Людмила Лапина - Сага о Луисе и Лилиане. Книга первая: «Клятва Луиса» Страница 14

О, скорей бы вернуться в свое время! Какую блестящую работу она напишет! Ляля вздохнула. А если она не вернется? Рассеянный взгляд девушки скользнул по берегу и обрел остроту – изредка сквозь листву деревьев сверкали стальные искорки кольчуги сэра Луиса. Он сопровождал судно быстрым галопом. Ляля забеспокоилась, что он загонит коня, но выругала себя. Рыцарь странствует не первый год. Конечно, он знает, как заботиться о коне. Надежный… Да, так можно назвать этого рыцаря, встретившегося ей в чужом времени и пространстве. Без него она бы уже погибла! В груди девушки потеплело, и слезы навернулись на глаза, когда она остановила взгляд на защитнике, посланном ей Богом. Ляля впервые задумалась, почему она совершила путешествие во времени, и что будет, если она не сумеет вернуться? Придется ли ей выйти замуж за преданного рыцаря и стать средневековой графиней? Можно, конечно, уйти в монастырь, но Ляля еще не чувствовала в себе склонности к уединенной жизни. И в монастырь нужно сделать вклад, чтобы поддержать хозяйство обители и прокормить сестер. Нет, Ляля еще не готова встать на стезю аскетизма. Вопреки тоске по дому жительницы двадцать первого века, оказавшейся в двенадцатом, она предвкушала, как во дворце Раймонда Тулузского своими глазами увидит роскошь его двора, послушает песни трубадуров. А, может быть, граф Раймонд устроит рыцарский турнир! Ляля изучала исторические источники и знала, что турниры начали устраивать в Палестине как смотр боевой выучки и оружия рыцарей европейских стран, ушедших в крестовый поход. Сначала это были групповые схватки, отряд на отряд, но к двенадцатому веку практиковались уже поединки между рыцарями. Победитель забирал оружие, доспехи и коня поверженного противника. А групповые схватки, отряд на отряд, проходили на второй день турнира. Победитель дня выбирал королеву любви и красоты, венчал ее золотой короной. Ляля сладко задумалась, прикрыла глаза. Ей чудилось, как к ней подъезжает сэр Луис в кольчуге, иссеченной в жарких схватках, и почтительно кладет к ее ногам корону, нацепленную на конец его победоносного копья. Девушка прислонилась к стене каюты и задремала, убаюканная плавным ходом судна. Она вспоминала сквозь сон, надо ли королеве красоты целовать победителя турнира? Поцеловала ли леди Ровена Айвенго, когда он провозгласил ее королевой любви и красоты?

Глава 7

Сэр Луис ехал по берегу, наблюдая за всем, что происходит вокруг. Он уделял должное внимание маленькому судну, на котором плывет леди Лилиана. Сейчас он в дозоре – безопасность леди и ее спутников зависит от него. Рыцарь, закаленный суровым походом в Палестину, охраняет даму. Он поклялся нерушимой клятвой, что леди и ее спутники, отдавшие себя под его покровительство, благополучно прибудут в Тулузу. Граф Раймонд Тулузский, двоюродный дед сэра Луиса, конечно же, поможет найти караван судов, идущих на Русь. Предки варяги могли бы гордиться бесстрашным предприимчивым потомком, искусным в обращении с любым рыцарским оружием. Дальше прибытия в Ладогу сэр Луис не загадывал, но в тайных грезах, посещавших его в одинокие ночи, он видел, как возвращает леди Лилиану ее благородным родителям. Почтительно преклонив колено, он просит руки северной красавицы… и тут он просыпался, задыхаясь от счастья. Сердце крепче алмаза, не дрогнувшее перед сарацинами, неистово билось в широкой рыцарской груди – родители леди Лилианы соглашались отдать дочь в жены графу из Лангедока. Сэр Луис спрыгнул с седла, чтобы дать отдых коню, взялся за стремя и побежал, не снижая темпа. На рыцаре надета стальная кольчуга, белый широкий плащ, но шаг его скор и размашист. От предков викингов норманы переняли походный шаг, двигаясь которым воин с полным вооружением, в кольчуге и шлеме, мог обгонять боевого коня. Викинги сражались «пешими». Их грозный хирд, спаянный боевым братством, был непобедим. Недаром вся Европа молила Бога спасти ее от ярости норманов. Христианство сделало более кроткими суровые души викингов. Их потомок, сэр Луис, искренне верил в Бога, был предан сюзерену и благоговейно обожал даму сердца, не осмеливаясь оскорбить ее пылкими ухаживаниями. Яростная суровая натура викингов восприняла мягкость христианской культуры, и сэр Луис стал ее достойным представителем. Он пошел в крестовый поход, исполненный твердой решимости отбить гроб Господень у неверных, проявлял чудеса храбрости в тяжелейшем квесте, и не его вина, что третий крестовый поход кончился неудачно. Он бы, наверное, выстоял и в поединке с самим Ричардом Львиное Сердце. Но рыцарская выучка и верное сердце не были подвергнуты такому тяжкому испытанию. Пути рыцаря и английского короля разошлись – каждый добирался на родину самостоятельно. И сэр Луис теперь находился ближе к Тулузе, чем Ричард Львиное Сердце к Аквитании, где родился. Сейчас он ехал по Центральной Европе, где враги поджидали отважного короля.

