Роберт Шекли - Первая жертва Страница 11

Теоретическая физика вот уже почти целое столетие не предложила ни одной новой важной космогонической теории, а за последние тридцать лет не было открыто ни одной новой элементарной частицы. Наука задыхалась от недостатка ассигнований, но это никого не волновало. Люди даже радовались, что ее развитие задержалось. Ведь всем известно, что наука — штука опасная. В конце-концов, именно она вытащила атомные бомбы и все остальные беды из ящика Пандоры с гениальными идеями. Не пришло ли время установить мораторий на гениальные идеи и постараться что-нибудь исправить, или хотя бы сделать из всего этого какие-нибудь выводы?

Современный относительно спокойный период мировой истории стал результатом ядерной войны 2019 года между Бразилией и Южной Африкой. Кто бы мог подумать, что какое-то мелкое недоразумение касательно прав на отлов рыбы приведет к войне, которая заберет 12 миллионов жизней на двух континентах и чуть не подтолкнет все человечество к самоуничтожению? Нынешняя эра застоя началась после прекращения военных действий между Южно-Американской федерацией во главе с главным проводником новой — хотя и недолговечной — идеологии Карлосом Эстебаном Саенсом и Южной Африкой, возглавляемой чернокожим правителем Чарлзом Граатцем.

Война, получившая название Рыбной, закончилась 2 июня 2021 года после внезапной смерти Саенса, причины которой не установлены и по сей день. Смерть диктатора через несколько часов после повторного обмена стран ядерными ударами вызвала страшную панику в правящем кабинете Южной Африки. Ранее запланированное вторжение в район Замбези пришлось отложить до выборов нового главы правительства. Перед африканцами открылись невиданные возможности.

Однако случилось неожиданное. Хотя во вражеском стане и царила суматоха, и кто-угодно сразу бы использовал преимущество, Чарлз Граатц удивил всех. Вместо того, чтобы немедленно воспользоваться ситуацией, он в одностороннем порядке прекратил боевые действия, объявив, что африканцы больше не собираются спорить из-за прав на отлов рыбы.

Якобы он сказал: «Стремление воспользоваться преимуществом в такой ситуации было бы сумасшествием. Зачем уничтожать весь мир из-за какой-то рыбы? Если ни одна страна не сможет поступаться своими интересами, разве что в случае полного поражения, война станет постоянным явлением. От имени моих зулусских избирателей, а также от имени наших белых, черных, цветных и других меньшинств я официально заявляю — если американцам это так важно, пусть ловят свою рыбу».

Надо отдать должность и Южной Америке во главе с новоизбранным генералом Реторио Торресом. Торрес заявил, что в рыбном споре для них был важен принцип, а не рыба. И со свойственной ему рассудительностью предложил, чтобы в этом конфликте разобралась ООН.

Кризис закончился быстро и неожиданно, потому что мир оказался в удивительной ситуации, когда не обнаружилось ни одного кризиса, который бы потребовал срочного решения, и посредством которого можно было развязать новую войну. И ни одна страна не стала спешить создавать кризисную ситуацию, как это случалось раньше. Несмотря на все надежды, на земле воцарился мир.

Люди устали жить под дамокловым мечом, устали бояться оказаться на грани уничтожения. Когда-то важные вопросы национальностей, рас, религий, политики, социальных теорий и политической власти стали теперь никчемными перед лицом нового общего императива — «Не раскачивайте лодку».

Все человечество, внезапно оказавшись в состоянии мира — неслыханное дело за всю истории цивилизации — решило, что наступило время оставить все так, как оно есть, забыть про все национальные интересы и подождать конца периода полураспада радиоактивных элементов, оставленных в наследство двадцатым веком, не прибавляя к ним новых.

Настало время, когда наконец можно было уделить внимание атмосфере и дать возможность планете со всеми ее обитателями спокойно дышать чистым воздухом.

Время размышлять, отдыхать, заниматься своими домашними делами.

Так начался период мира, который называли по разному: «Перемирие», «Время великого застоя», «Начало нового средневековья».

И вот какая появилась тенденция — люди в расцвете сил, которым было уже не нужно погибать в очередной бессмысленной войне, стали искать новые средства смерти.

Будто какая-то часть человечества не могла жить без того, чтобы время от времени не уничтожать себя по тому или другому поводу, или без повода вообще.

Безумие, но никуда от него не денешься. Потому что как еще можно объяснить процветание такого места, как Охотничий Мир?

13

Хэрольд уже собирался зайти в гостиницу, когда внезапно услышал крики и чьи-то торопливые шаги. Развернувшись, он увидел мужчину, который бежал от ступенек бокового входа. За ним метрах в пяти бежал второй мужчина с пистолетом в руке.

Вжавшись в стену, Хэрольд почувствовал, как что-то просвистело рядом с его головой и ударилось о гранит. Пуля пролетела чуть ли не в дюйме от него. Хэрольд посмотрел на выбоину в стене. А преследуемый с преследующим уже завернули на боковую улицу. Портье, загорелый блондин в замызганных белых штанах и майке оторвал взгляд от газеты.

— Пять долларов в день, — сообщил он. — Деньги вперед. Душ в коридоре.

— Я только что чуть не погиб, — пожаловался Хэрольд.

— Надо быть осторожным, — посочувствовал портье. — Тут ужасное движение.

— Нет, я чуть не погиб от пули.

— А, Охотники, — махнул рукой портье, как бы говоря — «Дети есть дети». — Вам нужна комната? Вот тут распишитесь.

В комнате с белыми занавесками на окне, небольшой, но довольно чистой, стояла односпальная кровать и умывальник. Окно выходило на площадь, где красовался какой-то памятник.

Взяв рюкзак, Хэрольд прошел в душ, находившийся в конце коридора, вымылся, побрился, выстирал костюм и переоделся в джинсы и синюю рубаху. Вернувшись в комнату, он нашел в шкафу плечики и повесил одежду сушится.

В комнате был телефон. Из потрепанного кошелька Хэрольд достал клочок бумаги, на которой был записан номер телефона Норы. Пришлось подождать, пока его соединят через коммутатор гостиницы, и это показалось ему вечностью. Наконец на том конце подняли трубку.

— Нора? Это ты?

— Кто это?

— Угадай!

— Не собираюсь играть в эти игры. Это ты, Фрэнк?

— Черт возьми, Нора, ты действительно меня не узнала?

— Хэрольд? Неужели это ты? Здесь, в Охотничьем Мире?

— А кто же еще, как не я.

— А как ты?.. Ладно, об этом можно поговорить и потом. Может, заглянешь ко мне. Ты не хотел бы чего-нибудь выпить?