Чарльз Стросс - Акселерандо Страница 17

Мировые новости этого вечера, определенно, подавляют. В Майне диверсионные группы, связывающие себя с движением “Родители за Традиционных Детей”, объявили о логических бомбах, которые были заложены в сканеры генома в родильных домах и заставляли их случайным образом выдавать ложные обнаружения при обследованиях на наследственные заболевания. Выявленный ущерб составил шесть нелегальных абортов и четырнадцать судебных исков.

На Международном Конгрессе Исполнительских Прав проходит третий раунд антикризисных переговоров, призванных еще немного отсрочить окончательный крах установленного Всемирной Организацией Интеллектуальной Собственности режима лицензирования музыки. С одной стороны, силовики из Американской Ассоциации Охраны Авторских Прав лоббируют ввод полного контроля над воссозданием измененных эмоциональных состояний, связанных с произведениями искусства и их исполнением. Чтобы доказать серьезность своих намерений, они похитили двух «инфоинженеров» из Калифорнии, которые были вымазаны дегтем, вываляны в перьях и выставлены у позорных шестов с перебитыми суставами. Таблицы на шестах обвиняли их в реконструировании сценариев с использованием аватаров умерших, и таким образом вышедших из-под действия авторского права кинозвезд.

По другую сторону баррикад Ассоциация Свободных Артистов требует права играть музыку на улице, не подписывая контракт о звукозаписи, и обвиняет ААОАП в том, что они — средство аппаратчиков из Мафии, выкупивших лежащую при смерти музыкальную индустрию, чтобы получить легальный статус. В ответ на это директор ФБР Леонид Куйбышев заявляет, что «Мафия не имеет значительного присутствия в Соединенных Штатах».

Но музыкальному бизнесу уже ничто не поможет, потому что вся американская индустрия развлечений, имеющая легальный статус, вот-вот рухнет, и со времен ужасных нулевых не нашлось ничего, что было бы способно отвратить приближающийся коллапс.

Ограниченно разумный вирус, распространяющийся по голосовой почте и маскирующийся под аудитора налоговой службы, вызвал разорение по всей Америке, собрав, по разным оценкам, около восьмидесяти миллиардов долларов (якобы, как конфискации за неуплату), и переведя их на счет в швейцарском банке. Еще один вирус много потрудился, взламывая банковские счета, отправляя десять процентов активов предыдущей жертве и рассылая себя по всем электронным адресам жертвы нынешней, став таким образом первой самораспространяющейся финансовой пирамидой в действии. И что удивительно, никто особенно не жалуется. Пока наводят порядок, банковские IT-отделы объявляют приостановку работы и отказываются обрабатывать любой перевод, который сформулирован иначе, как чернилами на продукте переработки мертвых деревьев.

Информаторы предупреждают о неизбежной корректировке непомерно раздутого рынка репутаций; за предупреждениями следуют эксклюзивы о медиа-гуру, чьи рейтинги взлетели выше всех реалистичных пределов доверия. Последствия для спекулятивного высокодоходного сегмента рынка доверия ожидаются серьезными.

Европейский совет независимых глав государств рассмотрел еще один план построения еврофедерализма, и отложил его на неопределенный срок – по меньшей мере до тех пор, пока экономика не выйдет из текущего кризиса. За последний месяц были воскрешены три вымерших вида; к сожалению, темп вымирания исчезающих видов теперь возрос до одного в сутки. Группа военных активистов, противоборствующих генной модификации продуктов, попала под международное преследование Интерпола после заявления о том, что они встроили ген метаболического производства цианида в в геном семян пищевой кукурузы. Смертельных случаев пока не зафиксировано, однако необходимость проверять утреннюю кашу на цианид способна очень серьезно подорвать доверие потребителя

Чуть ли не единственные, кому хорошо прямо сейчас — это выгруженные омары — наверное, потому, что они даже отдаленно не похожи на людей.

***

Маглев мчится под Ламаншем, а Манфред и Аннетт болтают за обедом на втором этаже вагона-ресторана. Путь Манфреда лежит через Париж, а Аннетт, как оказалось, просто ездит оттуда каждый день на работу. Так что еще с салона Манфред передал Айнеко поручение перегнать его багаж, а потом встретить его на станции St.Pancras, в терминале, похожем на огромную стальную мокрицу. Ускоритель остался в салоне, он – незаправленный опытный образец, и о нем можно не беспокоиться.

Вагон-ресторан обслуживает непальская сеть фаст-фуда. «Знаешь, иногда мне хочется остаться на поезде» - говорит Аннетт, пока ждет своего mismas bhat. «Проехать Париж… Представь. Засыпаешь на кушетке, просыпаешься в Москве, садишься на другой поезд. И через два дня ты во Владивостоке».

«Если тебя пропустят через границу» - бормочет Манфред. Россия — одно из немногих остающихся мест, где все еще могут спросить паспорт. А заодно поинтересоваться, не являешься ли ты анти-антикоммунистом, или даже - не был ли ты им когда-либо. Кровавое прошлое никак не отпустит ее. Перемотай видеоархив назад до самого убийства Столыпина — и всё сначала… К тому же, у нее есть враги: белые русские олигархи, рэкетиры-крышеватели, собирающие дань с бизнеса интеллектуальной собственности. В общем, полный психоз и пережитки эксперимента последней декады с марксизмом-объективизмом. «Ты действительно внештатник ЦРУ?»

Аннетт ухмыляется, ее губы обезоруживающе алеют. «Я присылаю им материалы иногда. Но ничего такого, за что меня могут уволить».

Манфред кивает. «Моя жена имеет доступ к их каналам без фильтров».

«Твоя...» Аннетт запинается. «Это была она, да? Кого я видела у Де Вильдерманна». Она видит, как изменилось выражение его лица. «Ох, бедолага». Она поднимает стакан. «Все идет... Все пошло не так?»

«Когда используешь ЦРУ, чтобы что-то донести до жены, а она отвечает от имени федерального налогового управления, понимаешь, что женитьба не задалась».

«Лет через пять, не больше» - Аннетт морщится, - «ты простишь мне эти слова… Но непохоже, что она тебе подходит». В этом утверждении есть кое-что вопросительное — и снова Манфред отмечает, насколько же хорошо Аннетт умеет насыщать свои слова подтекстом.

«Я вообще не знаю, кто мне подходит» - говорит он неуверенно. И этому есть повод: Манфреда никак не покидает ощущение, что кое-что из причин его с Памелой разлада не является ни его, ни ее заслугой – какое-то деликатное вмешательство, вклинившееся исподтишка и незаметно разделившее их. Иногда он чувствует себя марионеткой. И все это пугает его, поскольку смахивает на ранние признаки шизофрении. Для взлома метакортексов время еще не настало - рановато пока еще, чтобы кто-то стал этим заниматься... Или все-таки нет?