День близился к вечеру, когда купеческое судно поравнялось с пристанью городка Мюре. Солнце зашло, и крепкие городские ворота захлопнулись, развеяв мечты путешественников о вкусном ужине и безопасной стоянке. Городская стража не прельстилась золотом купцов, и судну пришлось искать стоянку ниже по течению. Хорошее место вскоре было найдено. Остров на реке, небольшой, заросший кленами и платанами. Их голые толстые стволы белели в сумерках. Ляля видела такие деревья на Кавказе. Судно отдало якорь, итальянцы перебросили на берег сходни и пошли в обход острова, ища дрова для костра. Ляля осмотрела раненых и задумалась, из чего готовить лекарственное питье. "Найти бы ромашку и подорожник для перевязки!"

Итальянцы вернулись и объявили, что остров безопасен. Ляля подобрала подол длинного полотняного платья и решительно спустилась по сходням на берег – сэра Луиса не оказалось поблизости, а итальянцы не смогли ограничить свободу передвижения знатной чужеземной дамы. Она попросила разводить костры, кипятить воду, а сама пошла по берегу, высматривая лекарственные травы. Небольшая поляна, заросшая ромашкой, привлекла ее внимание. Радостно вскрикнув, Ляля бросилась собирать лечебную траву. Ее всегда нравился запах ромашки. Потом девушка хлопотала у костров, заваривала ромашку и готовила ужин. Она решила познакомить итальянцев с пиццей и выполняла свое обещание. Готовить Ляля умела, но не любила, считая, что возня на кухне отвлекает ее от занятий наукой. Но сейчас девушка с удовольствием возилась у костра, готовя пиццу. На судне нашлись ветчина, сыр, базилик, а тесто для пиццы требовалось самое простое – мука и вода. "Как жаль, что Колумб еще не открыл Америку, и нельзя добавить в пиццу помидоры!" – подумала Ляля, щедро посыпая сыром и базиликом приготовленные к выпечке пироги. Дрова прогорели и дали ровные крупные угли, на которых можно готовить что угодно. Попросив повара посмотреть за пирогами, Ляля пошла к раненым. Итальянец нес за ней котел с отваром ромашки. Ляля обрабатывала раны и поила раненых. Завершив труды милосердия, она вышла на палубу и подошла к сходням. Сэр Луис подал ей руку.

– Прошу вас, миледи!

– Мессир, как вы оказались здесь? – удивилась девушка.

– Я переплыл реку, чтобы добраться до вас, донна Лилиана, – с поклоном ответил рыцарь. Ляля заметила, что вода капает с золотистых волос рыцаря на его широкие плечи, капли стекают по его выпуклой груди, его потертый кожаный колет прилипает к телу, облегает мощный торс сэра Луиса, прекрасный, как у статуи греческого бога.

– А где вы оставили коня? – удивленно спросила девушка.

– Он пасется там, где трава более сочная, – ответил сэр Луис и показал в сторону противоположного берега маленького острова. Силуэт коня белел в сумерках. Ляля так удивленно подняла брови, что рыцарь засмеялся:

– Мы с конем переплыли эту реку так, как не раз в походе переплывали реки, встречавшиеся нам.

– Для рыцаря река – вызов, препятствие, которое надо преодолеть, – мило улыбнулась Ляля.

– Да, миледи, – поклонился сэр Луис.

– Позвольте проводить вас на ужин.

Он церемонно предложил ей руку и повел во временный лагерь. Купцы устроились с комфортом – с судна принесли ковры, подушки, посуду. После молитвы приступили к еде. Сэр Луис ухаживал за Лялей, резал пирог на мелкие кусочки и подносил ей на кончике кинжала, чтобы она не испачкала руки. "Вилки еще не изобрели, – вспомнила девушка. – Если я останусь жить в двенадцатом веке, подам идею усовершенствования столовых приборов и полезных в быту мелочей. Скажу, что так делают у меня дома!" Улыбаясь своим мыслям, она принимала услуги сэра Луиса и ела пиццу, поневоле выказывая хорошие манеры. А чавкать за столом ее отучили еще в раннем детстве.

– Как называется это чудесное блюдо? – спросил главный купец. Конечно, при посадке на судно он назвал свою фамилию, но Ляля не запомнила её.

– Пицца, – терпеливо повторила девушка.

– Печется с разными начинками, – и замолчала, вспомнив одно из правил хорошего тона – в приличном обществе за столом не говорят о кухне.