Дэвид Вебер - Война Хонор Страница 11

– Хонор, я люблю Бет как кузину и уважаю как монарха, – сказала Хенке, помолчав. – Но если её завести, то характер у нее становится как у гексапумы, которая сломала себе зуб. Мы с тобой хорошо это знаем. Если бы она всего лишь постаралась сдержаться, когда ещё только формировалось правительство Высокого Хребта, то ей, возможно, удалось бы разделить их, вместо того чтобы сплотить в монолитную оппозицию по отношению к самой себе.

– Я не говорила, что она все делает правильно, – заметила Хонор, откинувшись на сиденье.

Нимиц уютно устроился у нее на коленях. Саманта соскользнула с рук Лафолле и присоединилась к мужу; Хонор нежно поглаживала уши кошки.

– По сути дела, – продолжила она, – Елизавета первая согласится, что потеряла прекрасную возможность взять ситуацию под контроль, когда набросилась на них. Но пока ты искала на свою задницу приключений в космосе, я просиживала свою в Палате Лордов, наблюдая за тем, что вытворяет Высокий Хребет. И, судя по тому, что я видела, думаю, в конечном счете не важно, как повела себя она.

– Прости, я не совсем понимаю, – сказала Хенке, ощутив некоторую неловкость.

Она знала, что Хонор не собиралась её упрекать, но невольно чувствовала себя виноватой. Ее мать как герцогиня имела полноправное место в палате лордов, поэтому они решили, что Мишель вполне может передать ей все полномочия и мать будет представлять их обеих. Для герцогини Винтон-Хенке политика всегда была намного более увлекательным делом, чем для Мишель, к тому же смерть мужа и сына заставила её искать способа отвлечься. Мишель и самой надо было отвлечься, вот почему она как офицер Королевского Флота Мантикоры с головой погрузилась в глубокий космос, наполненный множеством дел и обязанностей.

Хонор этого способа отвлечься от вредных мыслей лишили.

– Даже если предположить, что в правительстве Высокого Хребта нет идеологических разногласий, в Палате Лордов все равно недостаточно консерваторов, либералов и прогрессистов, чтобы Высокий Хребет получил безоговорочное большинство голосов без поддержки по крайней мере части независимых лордов, – начала объяснять Хонор. – Высокому Хребту, правда, удалось еще привлечь в союзники «Новых людей» Уоллеса, но даже этого недостаточно, чтобы существенно изменить соотношение сил основных партий. И как бы сильно ни испугала или разозлила королева Высокого Хребта и его приспешников, независимым, которые решили его поддержать, она ничем таким страшным не угрожала, так ведь?

– Так, – признала Хенке, припоминая обрывки разговоров с матерью, и внезапно пожалела, что в свое время отнеслась к ним без внимания.

– Разумеется. Он сумел завоевать их поддержку без того, чтобы она на них набросилась. А даже если бы и набросилась, что-нибудь вроде «Скандала с Рабсилой» отвратило бы от правительства большинство независимых.

– Кстати, когда Кэти Монтень бросила свою бомбу, я ожидала, что именно это произойдет, – подхватила Хенке и пожала плечами. – Лично мне Кэти всегда нравилась. Мне казалось, что к тому времени, когда она отправилась на Старую Землю, у нее, пожалуй, немного съехала крыша, но она всегда была верна своим принципам. И, черт побери, как красиво она сработала!

– Я пришла к выводу, что мне она тоже нравится, – призналась Хонор. – Никогда бы не подумала, что смогу сказать такое о члене либеральной партии. Правда, если не считать негативной позиции либералов по отношению к генетическому рабству, я не понимаю, что общего у неё и у «её» партии.

Голос Хонор остался невозмутимо ровным, но глаза опасно прищурились. Её врожденная ненависть к торговле генетическими рабами по безжалостности не уступала сфинксианской зиме – возможно, сказывалось влияние матери.

– Не могу вспомнить, чтобы кто-то другой высказывался на эту тему столь же… э-э… красноречиво, – добавила она.

– Да, она умеет обращаться со словами, и не могу не согласиться, что в данном вопросе её можно упрекнуть в некоторой предвзятости, – с улыбкой признала Хенке. – Не говоря уже о том, что давно пора врезать правительству по зубам просто из принципа. Одна из моих кузин замужем за свояком Кэти, Джорджем Лараби, лордом Альтамонтом, и она говорит, что леди Альтамонт, мать Джорджа, просто желчью исходит из-за Кэти, мол, та открыто «живет во грехе» с простолюдином. И даже не с обычным простолюдином, а с грифонским горцем, которого вывели за штат на половинную плату за нарушение воинской дисциплины!

Хенке было хихикнула, но тут же посерьёзнела.

– Но на этот раз мне казалось, что она этих ублюдков прижала к ногтю. Бог его знает как она заполучила эти записи – и знаешь, раз уж на то пошло, если Бог мне об этом никогда не расскажет, я буду просто счастлива. Но судя по тому, что говорила мама и что я читала в газетах, подлинность этих документов практически не оспаривалась.

– Вообще не оспаривалась, – согласилась Хонор, которая, в отличие от Хенке, очень хорошо знала, как именно графиня Тор заполучила злополучные документы.

На мгновение она задумалась, не рассказать ли подруге о своих подозрениях относительно капитана Зилвицкого и его роли в таинственной утечке информации, но решила воздержаться. Пожалуй, Мике и в самом деле знать это не обязательно… равно как и некоторые другие факты биографии Антона Зилвицкого, ставшие известными ей самой благодаря Эндрю Лафолле. Например, как именно распоряжается вновь образованное частное охранное предприятие отставного капитана той информацией, которую герцогиня не передала властям.

– К сожалению, – продолжила Хонор, отсекая лишнюю информацию, – имена, которые были там упомянуты персонально, это всё довольно мелкая рыбешка. В некоторых случаях это люди, занимающие видное общественное положение, в других – играющие достаточно важную политическую роль, чтобы быть на виду, но все они находятся недостаточно близко к верхним эшелонам власти, чтобы нанести ей существенный урон. То, что многие из них имели связи с консерваторами и – что особенно важно! – с отдельными представителями либеральной партии, конечно, вызвало определенное смятение. Вот почему министерство юстиции быстренько упрятало пару десятков обвиняемых с глаз долой на очень долгий срок. Но подонков оказалось предостаточно и в других партиях, а также среди независимых – даже, как это ни прискорбно, нашлось двое среди центристов – и это дало повод соглашателям кричать, что «все так делали» и что нельзя обвинять какую-то одну конкретную партию. А тот факт, что непосредственной связи виновных с лидерами партии так и не обнаружили, позволил правительству избежать худших из возможных последствий. Они попросту принялись громче всех орать, требуя наказать всех, кто упомянут в документах. Например, Хендрикса – его отозвали со Старой Земли, а туда направили нового посла.