Эдуард Байков - Фантасофия. Выпуск 1. Фантастика Страница 17

Людмила Бодрова

Звон

Бог сотворил первого человека бесполым – ни мужчиной, ни женщиной. И очень скоро разочаровался в своем творении: что амеба, что дерево, ни какой разницы с человеком. Всякий творец волен усовершенствовать собственное творение по своему усмотрению. И не важно, картина это или машина. Тем более, есть такое право у Первотворца. Подумал Всевышний и переделал человека. Из одного смастерил два. Сотворил мужчину и женщину. Так увлеченно и торопливо работал, что Бессмертную Душу человеческую тоже разделил напополам. Получилось, что и мужчине, и женщине досталась только ее половинка. С тех далеких времен Сотворения и по сей день маются люди на Земле: каждый ищет свою половинку Души. Часто бывает, что живут двое, вроде бы, душа в душу. Как одно целое. Но все равно, даже через много лет, понимают – ошиблись. Половина-то чужая. Потому и не срослись. Не ужились. И сколько трагедий, сколько комедий, сколько пролито слез. Творцу любо-дорого зреть такие спектакли. А каково нам, людям и нашим душам?..

…На большой красивой планете родился Мальчик. А через пару лет совсем в другом месте, на той же планете родилась девочка. Они росли, плакали и смеялись, бегали и прыгали, падали и ушибались. Мальчик превратился в юношу. Девочка стала милой девушкой, с голубыми глазами и с пышной русой косой. Пришло время, и ранней весной, когда на проталине в снеговой лунке распускается первый подснежник, зазвенела, запела Песню Любви половинка души у Юноши и Девушки. Глаза смотрели зорче, половинка Души звенела камертоном, но не было резонанса, не было ответа. Не откликалась другая половинка и не звучала единая мелодия Любви. И затуманивался взор. И появлялся страх: вдруг ошибка, идешь не по той улице, входишь не в те двери?

Настала пора, и Юношу призвали выполнять воинский долг. А в это время на большой планете растекалась огненно-кровавыми кляксами маленькая война. Однажды в лунную ночь пуля-дура попала прямо в сердце юного солдата. Он упал в теплую мягкую траву, глядя на огромный шар луны. И только успел подумать: «Как? И это В С Ё?»

…В это же самое время в большом-большом городе проснулась Девушка с голубыми глазами и русой косой оттого, что услышала поминальный колокольный звон. Дохнул леденящим душу холодом страх. Глянула на часы: полночь. Подумала: «Кто же звонит в это время?» Внезапно что-то больно ударило в сердце. Показалось, будто оно разорвалось на две половинки. Заболело все тело, закружилась голова. Она упала на постель. За окном была темная хмурая ночь. Но девушка видела луну, похожую на огромный апельсин. Почему-то подумала: «И это В С Ё?» Холод ужаса невозвратимой потери самого дорого человека спеленал Девушку. Забилось в судорогах ее тело. «Неужели МАМА?» Но душа ответила: «Нет». НО легче от этого не стало. Из темных углов комнаты протянулись ледяные руки Тоски. Девушка потеряла сознание. Утром соседка вызвала врачей. Но они ничего не могли понять. Не знали, как помочь… Три дня и три ночи была Девушка в Небытие. Потом встала, огляделась вокруг. Стала себя в порядок приводить. Глянула в зеркало и не узнала себя: из зеркала на нее смотрела незнакомка с вдовьим взглядом и седою прядкой у виска. И потекли из ее затуманенных печалью глаз по щекам слезы. Девушка поняла, что похоронный колокольный звон оплакивал половинку ее Души, с которой она ни разу не встретилась и уже не встретится на этой планете никогда…

На большой планете кроваво-красной огненной кляксой расползалась маленькая война…

Вероника Авинова

Жизнь – странная штука

Благодарю Жусову Анастасию за предоставленную возможность использовать ее прозаическую зарисовку «Странная штука – жизнь»

Я рылась в бумагах на чердаке. Не знаю, что подвигло меня на этот подвиг, но я решила, наконец, навести капитальный порядок у себя дома. И, вспомнив чему меня когда-то учила моя бабушка, решила, что начинать его наводить надо именно с чердака, как наиболее удаленной, а потому редко убираемой части дома. Знала бы я, чем это, в конце концов, закончится, то в жизни бы туда не полезла. Я всегда была крайне взвешенной и рассудительной девушкой, скептически относящейся ко всем приключениям, которые выходили за рамки дружеской прогулки под ручку со знакомым или девичника с алкогольными коктейлями в отсутствие родителей. Но жизнь – странная штука. Она не интересовалась моими привычками тогда и уж тем более не интересуется ими сейчас. Но я отвлеклась. Итак, вся эта невероятная история началась именно с уборки, которую я, к слову сказать, и по сей день не закончила.

