Станислав Соловьев - С.А.Р. Страница 12

— Это Лийо Леваннен?

Голос глухой, картавый, и совсем не похожий на голос Дальнена.

Мое сердце учащенно забилось. Я ничего не сказал, положил наушник и вышел.

Через полчаса я был в аэропорту. Первый терминал Второго федерального аэропорта Содружества — об этом торжественно говорили огромные золотые буквы на фасаде здания вокзала. Сотни людей — суетящихся, скучающих, обеспокоенных, жующих ароматические палочки, пьющих дешевое кофейное бренди из пластмассовых стаканчиков, читающих новостные ленты на голотабло. Просто ничего не делающих. Мирно спящих в подвесных ярко желтых койках Уровня Ожиданий. Таксист донес мой сундук — портфелем его не назовешь, очень он старый, затертый, — до Уровня Ожиданий, аккуратно поставил на мраморный пол и, не проронив слова, удалился с видом человека, успешно выполнившего свой долг. Я не захотел залазить в прозрачную спальную камеру. Взял «сундук» и пошел к киоску, где продавались аромапалочки. Все же лучше, чем жевать собственные губы. Мягкий грассирующий голос уведомил, что через двадцать минут начинается прием пассажиров на рейс Сит — Хольмен — Сит — Неллебан. Только тогда я догадался посмотреть на билеты — ничего они из себя не представляли. Обычные магнитокарты Транспортного синдиката — маленькие, квадратные, синего цвета. На одной из них, кроме моего имени, значились данные регистрационного номера рейса и дата отправки. Все верно. Мне даже не хватит времени заниматься своими сомнениями — так кажется, сказал бы обо мне Дальнен. Я простоял пятнадцать минут, ни о чем не думая, около киоска — аромапалочки так и не купил. Люди не обращали на меня внимания, а киоскер, видимо, решил, что я кого–то жду. Еще вчера я задавал бы себе многочисленные вопросы — спрашивал, спрашивал, спрашивал, не находя ответов, а сейчас… Пустота. И намного больше своей сестрицы, заполонившей здание вокзала. Когда цифры совпали с теми, о которых говорил грассирующий голос, — я взял свой «сундук» и пошел в Приемный туннель. Я прошел через приемник, сунул магнитокарту в щель идентификатора, после чего защитные створки входа открылись, и я попал внутрь аэрокара. Меня удивило то, что лететь до Сит — Неллебана я буду в первом классе. Это значит, изолированные капсулы с видеообзором. Никогда не летал в первом классе. Больше привык ко второму — длинные ряды кресел, экраны новостных или спортивных лент. Первый класс очень дорогой и предназначен для тех людей, которые могут позволить себе уединенное путешествие. Наверное, это мотивировано вопросами безопасности — судя по тому, что сказал мне Дальнен, контакты с любыми людьми должны быть сведены к минимуму. Практически меня никто не увидит — кроме служащего Приемного туннеля здесь, в Сит — Хольмене, и еще одного служащего Приемного туннеля. Но уже в Сит — Неллебане. Я поудобнее устроился в кресле, изолирующие створки закрылись, включился ненавязчивый матовый свет. Я погладил пальцем обшивку — она оказалась гладкой, но пружинистой. Как если бы она была сделана из резины. «Если бы» — потому что резину для транспортных средств не использовали уже лет двадцать из–за легкой воспламеняемости. Скорее всего, новый биопластик. При ударе человек получит разве что ушибы. Если будет чему долетать до земли… Мрачное настроение опять поднялось откуда–то из глубины, заворочалось, раскидало свои сети, и меня затошнило. Чтобы отвлечься, я решил посмотреть новостные ленты. Выбрал «Коммерческое Вещание Малого Хольмена» — почему–то я считал, что именно это информационное агентство наиболее полно освещает события Сообщества, и в первую очередь — Сит — Хольмена. В начале последовал блок зарубежных новостей. В Беллеке возобновились бои между конфедератами и патриотами. Работа Тройственной комиссии опять парализована. Делегация Группы Тридцати, представляющая наиболее влиятельные государства из Центральных Сообществ в Наблюдательном Совете, потребовала принять новые санкции против правительства Букнерка, обвинив его в потакании репрессивных действий конфедератов. В Хот — Хохерере произошли массовые стычки между молодчиками ХОХЕМ и профессиональными синдикатами, погибло семеро человек, больше двадцати ранено. КАЗ-САТТ выслал со своей территории двух ученых из Школы Реформированного Гаесседи, обвинив последних в «пропаганде Не — Согласия». КАНАХАД повысил оптовые цены на сууварское зерно после четырехдневных консультаций с Восточным Сууваром. Западное сообщество Су — Дальберетен объявило о планах строительства нового поселения на Крайнем Западе. Торжества в честь Великого Холле, где традиционно господствующие позиции занимает Холлеанская Школа… Естественно, ни о С. А.Р, ни о Восточных сообществах ни слова. Правда, о ПЕНТЕМ говорили редко. Власти Восточной Конфедерации предпочитали не распространятся о собственных проблемах, и даже порой прибегали к насильственному ограничению информации, что пристало Южному Хохерену или КАЗ-САТТ, но никак не одному из основателей Наблюдательного Совета. Я перешел к блоку местных новостей. Здесь меня ждало разочарование — ни слова о происшедшем вчера вечером на проспекте Искусств. Непонятно, были десятки свидетелей. Работали наружные видеокамеры Торгового дома Ла — Рерров — в этом я нисколько не сомневаюсь. Патрульные Внутренней Охраны, наконец. Говорили много о новых театральных постановках. О перипетиях межпартийной борьбы в Собрании — скучной, тягучей, какой–то мелочной по сравнению с экспрессией авторитарного Хохерена и безумием Беллека. Много говорили о производственных планах торговых домов Сит — Хольмена. Упомянули даже вскользь Дом Ла — Рерров. Но ни слова о покушении…

Я свернул новостную ленту. Как–то так получилось, что я никогда особо не интересовался вопросом доступности повседневной информации. Меня больше заботила информация научная. Почему–то само собой подразумевалось, что все, что происходит в цивилизованных сообществах, не является тайной для их граждан. Получается, что ограничение на доступ к информации есть даже в Сит — Хольмене! Это было неприятно. Теперь я понимал, какие силы могут стоять за Дальненом, с помощью каких инструментов он помогал сохранять стабильность Центральных Сообществ — чтобы это ни значило. Я еще сильнее почувствовал себя фальшивым героем из НПВ. Произносящим суконные фразы. Прокручивающим суконные мысли у себя в голове… Чтобы отвлечься, я активировал видеоокно. Подо мной величаво проплывала белое, похожее на пену, одеяло, и я не сразу сообразил, что вижу облака. Местами виднелись просветы — что–то зеленое, желтое, коричневое, но понять не удавалось — заходило солнце. Сколько не прислушивайся — ничего не слышно. Работают ли двигатели? Наверное, из–за звукоизоляции. Когда я летал вторым классом, всегда слышал мерное гудение электродвигателей. Что за мысли у меня!..