Алексей Самойлов - Журнал «Приключения, Фантастика» 5 95 Страница 14

Светлана замерла. Закрыла лицо руками.

— Что я наделала, — пролепетала она в тихом выдохе. Иван уставился на старичка.

— Их можно всех так?! — спросил он.

— Да, — служитель склонил голову.

— Ладно, пойдемте дальше, — Иван обернулся к жене, — а ты можешь подниматься наверх. Уходи!

— Нет! — она вцепилась в его плечо.

Иван молча стряхнул ее. Но гнать от себя не стал. Истерика прошла, пусть остается. Они обязательно должны все видеть, все знать.

Следующий сегмент «бублика», больше сорока ячей, был отведен под гибриды людей с инопланетными монстрами. Иван прошел этот отрезок жуткого пути быстро, почти не глядя влево, за стекла. Изощрению выродков-садистов не было границ. А он верил тогда! Он открывал, покорял, осваивал эти планеты! Он шел впереди, мерз, горел, получал ранения, умирал и вновь воскресал, чтобы идти вперед, работать для людей, дарить им все новые и новые миры. А за его спиной, здесь на Земле — не в проклятом Пристанище, не в Системе — творилась эта жуть, эта мерзость и эта подлость! В немыслимых далях, за миллионы световых лет от Земли светили ему Золотые Купола Несокрушимого Храма, грели его душу, не давали ей погибнуть. А совсем рядом, почти под ними дьявол правил свой сатанинский бал. Как же так? Иди, и да будь благословен? Борись со злом вдалеке от зла земного?! Как понять это?! Прочь! Прочь!! Прочь сомнения!!! Это снова бесы вьются вкруг его души. Надо их гнать. Все было верно! Все было не зря! Ему надо было пройти сквозь все круги ада, Системы и Пристанища! Надо, чтобы понять дела и горести земные. И он понял. И он стал Воином. Иди, и да будь благословен! Развевая мрак и темень, встали перед внутренним взором полки в золотых доспехах. Он один из них. Да, он один из них!

— А это еще что?!

Старичок сгорбился и прикрыл рукой горло, будто его вновь собирались душить.

— Тут у нас, как говорили, мозговой отдел. Коррекция и наращивание мозговых объемов. Этим повезло.

В трех метрах от Ивана, за двойным бронестеклом на широком низком кресле сидело что-то невообразимое. Огромная бесформенная голова размером с письменный стол удерживалась на мягких высоких подставках. Она пульсировала, будто именно в ней билось сердце. Глаза Иван сразу и не приметил, они располагались в самом низу головы и были прикрыты веками. Прямо из-под глаз вниз шла безвольно висящая тонкая шейка и под ней — хилое бледное туловище годовалого младенца.

Тельце казалось неживым, только нижние лапки, совсем не похожие на ножки малыша, чуть подрагивали, не доставая синюшными пальцами пола.

— По уровню интеллекта и быстродействию этот мозг почти не уступает среднему «мозгу» пассажирского космолайнера, — с гордостью, будто именно он был создателем данного чуда, доложил служитель. — Но есть и более совершенные образцы. Пройдемте.

Несколько ячей с головастыми уродами они миновали, остановились у крайней в сегменте. Всю ее от мраморного пола и почти до сферического потолка заполняло что-то аморфное, неопределенное, студенистое. Временами по студню пробегали конвульсивные волны и начинали мерцать изнутри зеленоватые огоньки, наплывать из просвечивающих глубин пульсирующие свечения. Все это уже совсем не походило не только на человека, но и просто на живое существо.

— Сверхмозг! — отрапортовал старичок. — Вполне может конкурировать с «большим мозгом» любого объединения штабов. Один недостаток — недолговечность, средняя продолжительность работоспособной жизни — четыре года, потом он начинает постепенно отмирать.

— И сколько ж таких вы сменили здесь? — спросил Иван глухо.

— Да, это не первый, — неопределенно ответил служитель. Развел руками и добавил: — Наука требует жертв.

— Вот мы и принесем ей эти жертвы, — пригрозил Иван, — чтобы поставить точку.

Старичок привалился к бронестеклу. Ноги у него подогнулись, челюсть отвалилась. Нет, не дадут дожить, не дадут протянуть последние годки, пришел и его черед.

Иван все видел, по он не стал успокаивать служителя, пускай потрясется от страха, пускай помучается, авось, поймет, как себя чувствовали бедолаги, попавшие в лапы изуверов-«перестройщиков». Себя, наверное, эти сволочи не «перестраивали», берегли. Неожиданная мысль взбудоражила Ивана — а что если собрать экспериментаторскую шатию-братию да самих обратить в эдаких монстров и чудищ, чтоб на своей шкуре ощутили… нет, нет! нельзя уподобляться выродкам и жить по их законам! надо их просто стрелять! надо их вешать! всех до единого! надо обязательно прервать цепочку безнаказанности и безответственности, иначе все впустую, иначе все начнется снова, даже если они выстоят, даже если они победят. Ведь так было. Так было в те давние, древние, почти мифические времена XX-го века. Тогда Великая Россия нашла в себе силы избавиться от выродков, сбросить их ярмо со своего хребта. Да, тогда изуверы-нелюди, пившие живую кровь людскую, жиревшие на этой крови, убивавшие и терзавшие Россию, ответили за свои преступления — очистительный перелом тысячелетий: исход из мрачного, черного, трагического Второго от Рождества Христова в светлое и великое тысячелетие Третье, конец Эпохи Смут и начало Возрождения. Да, тогда изверги рода человеческого, покусившиеся на Великий Народ, на Великую Державу, погрузившие ее во мрак безысходного отчаяния и страха, в пучину братоубийственных войн и хаоса, в липкие сети нищеты, голода, безработицы, всеобщего отчуждения, взаимной ненависти, вражды, в бездну смерти и вымирания, эти кровавые палачи получили по заслугам — ибо сказано было Всевышним: «Не по словам вашим судимы будете, а по делам вашим!» И пришло тогда на Земле судное время: и казнили убийц, вешали вешателей, расстреливали расстрельщиков — по делам их. И прерывалась тогда цепь безнаказанности, и начинали осознавать несознающие, что за горе и страх, за разор и предательство отвечать придется, неминуемо отвечать своей головой, и невозможно уже стало прикрывать свои преступления, корысть свою и ненависть к люду лживыми вывесками и красивыми словесами, ибо не по словам стали судить извергов-выродков, не по лозунгам и намерениям — благими намерениями выстлана дорога в ад. В ад! Туда и дорога! Через виселицы! Через трибуналы! В преисподнюю! Ибо отец выродков, ставящих опыты на народах своих и чужих, не Бог, а дьявол. От него изошли — к нему и вернуться должны! Не спасало палачей-изуверов ни бегство в края чужедальние, ни сокровища награбленные, ни покаяния лживые… отвечали все. По заслугам! Иван горько скривился, все… да, видно, не все! Ибо великодушие победившего народа не знало границ — и ускользали иные, укрывались, избегали заслуженного наказания. Да, их было очень мало, совсем немного, но они, эти выродки, выжили — и пустили новые побеги, наплодили себе подобных… И вот они! Опять у власти! Втихую проползли — ужами, змеями, гадюками. Проползли! И вновь готовили погибель Державе… Нет, есть все же справедливость на белом свете! есть Бог! иначе бы по-другому обернулось. Иди, и да будь благословен! Будто под сводами Храма пророкотало под черепной коробкой у Ивана. Иди! И не сворачивай с благого пути своего!