Андрей Щупов - Привет с того света Страница 13

— Просто на всякий случай, — сказал он Штольцу. — Чтобы было не скучно.

Разумеется, капрал ему не поверил.

Возвращался он на этот раз пешком. Фонари не светили, погода была промозглая, дул ветер. Мало приятного, если разобраться, однако в этой своей последней прогулке по родному городу Макс не хотел пользоваться транспортом. Стены бетонных зданий, асфальт, хлопья сажи, словно черный снег, оседающие на все вокруг, — такая прощальная картинка откладывалась в памяти.

Родной город и родное время…

Вероятно, он должен был испытывать тоску, но что-то и с этим понятием, по-видимому, приключилось. Иной город помнился ему, и иные люди окружали его в юности. И водопроводная сеть не нуждалась в системах очистки, а полицейские смело раскатывали по улицам в патрульных, не обремененных броней легковушках.

Конечно, жаль расставаться с Броксоном, и с Бобби тоже — отличный парень! Но… кажется, и все. Семьи у Макса не было, а лучшие друзья давным-давно канули в лету — под пулями и осколками в героиновой Колумбии, на опиумных плантациях Китая, в других краях, где оклемавшиеся народности и дозревшие до базук дикари брались одной рукой за оружие, а другой за шприц с синтетической бормотой. И все равно это было ЕГО время. Именно это время он ненавидел и одновременно понимал, выучив наизусть, постигнув до буковки, научившись презирать, однако и уважая — может быть, за упорство, с которым человечество цеплялось за этот разлагающийся мир, за жестокую лично его необходимость этой эпохе, действительно нуждающейся в железных парнях…

Выстрелов он не услышал только потому, что они тоже стали привычным фоном жизни. И все-таки годами отработанные рефлексы спасли лейтенанта, швырнув на асфальт, заставив живо перекатиться к близкой стене. Вскинув пистолет, Макс в мгновение угадал затаившиеся в сумраке фигуры нападавших и, проверяя себя, мушкой длинноствольного «рейнджера-45» пересчитал их. Трое! И это как минимум!.. Черт их знает, чего они там затаились, но скорее всего в его смерть и в собственную меткую стрельбу они не слишком поверили. Очень уж проворно Макс брякнулся на землю, исчезнув из поля зрения ночных охотников. Лейтенант был почти уверен, что его, распластавшегося по грязному тротуару, не видят. Если у них, конечно, нет с собой инфракрасного бинокля, вещи по нынешним временам вполне доступной и не слишком громоздкой. Во всяком случае, серьезные бандитские группировки давно располагали такими пустяками.

«Может, постонать немного?» — подумал Макс, но тут стрелки вылезли сами. И не трое даже, а четверо. В руках — компактные и вполне современные автоматы, в походке некоторая настороженность. Багровый отсвет играл на их лицах — что-то горело в боковом переулке. Макс выждал еще чуть-чуть и, переведя пистолет на автоматический огонь, мягко спустил курок. Двоих он положил сразу, третий, хромая, бросился вниз по улице, зато последний из бандитов, не растерявшись, открыл яростный огонь, целясь, разумеется, на вспышки его «рейнджера».

Зря, братец! Зря!.. Уж лучше бы ты побежал вслед за приятелем… Перекатившись в сторону, Макс чуть привстал и первой же пулей заставил ночного стрелка умолкнуть.

Догонять убегающего он, разумеется, не стал. Был бы под рукой велосипед — другое дело, а ноги — вещь не казенная. Отряхнувшись и обругав на чем свет стоит ночных шалопаев, Макс неторопливо продолжил путь. Проходя мимо высвеченного огнем проулка, повернул голову. Горел микроавтобус. Обычно в таких развозят по домам рабочих. Утром забирают на фабрику, вечером возвращают — как некогда детей из школ. Выгоднее и надежнее. Пешком по городу позже шести часов уже практически не ходили. Кое-кто из коллег Макса даже предпочитал ночевать в казарме. Конечно, казарма — не дом родной, зато спокойнее. Никакой трясучки, и можно по-настоящему расслабиться…

Макс шагал, продолжая держать руку в кармане, сжимая рукоять «рейнджера».

А может, оно и к лучшему — убраться из этого времени? Может, даже стоит считать это удачей?.. Кому еще позволят так запросто перемахнуть из века в век? Да никому! А попробуй на свой страх и риск — и пошлют за тобой перехватчиков вроде Штольца с Кромпом. Уж эти волкодавы кого хочешь достанут. И из любого времени. Но ведь у самих-то диверсантов — особый статус. Они не роботы и на самоликвидацию не согласятся. Стало быть, по выполнении задания будут жить в новых условиях и привыкать. А что еще им остается? Сообщат капсулой о кончине вундеркинда Гершвина и осядут. И более никто уже не выскользнет из той эпохи. Потому что обратимость запрещена. Один неверный шаг, и все здесь пойдет вверх тормашками. И ядерных бомб, возможно, набросают, и термояд быстренько изобретут. А что? Водородная бомба на службе у диктатора девятнадцатого века! Очень даже славно! И ведь ни грамма не усомнятся — обязательно пустят в ход. Хотя бы из простого человеческого любопытства. Потому и усилят вокруг полюсов охрану, прошерстят ученых на предмет утечки, и тот же Броксон, хмурясь, подпишет очередной план операции по устранению обладателей опасной информации. В общем, справятся с ситуацией, не впервой…

Дома Макс не стал смотреть ни теленовостей, ни шоу. Все было смотрено-пересмотрено. Глядя на экран, хотелось блевать. Жвачку для идиотов клепали тоннами. Он мог бы без труда пересказать любой новый фильм, программу любого из семидесяти городских телеканалов. И даже мимику политиков изобразить. С жестами и интонациями… Скучно. Чертовски скучно. И не ему одному. Потому и придумывает себе развлечения в парках и на улицах подрастающее поколение. «Эго» просится на волю, мозг опаздывает, не поспевая. И в эту последнюю ночь ему скучно. Во всяком случае, космонавтом, навсегда покидающим землю, Макс себя не чувствовал. И потому в конце концов всем прочим занятиям предпочел сон. Особая таблетка из особой упаковки с надписью: «Для невротиков». Сегодня это можно было себе позволить. Потому что хотелось прощального зрелища. Без крови и без стрельбы. Пусть даже и во сне. Что-нибудь цветное и теплое, на память. Кроме того, надо было элементарно выспаться. Глядя в потолок, он гадал о предстоящем, прекрасно сознавая всю тщету подобного самоистязания. Будущее не предскажешь. Даже если это будущее — в прошлом.

Таблетку Макс запил глотком воды. Ворочаясь и ожидая, когда начнет действовать всесильная химия, вернулся мыслями к рассуждениям полковника.

Куда все-таки мог нацелиться этот Гершвин, и что есть поворотный момент истории? Тридцать девятый год двадцатого столетия? Семнадцатый? Ватерлоо? Или Лейпцигская битва? Савмак или Спартак, Батый или вавилоняне? Есть ли он вообще, этот поворотный момент — ось, вокруг которой способна повернуться Вселенная? Или это очередной миф не теряющего надежду человечества?