Ах да! Совсем забыла! Разрешите для начала представиться. Меня зовут Софьяна Игнатенко. Имя «Софьяна» мне дала моя бабушка по соображениям, которые остаются для меня тайной и теперь. Хотя подозреваю, что оно ей просто всегда нравилось. Так вот… о чем это я… Мне… Нет не скажу! Говорить о возрасте женщине неприлично. Короче говоря, лет мне немного. Впрочем, достаточно, чтобы не только иметь принципы, но еще и успеть их изменить. Почти до десяти лет я жила с бабушкой, а на выходные ездила к вечно занятым родителям. Это было, как я теперь понимаю, не совсем нормально, ведь ребенок должен расти с мамой и папой, но тогда… Тогда их мне заменяла бабуля, которая навсегда, пожалуй, осталась моим единственным воспитателем. А родители – это так… для порядка и содержания. Вы можете спросить, почему я так много говорю о бабушке. Ну-у-у… во-первых, я ее очень люблю, а во-вторых, именно с ее дневника в моей жизни и начались чудеса. Но обо всем по порядку. Когда мне было почти десять, в одни из тех выходных, что я проводила с родителями, бабуля исчезла. Ее просто не стало. Наша родная милиция установила, что около 11 утра она вышла из дому, и больше о ней никто ничего не слышал. Она испарилась из нашей жизни, оставив завещание на мое имя. А я начала жить с мамой и папой. Что это была за жизнь, я умолчу. Их я по прежнему видела только по выходным, а все остальное время у меня были няни, гувернантки… В общем, получив образование и найдя работу, я перебралась в старый бабушкин дом в возрасте двадцати лет. И тихо-мирно жила там, пока… Да, пока я ни начала эту уборку…

На чердаке были настоящие завалы из старых газет, журналов, целых и не совсем книг, сундучков, корзин и тому подобного хлама. Не убирались в этом месте с той самой поры, когда я в детстве требовала устроить мне здесь комнату. Созерцая этот бардак, я постановила, что бумаги надо рассортировать, из ненужных устроить веселый костер, а содержимое всех сундуков и коробок подвергнуть тщательной инвентаризации. Именно с этими благими намерениями я и рылась в бумагах, откидывая заведомо ненужные – вроде пачек моих детских рисунков, просматривая более загадочные – вроде старых журналов и убирая в отдельную кучу коробочки и корзинки. И тут, под очередной грудой старых книг, я нашла этот сундук. Он был большой. Очень большой по моим меркам. Сантиметров шестьдесят в высоту и больше метра в длину. Ну и ширина у него была соответствующая. В общем, я однозначно поняла, что если он не пустой, то с места я его не сдвину. Решив проверить свои догадки на счет наполненности этого старинного чемодана очередной пачкой старых газет, я столкнулась с проблемой. Сундук был заперт. На солидного вида висячий замок без всяких следов ржавчины. Это было странно. В доме у бабушки вообще ничего никогда не запиралось. Кроме входной двери от воров. А тут спрятанный и запертый сундук. Я так удивилась, что как-то даже не сразу решилась попробовать его открыть. Через пять минут я поняла, что этот замок, похоже, титановый. Во всяком случае, ни молотком, ни топором я его сбить не смогла. Здорово разозлившись, я пришла к выводу, что сложить жизнь на открытие какого-то там ящика, пусть даже и старинного, это совершенно не в моем духе. Но тут оказалось, что и передвинуть я его не могу никакими силами. Это начало меня доставать. Я тихо материлась и обещала себе, что если там не старинный клад, то я лично этот сундук выкину. И где-то в этом месте я его пнула. И эта громадина перевернулась. И открылась. Это было так странно…