Александр Шубин - Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века Страница 17

Жертва приземлилась за речкой По. «Где гуляет Гиппопо» — всплыло в памяти. Лучше уж буду звать ее Гиппопо, чем жертвой. А то чувствуешь себя палачом даже тогда, когда хочешь всего лишь напроситься в гости.

Артем настроил приборы слежения на домик, рядом с которым приземлилась Гиппопо, и принялся неторопливо кружить над городом, почитывая туристическую информацию из электронного атласа. Когда автолет поравнялся с высоченным шпилем синагоги, компьютер сыграл сигнал. Расчет оказался правильным: Гиппопо не стала засиживаться дома и направилась гулять по городу. Перехватить ее было несложно, улицы Турина перпендикулярны, и на этой шахматной доске трудно заблудиться. Он оставил автолет на стоянке, прошел через переулок и вынырнул из-за угла с растерянным видом: «Извините, можно спросить...» Он рисковал оказаться непонятым, поскольку французы и итальянцы не очень-то изучают английский. Но на их языках он не говорил.

Гиппопо отреагировала на его вопрос (как найти Севастопольский проспект?) вежливой фразой на блестящем английском: «К сожалению, я впервые в этом городе, но у меня есть атлас». Атлас был на русском языке. В первый момент Артем подумал, что ему мерещится. Такие удачи бывают только в фантастических романах:

— Боже мой, соотечественница!

— Надо же. Сейчас в Италии легче встретить русского, чем итальянца.

— И многих русских вы уже встретили?

— Да, мой дядя и его семейство. Но вообще-то я здесь недавно, так что, может быть, встречу и итальянцев тоже.

Дальше последовала приятная и обычная в таких случаях светская беседа. Марина приехала в Париж практиковаться в языках и решила слетать к родственникам в Турин. Несмотря на большой рот и неправильный прикус, она была достаточно мила, чтобы с ней было приятно общаться, и любознательна настолько, чтобы ваше общество ей не наскучило. Еще категорична в суждениях и политически некорректна: «Во Франции легче встретить араба, чем француза». Ей тринадцать лет («Ого, акселерация. В мое время таким девушкам было по восемнадцать»), она интересуется всем на свете, кроме математики, хочет посмотреть мир. Ну, по крайней мере, пока не надоест. Она уже была в Швеции, Англии, Каталонии и Маньчжурии. Может прочитать лекцию о Турине (уже ознакомилась с туристической информацией).

Тут Артем вспомнил о второй части «знакомства по-французски» и проявил свои сильные стороны. Он начал рассказывать ей о странах, в которых бывал. И прежде всего о Риме. Артем преодолел свою нелюбовь к Вечному городу и разрисовал его в таких красках, что можно было поверить героине старинного фильма о римских каникулах — это лучший город земли. Марина смотрела на него широко раскрытыми глазами (потом он заметил, что они у нее всегда широко раскрыты, что бы она ни думала о собеседнике). Жадно впитывала каждое его слово, и со стороны казалось, что девушка влюблена в мужчину средних лет, который вещает ей о чем-то возвышенном. Впечатление со стороны быстро разрушилось, когда Марина позволила себе пару реплик. В одной она передразнила неудачный речевой оборот «спикера», в другой — язвительно усомнилась в том, что Траян мог построить термы в конце первого века (она читала в справочнике, что в начале второго, и Артем про себя признал, что был невнимателен). Но главного он достиг: она была влюблена в Рим и хотела немедленно туда ехать. Хоть сейчас на его автолете.

— Вообще-то в Европе это называется киднепинг.

— При чем здесь киднепинг! Я что тебе, ребенок?

— Конечно, ребенок. По европейским законам совершеннолетие наступает с пятнадцати лет, а по нашим и того позднее. Так что нужно разрешение родителей.

Собеседница надула губы:

— Можешь не волноваться. Предки дали мне карт-бланш на Европу. Сюда я приехала в полном одиночестве.

— В одиночестве имеешь право. Но я не могу взять тебя в свою машину без разрешения каких-нибудь взрослых. У тебя же здесь родственники. Я должен с ними поговорить, и тогда могу поработать гидом в Риме.

— Зануда. Где твой автолет? Поехали.

Родственники — Игорь и Аграфена — оказались приятной молодой четой, работавшей в питерском филиале Корпорации Инноваций. Им нравился Турин — итальянский аналог Питера, но более спокойный и расположенный среди гор (Игорь был альпинистом). В Союзе они не были уже два года. Хотя работали в Питере, но даже не знали в лицо координатора креативного коллектива, которому каждый день слали эскизы по Сети. Гостям с Родины они всегда радовались. Никаких возражений против Маришиного путешествия в Рим у них не было, тем более что Артем предъявил документ, удостоверяющий его личность.

Вечером за чаем Игорь заговорил о политике. Нападут ли исламисты на Европу, войдет ли Питер в Российскую империю. Артем реагировал вяло, ссылаясь на то, что далек от политических проблем.

— Напрасно. Интереснейшая вещь политика. Вы ведь, Артем, тоже постоянно занимаетесь политикой...

Артем чуть не поперхнулся чаем — откуда Игорь знает?

— ...Каждый человек в той или иной степени занимается политикой. Только в малой группе. Вы же достигаете каких-то целей, входите в какой-то коллектив, какие-то союзы, у вас наверняка есть противники, и вы прилагаете усилия, чтобы их нейтрализовать. Рекламируете себя и свои проекты.

— Но это не столько политика, сколько психология.

— Психология достижения цели — это и есть политика.

— Почему бы нет.

— Но интереснее заниматься политикой в мировом масштабе. Размах. Вот наш рекламный коллектив Корпорации Инноваций воздействует на умы по всему свету. Мы начали с того, что продвигали дирижабли. Сейчас вы все пользуетесь автолетами, в основе которых тот же дирижабль. То, что Россия первая стала производить автолеты в массовом масштабе, вытянуло ее экономику.

— Ну, не только это. А строительство научных поселков? А перевод энергетики на альтернативные источники?

— И это, конечно, но в дирижаблях была «фишка». Все остальное было и у других. Но Европа молилась на свои отличные дороги, Россия не могла выстроить свою инфраструктуру. А мы сделали дороги ненужными. В любую точку вы теперь можете добраться практически по прямой и гораздо безопасней. Понимаете, нужен неожиданный, нестандартный ход. А теперь мы противостоим исламизму. Не церковники, философы и военные, а мы. Это — битва за умы на уровне образов, видеоряда. И тут мы тоже готовим им «фишку». Все закачаются.

Игорь не стал конкретизировать. Он подумал о чем-то своем и молвил:

— А вообще-то вся нынешняя политика манипулируется сетевой организацией мистиков, цели которых вообще непонятны.

Тут уже Артем поперхнулся по-настоящему, так, что Марина принялась стучать по его спине и давать советы, как продышаться. А Артем судорожно соображал, не проиграл ли всю партию, неосторожно представившись первому встречному.