохранить прежнее ощущение верха и низа, его тело пыталось выпрямиться, принять вертикальное положение в согласии с тяготением, которого не было. Потом он заставил себя думать иначе. Он летел, кувыркаясь, прямо к стене. Значит, стена — это низ. Мгновенно он снова стал хозяином положения. Он вовсе не летел, а падал. И даже не падал — нырял. Теперь он мог управлять своим телом и не повторить ошибки.

«Я лечу слишком быстро и не смогу зацепиться и повиснуть. Но зато могу смягчить удар. Я оттолкнусь под углом, если свернусь клубком, а ногами…»

Все произошло совсем не так, как он задумал. Эндер действительно летел под углом, но не туда, куда рассчитывал. И у него не было времени осмотреться. Он врезался в соседнюю стену раньше, чем успел сообразить, что происходит. Но на этот раз он случайно нашел способ изменять угол полета, отталкиваясь ногами особым образом. Остальные ребята все еще жались к стене. Теперь он возвращался к ним. Он сумел вовремя затормозить, ухватился за перила и повис под совершенно невероятным углом по отношению к другим ребятам. Опять переориентировался. Теперь для него мальчики не висели на стене, а лежали на полу, и их позиция была не более странной, чем его собственная.

— Что ты пытаешься сделать, покончить с собой? — спросил его Шен.

— Попробуй, — предложил Эндер. — Костюм спасет тебя от травм, и ты сможешь управлять полетом, если станешь отталкиваться ногами — вот так.

Он попытался показать изобретенное им движение.

Шен покачал головой. Он боялся свернуть шею. Но двое других ребят полетели — не столь быстро, как Эндер, так как не крутили заднее сальто, но достаточно проворно.

Эндеру не надо было видеть лицо первого, чтобы понять, что это Бернард. А вторым сразу же снялся лучший друг Бернарда, Алаи.

Эндер следил, как они пересекают огромную комнату. Бернард пытался сориентироваться, определиться по отношению к тому, что считал полом. Алаи подчинился движению и готовился оттолкнуться от стены. «Неудивительно, — подумал Эндер, — что Бернард сломал себе руку тогда, в челноке. Он сжимается, когда летит. Паникует». Эндер улыбнулся и отметил про себя, что эти сведения могут ему пригодиться.

И еще немного полезной информации. Алаи и Бернард полетели в разные стороны (Алаи нацелился на угол комнаты), и их пути расходились все больше. Бернард неуклюже, с грохотом, ударился о стену и отлетел в сторону, Алаи скользнул мимо него, легко оттолкнулся от трех поверхностей у самого угла и, не потеряв скорости, развернулся, чтобы лететь обратно. Он победно гикнул, и этот клич повторили все наблюдавшие за ним ребята. Некоторые из них забыли, что ничего не весят, и отпустили перила, чтобы похлопать в ладоши, и теперь медленно дрейфовали у стены, размахивая руками, пробуя плыть.