Александр Шубин - Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века Страница 16

Припарковав машину к освободившемуся терминалу, Артем прошел через зону контроля. «Нет ничего незаконного». Зачем они вообще задают глупые вопросы? Все равно тебя просвечивают и обнюхивают. Нет ли чего-нибудь слегка радиоактивного или слишком наркотического. Или оружия, запрещенного к провозу. Еще бы вывесили надпись: «Охота на людей строго по правилам и в рамках лицензии». Хорошо хоть в последние годы научились проверять транспорт, не вскрывая.

Пока пограничники возились со своим оборудованием вокруг его «Жигулей», Артем купил пакетик хмеля и вышел на террасу, потягивая из трубочки. Было уже темновато для того, чтобы любоваться видом. Картину эту он видел сотни раз и мог бы воспроизвести по памяти. В обе стороны от границы уходили за горизонт лоскутки полей, местами «засеянные» ровными рядами ветряков. Лесные полосы разделяли кварталы коттеджей и сельскохозяйственных теплиц. Зелень двориков, разноцветные яркие крыши, солнечные батареи. На горизонте — небоскребы Люблина. Там сохранилась крупная промышленность и старомодный урбанизм. Внизу — занятная пограничная инфраструктура Бреста. По архаичной железной дороге тащился поезд. Он ходил раз в сутки, перевозя любителей экзотики, туристов и жертв высотобоязни. Но на границе и им приходилось полетать — здесь поезд переносили с одной колеи на другую мощным дирижаблем...

— Джень добже, пан, — рядом с Артемом стоял рослый темноволосый парень в форме натовского офицера.

— Не разумию по-польски.

— По-русски?

— По-русски да.

— Извините, принял вас за соотечественника. Впрочем, мои предки из России. Точнее, из Беларуси. Представляете, дернул их черт уехать в Польшу. Ну, были там у вас какие-то проблемы. Можно было потерпеть. Так нет же. Теперь союзное гражданство не получишь ни за какие коврижки. Того и гляди, погонят воевать с неграми.

— Ладно убиваться-то. Мы тоже думали, что хана. А потом все вышло к лучшему. Не стоит повторять ошибку предков и мечтать об иммиграции. Можно опять ошибиться.

— Ну уж нет. Если я вернусь на родину родителей, то только вместе с новой родиной.

— Лихо завернули. Это как же?

— Ну как, как. Вместе с Польшей. Хотите Польшу в союзники?

— Зачем? Без нее как-то спокойнее. Когда у нас Польша в союзниках, поляки нас не любят. Если не хуже.

— Любят — не любят. Какая разница. Союз — не брак. Его заключают не по любви, а из-за обстоятельств.

— Да нет, не думаю, чтобы страны НАТО в ближайшее время вступили в Союз. Не так это все просто. Ни один лидер не только в Польше, но и вообще в НАТО за это не...

— Лидеры — дело поправимое. Могут быть и новые...

— Уж не вы ли?

— Какая разница. Хотя ты еще не знаешь моих способностей. Нации, как известно, подобны женщинам. Их несложно обольстить.

Артем мог, конечно, парировать это замечание. Тем более что источник данного сравнения был весьма сомнителен. Но он промолчал, потому что было неловко признаться: он не был согласен не только с политической, но и с чисто бытовой стороной вопроса. Он не умел обольщать женщин. Единственная женщина, с которой у него все получилось, обольстила его сама. Но она далеко.

Между тем поляк перевел разговор в плоскость технологии «съема», и это было гораздо любопытней, чем дилетантские рассуждения о судьбах европейской политики: «... и главное — дай ей почувствовать свою беспомощность. Это фигня все, что женщины любят сильных. Они любят слабых, которые потом становятся сильными. Гораздо хуже, если ты являешься во всей мощи, а потом из тебя одна за другой выпадают слабости. Разверни дело другой стороной. Попроси о помощи, а потом уже показывай, что за тобой — как за каменной стеной. И не давай опомниться. Попроси показать дорогу, а дальше уже веди сам. Делай так, чтобы ей было интересно. Не тебе, а ей. Я это называю знакомство по-французски...»

— Почему по-французски?

— Так, личный опыт. Да и звучит романтично.

— Все это красиво. Теоретически. А на практике...

— Хочешь пари? Вон красотка у стойки. Через пять минут я подведу ее к тебе, познакомлю вас, после чего уйду с ней. Если мы еще встретимся потом, с тебя должок. Ну, скажем, какое-нибудь полезное мне знакомство. Если у меня не получится, идем сейчас в ресторан за мой счет.

Не то чтобы Артему хотелось в ресторан. Ему было интересно опробовать рецепт. Он кивнул: «Давай». Поляк мягкой походкой подошел к девушке сзади, неожиданно появился перед ней — какой-то слегка неказистый и озирающийся по сторонам. Она стала ему что-то показывать рукой, объяснять. Вот он уже ее благодарит, поворачивается. Его лицо расплывается в улыбке, он показывает рукой на Артема. Берет ее под руку и ведет к нему.

— Виталий, как приятно. Давно тебя не видел. Разреши тебе представить: Анна, твоя соотечественница. Куда едешь?

— В Испанию. А ты?

— Служить в Венгрию. Вот мой адресок, не дашь ли свой. Поболтаем при случае.

Артем протянул карточку, где был записан стационарный телефон, по которому он очень редко бывал. Поляк нагнулся к нему и чуть слышно сказал: «Учись, как знакомиться по-французски. При случае могу объяснить и другие способы».

— Мы с Аней откланяемся с твоего позволения. Созвонимся. — И они уплыли в соседний зал. А Артем автоматически положил карточку Казановы в карман и пошел к автолету, который уже ждал его, просвеченный и заправленный.

Не прошло и трех часов, как под брюхом машины в лучах восходящего солнца забурлило каменное море Альп. Итак, Италия. Надо где-то заночевать. Кружить до завтрашнего дня над полуостровом — подозрительно. Ночевать в отеле — фиксировать свою личность вторично в мировых сетях. Легко будет вычислить его маршрут. Или, чего доброго, заявятся прямо в номер и устроят ему инфаркт миокарда. Чтобы тело утилизовали без лишних вопросов.

Нужно как-то тихо провести этот вечер, нигде не регистрируясь. Нелегкая задача в наш век глобальных коммуникаций и всеобщего помешательства на безопасности.

Горные цунами откатили на горизонт, и под Артемом раздвинулась долина. Полетный атлас показывал Турин. Почему бы нет. Здесь он еще не был.

В лазурном пространстве, облекавшем Турин сверху, на посадку заходило несколько кораблей. Рассмотрев в бинокль водителей, Артем заметил милый девичий профиль. «Казанова, говоришь». Запомнив номер машины, он пошел на снижение и обогнал автолет очаровательной (хотелось бы, не все же определишь по профилю) француженки (если верить парижскому номеру машины).

В бинокль он отслеживал маршрут «жертвы». Почему-то он стал называть ее жертвой, то ли из-за «польской» игры в Казанову, то ли из чувства вины. Еще не поздно было отказаться от намерения втравить это дитя в свои опасные игры и попытаться заночевать где-нибудь в горах. Да нет, авантюра. Тут же прилетит какой-нибудь страж порядка и ненавязчиво осведомится, не требуется ли помощь. И попробуй объясни ему, почему добропорядочный гражданин Союза, Империи и Республики торчит здесь под елочкой, вместо того чтобы спать в отеле. «Нет денег? Рады будем ссудить вам низкопроцентный кредит. К сожалению, мой господин, у нас не принято проводить ночь в горах. Это слишком опасно. Проследуйте, пожалуйста, за мной...»