Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение Страница 15

Начальник стражи у ворот дотошно проглядел все бумаги Тенга, скрепленные малой императорской печатью, и лишь тогда пропустил отряд в город. До столицы Хаттама оставалось всего девять дней пути.

Хаттам встретил Тенга признаками надвигающейся зимы: осенней пожухлостью листвы, заметной даже у вечнозеленых растений, почти полным отсутствием цветов, скошенными полями вблизи городов. Но бросались в глаза и другие приметы, не радовавшие глаз Тенга: многочисленные пустоши вокруг брошенных и разрушенных селений. Дважды на главной торговой дороге они замечали появление вдали конных групп кочевников. Но те не приближались, не желая, видимо, связываться с воинским отрядом — добыча невелика, а отпор можно получить серьезный.

В холодный полдень отряд достиг ворот Урма. Ветер гнал по небу клочья темных облаков, из которых время от времени начинал моросить противный дождь. Твердыни Урма, сложенные из мрачного серого камня, казались безжизненными. Но ворота были открыты и по бокам от входа стояли два стражника. Они заметили отряд издали — шутка сказать, караван не меньше трех сотен человек, да еще и с отрядом кавалерии! Такое сейчас и не увидишь на дорогах Хаттама. На башне запела медная труба, возвещая об их прибытии.

Глава 3

Первое дело, которое сразу возбудило разговоры в провинции, казалось Тенгу совершенно естественным. Он, вместе с конной сотней из своего отряда, начал объезжать гарнизоны (благо их всего-то осталось четыре) и лично выдавать жалование воинам. Впервые те получали плату без того, чтобы львиная доля серебра не осела в карманах казначеев, писцов и воинских начальников. Вторым делом, вызвавшим толки среди провинциальной знати, было категорическое требование Тенга к казначею провинции не собирать налоги с крестьян до будущего урожая.

«А иначе», — сказал Тенг, — «у нас за спиной вспыхнет бунт, и с тем паршивым сбродом вместо войска, что мне тут достался, кочевники вырежут нас всех под корень. Если ты не желаешь слушать разумных советов — твое дело. Но ни одного воина в подмогу твои сборщики налогов не получат!»

«По-моему, ты не наместник императора, и не тебе лезть в дела казны. Да и прислали тебя сюда как раз для того, чтобы император получил свою долю с провинции!» — язвительно возразил казначей.

«Император получит свою долю!» — отрезал Тенг. — «Недостающие деньги я внесу сам. Если же ты подождешь два-три месяца, то сумеешь не только внести налоги в императорскую казну, но оставить кое-что и для провинции».

Самым неожиданным для местных магнатов было то, что казначей, судя по всему, согласился с Тенгом, да еще и сумел уговорить наместника, и тот объявил во всеуслышание, что от имени императора населению Хаттама даруется милость — отсрочка сбора налогов. Правда, тот факт, что двести золотых шонно перекочевали из рук Тенга в сундуки казначея, так и остался неизвестным.

Укреплять свои позиции Тенг начал с гарнизона Урма. Здесь было сосредоточено около двух тысяч воинов, из них пять сотен — регулярная кавалерия (практически вся конница, что осталась у императорских войск в Хаттаме). Первым делом Тенг взялся за казенные оружейные мастерские, подняв жалование, набрав дополнительных мастеров и учеников, и поставив над ними нескольких оружейников, что делали для него самострелы в Алате.

Затем Тенг устроил смотр войску, отобрав самых крепких и опытных воинов в тяжеловооруженную пехоту, а остальных определив в стрелки. В обеих полках стало по двести латников и по шестьсот стрелков-арбалетчиков. Дни проходили в непрерывных учениях. Тенг стремился отладить взаимодействие латников и стрелков до автоматизма. Всю конницу Тенг тоже начал вооружать самострелами.

Мастерские сначала выдавали по три-четыре годных самострела в день. Вскоре дневной выпуск достиг десяти-двенадцати штук, но все равно этого было недостаточно. При таких темпах на перевооружение войска ушло бы не меньше года. Тогда Тенг ввел специализацию подмастерьев по отдельным операциям, окончательную сборку поручив более опытным мастерам. Дело пошло быстрее. Теперь за день удавалось изготовить до трех десятков самострелов. Качество большинства из них было похуже, чем у первых образцов. На тетиву многих арбалетов пришлось пустить вместо крученых воловьих жил просмоленные шнуры, сплетенные из растительного волокна. Большая часть луков для арбалетов делалась теперь из дерева, а не из стальных пластин, собранных в пакеты.

Через два месяца Тенг смог приступить к реорганизации и перевооружению небольших местных гарнизонов. Войско заметно подтянулось. Тенгу удалось набрать еще пять сотен конных воинов и обезопасить главную торговую дорогу, ведшую через Сегидо в метрополию. Он стал сопровождать купеческие караваны большими отрядами пехоты, вооруженной самострелами, и почти всей наличной конницей, быстро отбив у больших шаек кочевников, называвших себя «народ Салмаа», охоту разбойничать на главной дороге.

Однако полностью покончить с бесчинствами соседей, нападавших нередко трех-четырех тысячными конными массами, не удавалось. Огромные пространства плодородных земель лежали в запустении, торговля почти полностью ограничивалась Урмом. А время шло. Казначей уже не раз напоминал об обещании Тенга с лихвой возместить недоимку налога. Золото, при помощи которого Тенг старался поддержать добрые отношения с местной знатью и с войском, и которое расходовалось также на превращение дома начальника войска в некое подобие небольшой крепости, было практически исчерпано.

И тогда Тенг Паас решил испробовать войско в деле. Две недели подряд он уводил один пехотный и один кавалерийский полк в горы на учения. Однажды ночью он поднял оба этих полка по тревоге. Пехотинцы были посажены на дополнительных коней. Всю ночь войска безостановочно двигались к предгорьям. Днем же Тенг, соблюдая осторожность, останавливался с войсками в стороне от дорог, в глубине лесных зарослей. Так прошло три дня. Лишь однажды ночью войско натолкнулось на небольшое военное становище кочевников-салмаа. Их было меньше пяти сотен.

Тревожно заржали пасущиеся поодаль шатров кони, но из темноты на свет костров уже летели тучи стрел. Немногие кочевники успели вскочить на коней, но и им не повезло. Конница ратов ударила одновременно со всех сторон. Через полчаса все было кончено.

Впереди лежала дорога на город Сарын, захваченный кочевниками несколько лет назад. Теперь там распоряжался Большой Военный Вождь, один из младших братьев Сильного и Мудрого Владыки Салмаа. Туда, в маленькую горную долину, за стены крепости, стекалась немалая доля награбленной кочевниками добычи и оседала в сокровищнице Вождя.