Борис РУДЕНКО - Журнал «Если» 2009 № 12 Страница 12

— Все в порядке?

— Да, – ответила Эпсилон. – Сказала, что сумеет управлять ровером. Думаю, ты все же могла бы остаться на базе.

— Не беспокойся об этом, – сказала Дзета. – Я хотела прийти. – Она убрала капюшон, обнажая поцарапанный лоб. Широкий рваный порез – она могла оцарапаться о ветку, когда ехала следом за Эпсилон через лес. – Ты сказала ей, что мы собираемся сделать?

— Еще нет, – ответила Эпсилон, не отрывая взгляда от Кары. – Я хочу, чтобы она сначала оделась.

Кара посмотрела на остальных, изучая выражения их лиц, пытаясь понять причину их предрассветного прибытия в деревню.

— Вы нашли их, да? Вы нашли гнезда?

Дельта кивнула. Кара отвернулась и заговорила на местном языке:

— Большеглазый! Мои сестры…

Большеглазого не было в комнате. Кара посмотрела на Дельту.

— Он ушел?

— Я за ним не следила, – Дельта пожала плечами.

Кара посмотрела на ткань, раскачивающуюся под ветром.

— Возможно, пошел разбудить Старейшин, – предположила Эпсилон. – Хочет сказать им, что мы вернулись.

— Но я должна сообщить ему…

— Ты должна собираться. Альфа прогнозирует смену погоды. К рассвету небо расчистится. Если ты собираешься помочь нам, сейчас – самое время.

Кара еще раз посмотрела на вход, затем склонилась над новой машиной и отодвинула ровер, стараясь не задеть свою пораненную ногу. Потом открыла рюкзак. Внутри оказались только что интегрированные пластиковые упаковки и свернутая ткань. Кара вытащила ткань и развернула кибернетический комбинезон.

— Мне нужна информация. – Она положила комбинезон на пол и сняла с себя тунику. Покрытая контактами кожа заблестела в пляшущем свете огня. – Расскажите о гнездах. Где они находятся?

— На восточном побережье, – ответила Эпсилон, – над морем нависает уступ. Скала под ним сплошь изрыта пещерами. Спуститься туда можно с обрыва, находящегося недалеко от опушки леса. Я побывала там вчера утром. Видела сотни острозубое. Когда вылупятся детеныши, их будут тысячи.

— Кс-ина, – прошептала Кара. Местное название этих животных напоминало гортанный щелчок, за которым следовал назальный свист. Единственное или множественное число определялось тональностью. В буквальном переводе это слово означало «острозуб» и являлось, подобно большинству местных слов и названий, весьма описательным. – Тысячи Кс-ина?

— Они опустошат весь остров, – сказала Эпсилон. – Наша работа откатится на год назад, если только мы что-нибудь не предпримем.

Кара развернула комбинезон, раскрыла спинной шов и взглянула на подкладку, покрытую микросхемами.

— Ты знаешь, как справиться с тысячами этих существ?

— Да, – Эпсилон повернулась к Дельте. – Покажи ей маркеры. Дельта сняла рюкзак и вытащила из него четыре передатчика, снабженных пружинными креплениями.

— Дельта использует их, чтобы отметить цель, – пояснила Эпсилон. – А потом вы двое останетесь там, чтобы цель была отмеченной до тех пор, пока Дзета не ликвидирует гнезда.

Дельта убрала передатчики обратно в рюкзак.

— Tы поняла?

Кара стремительно соединяла детали и заполняла пробелы, мысленно выстраивая план, пока надевала комбинезон.

— Вы собираетесь использовать посадочный катер, да? – Когда подкладка касалась кожи, возникало пощипывание. На мгновение Каре показалось, что она чувствует текущий через нее ток, ощущает тепло от включения ее собственной системы, но это было лишь остаточное тепло ткани, сохранившееся после интеграции. Ее цепи по-прежнему не работали. Костюм не даст промокнуть или замерзнуть, но ее органы чувств по-прежнему оставались отключенными от Сети. – Вы собираетесь протаранить гнезда посадочным катером?

Дельта посмотрела на Эпсилон и усмехнулась.

— Я же говорила: она поймет. Может, она и не в Сети, но все же одна из нас.

— Ты прекрасно все поняла, – сказала Дзета. – Мы переместили все оставшееся топливо в передние баки и подготовили их к столкновению. Когда я спикирую на гнезда, топливо вспыхнет. Сминающийся корпус запечатает вход и направит всю энергию в глубь пещер, – она говорила мягко, но властно, со стоицизмом одноразового полевого работника, который выполняет на планете свою кратковременную задачу, а затем уступает место только что интегрированной копии, созданной из файлов, хранящихся на орбитальной базе. По замыслу, на планете должно было находиться не более одного работника одновременно.

— Когда все закончится, – продолжила Дзета, – выполнение миссии продолжится по установленному протоколу.

— То есть останется только одна из нас?

— Это логично, – заметила Эпсилон. – Когда мы разберемся с гнездами, потребность в дополнительных работниках отпадет.

— Значит, останешься только ты? – сказала Кара, обращаясь к Эпсилон. – Остальные погибнут, а ты продолжишь выполнение миссии. Могу я поинтересоваться, кто принял это решение?

— Никто, – Эпсилон подала ей руку, помогая встать. – Мы влаге-ре тянули жребий.

— Счастливая случайность?

— Нет. Не случайность. Долг. В этой миссии отдельные работники никогда не принимались в расчет. – Она ложапа Каре руку. Рукопожатие получилось каким угодно, но только не утешительным. – Мы все здесь… и мы все – расходный материал. Ты знаешь это. Гамма.

Кара вздрогнула. Гамма. Она не привыкла слышать это имя, ее порядковый номер, метку, означавшую, что она одна из серии одинаковых полевых работников, каждый из которых был передан с орбиты в интеграционную камеру лагеря.

— Что-то не так? – спросила Эпсилон.

Кара привыкла считать себя уникальной, пока не прибыли другие работники. Теперь – с появлением Кары Дельты, Эпсилон и Дзеты – все изменилось.

— Ты выглядишь напряженной, – заметила Эпсилон.

— Ничего, – Кара протянула здоровую руку и подняла с пола рюкзак. – Со мной все будет в порядке.

Она не рискнула ответить иначе. Помимо стандартного набора в рюкзаке лежала смертельная доза сульфата морфия. Любой работник, чувствующий, что он не способен далее выполнять свою миссию, должен был ввести себе эту дозу, освободив место для замены.

В одном Эпсилон была права. Лучше погибнуть во время выполне ния миссии, чем умереть от передозировки на ложе из пожухлых листьев.

—   Значит, ты хочешь, чтобы мы с Дельтой остались там и убедились, что ничто не передвинет эти маркеры?

—   Именно, – подтвердила Эпсилон. – Но местная живность старается держаться подальше от этих гнезд, а большинство острозубое после рассвета будут уже в пешерах. В худшем случае вы столкнетесь с одним-двумя отставшими.

— И я должна буду их отвлечь. Эпсилон пожала плечами.