Джон Стиц - Число погибших Страница 16

Черт бы побрал этих телевизионных придурков, подумал я, а вслух спросил:

— Хорошо. Но разве я обязан работать в выходные дни? — Я знал, что обязан, но мой персонаж сталкивался с этим впервые.

— Разумеется. Вы готовы?

Я переключил компьютер на запись и сказал:

— Давайте.

— В деловой части города, на улице Стендаля, в фирме под названием «Юнайтед репейр» нам ремонтировали камеру. Заберите ее и оставьте у меня в кабинете Вы все поняли?

— Понял — Я отключился и полез в стенной шкаф посмотреть, нет ли там куртки полегче. — Я ненадолго, Брэд. У тебя есть что-нибудь почитать или ты будешь заниматься своей коллекцией?

Брэд не ответил. Я вылез из шкафа и увидел, что он с обиженным видом сидит в неудобном кресле.

— Я уже говорил тебе о надутых губах, — сказал я. — Этим ты ничего не добьешься. Скажи толком, чего ты хочешь, и мы вместе подумаем, как быть.

Глаза Брэда блестели.

— Сперва мама сплавила меня тебе, а теперь ты едешь в город и даже не берешь меня с собой. Это нечестно.

— Все не так просто. Извини, но то, чем я занимаюсь, может оказаться опасным. Я скоро вернусь.

— Папа, ну пожалуйста. Я останусь в машине и буду делать все, что ты скажешь.

Он говорил серьезно, не хныча, поэтому полагалось уделить внимание этой просьбе.

— Ты действительно обещаешь? Действительно будешь сидеть в машине?

На его губах мелькнула довольная улыбка.

— Конечно, обещаю.

Не успели мы дойти до машины, как я уже начал раскаиваться в своей уступчивости, но у Брэда была такая довольная мордашка, что у меня не хватило духу отправить его обратно.

Ремонтную мастерскую я отыскал в два счета. Едва взглянув на мой пропуск, мне тут же выдали камеру, и не прошло и часа после звонка Шона, как я остановил машину возле здания МНБС.

— Папа, ты не сказал, что мы едем на телестудию, — упрекнул меня Брэд. — Но разве репортеры носят такую одежду?

— Я не репортер, — резко ответил я. — И не вздумай кому-нибудь сказать, что я им был.

— Конечно, папа, конечно, — удивленно промямлил Брэд.

— Ладно, — сказал я, стараясь успокоиться. — Я вернусь через несколько минут. Из машины никуда, понял? — С этими словами я подхватил отремонтированную камеру и поспешил в здание.

Кабинет Шона был открыт. Я положил камеру на стол и подумал, не обыскать ли комнату. Но что, если за мной следят? Может, Шон специально подстроил эту поездку, чтобы посмотреть, как я буду себя вести, и в этот момент видит и слышит все, что делается в кабинете?

Я резко повернулся и вышел вон. Не стоит рисковать, тем более что в машине у меня сидит Брэд. Я торопливо спустился вниз и вышел на улицу.

Но Брэда в машине не оказалось.

Что случилось? Я в панике огляделся. Стоянка была пуста. Я заметался и вдруг увидел его. На второй этаж снизу вел декоративный пандус, и почти на самом верху над перилами торчала его голова. Но Брэд был не один, и я с ужасом понял, что узнаю эти белокурые волосы.

Я едва не бросился наутек, но вовремя опомнился и заторопился наверх, по пути прикидывая, что успел наговорить ей Брэд. Даже вполне невинная фраза типа «Мы остановились в таком дешевом доме» может стать основанием для настоящего допроса. В голове у меня вертелись десятки всевозможных ответов, но ни один из них никуда не годился.

Когда я подошел к ним, мне было не до вежливости. Даже не поздоровавшись с Джанет, я набросился на Брэда:

— Мне кажется, ты обещал оставаться в машине?

— Извини.

— Ладно! — резко оборвал я его, уверенный, что он собирается добавить «папа». — Доброе утро, мисс Винсент. Надеюсь, мой племянник был не слишком надоедлив?

— Вовсе нет, — улыбнулась она. — Он просто хотел посмотреть на город. А сегодня такой чудесный денек, что я решила присоединиться. — Вместо привычного делового костюма на ней были простая блузка и широкие брюки. Усилием воли я отвел глаза и сделал вид, что любуюсь пейзажем.

Надо сказать, вид отсюда действительно был великолепен. На горизонте отчетливо вырисовывался Южный Пик, и в прозрачном воздухе можно было даже разглядеть облака, окутывающие Центральный Пик.

К счастью, Брэд, должно быть, принял к сведению мое замечание о «племяннике», потому что молчал как рыба. Если бы еще знать, что он успел наболтать…

— Я и не знала, что мальчик имеет к вам какое-то отношение, — нарушила молчание Джанет, — но теперь я действительно вижу определенное сходство. Значит, он живет здесь, в Гелиуме?

Я не знал, что сказать, но Брэд выручил меня как раз вовремя:

— Нет. Я же говорил, что живу в Библосе.

Но Джанет никогда не терялась:

— Ах да, действительно. А я и забыла.

Довольно дико для профессионального репорте «забыть» ответ, полученный пару минут назад. Я изо всех сил постарался придать своему лицу нейтральное выражение. Интересно все-таки, что еще успел сказать ей Брэд?

— Твой дядя уже показал тебе студию? — как ни в чем не бывало спросила Джанет.

— Мой… нет еще… — промямлил Брэд, и мне показалось, что у меня сейчас остановится сердце.

— И как мне ни жаль, сегодня я уже не успею, быстро вставил я. Может, как-нибудь в другой раз. Нам пора идти, Брэд. — Я должен был увести его прежде, чем он скажет непоправимое — а он обязательно скажет, это только вопрос времени.

— Разве? — тихо спросил Брэд. Впрочем, он понимал, что виноват, и был не слишком настойчив.

— Попрощайся с мисс Винсент.

— У вас очень милый племянник, мистер Леттерер, — сказала Джанет на прощание. Едва уловимая пауза перед словом «племянник» повергла меня в ужас, но делать было нечего.

— Благодарю вас, мисс Винсент.

И лишь на полпути к машине я вспомнил кое-что, и у меня подкосились ноги. Согласно сфабрикованной Фрименом биографии, никакой сестры у меня не было.

5. ЛОВУШКА

— Ты сердишься на меня, папа? — тихо спросил Брэд, когда мы сели в машину.

Я взглянул на свои пальцы, лежащие на руле, и увидел, что они побелели от напряжение. Я медленно ослабил хватку, чувствуя, как начинает восстанавливаться кровообращение.

— Да, — ответил я, испытывая большое искушение отделаться чемнибудь вроде «с чего ты взял?»

— Вечно ты воспринимаешь вещи слишком серьезно. Мама всегда так говорит.

Я повернулся к нему:

— Выслушай меня и постарайся понять. Ты обещал мне остаться в машине. Я взял тебя именно с этим условием. А ты нарушил свое обещание.

— Но папа. Что тут такого…

Я резко перебил его.

— Обещание — это соглашение. Если ты даешь кому-то обещание, это значит, что ты обязуешься делать все — в пределах разумного, конечно, чтобы выполнить его. И не говорить потом, что чего-то недослышал. Или недопонял. — Я специально не стал упоминать имя Кэролайн. — Люди будут рассчитывать на тебя, понимаешь? Разумеется, всегда может случиться чтонибудь непредвиденное. Если бы ты, например, увидел, что надвигается смерч, то имел бы полное право уйти. Но нельзя нарушать слово просто потому, что на улице хорошая погода и тебе захотелось осмотреть окрестности.