Чайна Мьевиль - Три момента взрыва (сборник) Страница 18

На вторую ночь он снова поехал к морю. В самое тихое и темное место на берегу, какое он только знал. Там он сидел на гальке, окунув пальцы ног в волну.

Поток наверняка сносил мертвых в прибрежные воды, где они варились в кипятке. Потом вода остыла, тела опустились на дно, и их занесло тем, что выбросил из себя вулкан. Так что мелководье вокруг острова должно просто кишеть пустотами, оставленными мертвецами, в которых теперь плещется соленая морская вода и живут морские черви, думал он.

У Маккалоха не было определителя номера, так что пришлось в конце концов поднять трубку. Шел третий день. Звонил Чиверс.

– Где ты был, приятель? – спросил он. – От Софии с Уиллом новости есть?

– Нет.

– До сих пор не верю, что мы туда добрались, со всей этой суматохой. Конечно, мы с Уиллом приехали к шапочному разбору. Но ты, ты-то все видел! Я так и понял, что ты не захочешь делать никаких заявлений, так что тебе повезло, но остальные, все, кто там был, решили, по-моему, подвести черту под этой дерьмовой историей. На что это было похоже?

– …Не могу. Не могу описать.

– Остатки облили каким-то растворителем, чтобы достать то, что было внутри. Сейчас все спорят, пойдет Паддик под суд или нет. Но я думаю, невменяемым его не признают.

– В чем его обвиняют?

– Уничтожение древностей… Месяцев шесть, может, дадут. Но мы-то знаем, что у него наверху есть большая мохнатая лапа, так что долго он не просидит.

– Да, лапа у него есть. За ним стоят люди. Но вот вопрос: насколько именно тебе было любопытно взглянуть на ту штуковину?

– Может, объяснишь? – спросил, немного подумав, Чиверс.

– Парень из министерства сказал, что ты дал согласие на то, чтобы Паддик раскопал ту вещь. – Маккалох слышал в трубке дыхание Чиверса. – Это правда?

– Нет. Я только сказал, что ее надо откопать обязательно.

– После того как они решили, что это будет делать он.

– Это был fait accompli[12]. Видел бы ты, что с ними сделалось, когда они услышали, что Гилрой исчезла из камеры…

Маккалох положил трубку.

Телефон звонил каждые два дня. Маккалох не знал, Чиверс это или кто-то другой. Он не отвечал на звонки, не читал сообщений, не ходил в «Кони-Айленд», вообще ничего не делал, сидел весь день за прилавком у себя в магазине, а вечером ехал в холмы.

Через три недели после того, как из земли была вынута и уничтожена фигура женщины, в магазин пришла София.

Маккалох еще никогда не видел, чтобы она была одета так строго. Почти чопорно. Он вдруг ощутил такую симпатию к ней, что почувствовал себя обезоруженным. Осторожно улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка не расползлась до ушей. Она улыбнулась в ответ.

– Не ожидал, – сказал он.

– Я зашла проститься, – ответила она. – Завтра уезжаю в Лондон. Уилл уже там. Улетел в пятницу. Кое-кто еще… В общем, Шарлотта пару недель назад тоже уехала.

– Ясно, – сказал Маккалох. – Ну, что ж, удачи.

Оба помолчали, немного погодя он театрально скривился:

– Жаль, что все так вышло…

– Да. Знаете, а ту половину человека и конечность все же удалось сохранить. Сходите в музей. Они там. Я говорила с куратором, и она сказала, что возле них установят источники света, и лучи будут проходить прямо сквозь них. Это будет здорово. Слышали, что в конце концов решили насчет смолы?..

– Слышал.

Никаких токсичных компонентов в ее составе найдено не было. И правительство постановило, что она снова может войти в употребление.

– Помните? – произнесла она и посмотрела на него внимательно. – Я все время вспоминаю, какой она была красивой. А вы?

– Конечно.

Снова помолчали.

– Вы не видели, что было потом, – сказала она. – А я подошла близко. Вы уже уехали. – Она покачала головой. – Люди привыкнут видеть слепки такими. Они больше не будут сиять для них, как драгоценности.

– А я, наоборот, думал, что они должны быть именно как драгоценности.

София задумалась.

– Да, было бы неплохо. – Она помешкала. – Спасибо. За то, что вы старались помочь. По крайней мере, после того, как мы зашли к вам. – Она даже усмехнулась. – Правда, шантаж – это не помощь, так что в тот первый раз вы были не таким уж милым.

– А кто был? – ответил он. – Мне жаль, что так получилось с Гилрой. Вам она нравилась. Вам обоим, я имею в виду.

София посмотрела на него с прищуром. Взгляд у нее был недоумевающий, даже немного насмешливый.

– Вот как? – сказала она. – Ну да, она недурно справлялась. А вот насчет «нравилась»… – Она пожала плечами. – Уилл был сам не свой, когда она исчезла, так что насчет него вы, думаю, угадали. А я? – Она снова пожала плечами. – Я ее уважала. Многому у нее научилась. Но не знаю, как бы вы расценили мои чувства к ней как к человеку.

Она купила брелок, как в свое время Уилл. Гипсовую фигурку коллаборанта, отлитую из пластика. Маккалох хотел сделать ей подарок, но она отказалась и заплатила. София уже открывала дверь, когда он окликнул ее снова.

– Эй, – позвал он. – А что еще там нашли? Рядом… с женщиной? – Она молчала, ее лицо сохраняло нейтральное выражение. – Да ладно вам, я же был там. Тот слепок, который разрушил Паддик, как будто указывал на что-то еще, в большой куче грязи. Которую вы тогда еще не раскопали. Там что-нибудь нашли?

– Нет. Мы не заполняли ту дыру.

– Разве они не были связаны?

– Хороший вопрос. Пока непонятно. Не на сто процентов. Видите ли, когда мы ее все же залили, нам нельзя было использовать смолу, и мы наполнили ее гипсом. По старинке. Потом раскопали, и да, там кое-что оказалось, рядом с той женщиной, которую вы видели. Помните ее руки? – Они словно тянулись куда-то. – Под землей? Она как будто хотела коснуться ими того, что мы нашли. Если это было что-то.

– В каком смысле?

– В прямом. Не всегда можно сказать определенно. Иногда такое случается. Земля движется, полости образуются в ней естественным путем. Они же повсюду, куда ни ступи. Так что, когда заливаешь состав, никогда не знаешь, какую форму он примет. И что выйдет потом наружу. У нас получилось что-то большое, раскидистое, с пустотами внутри, вроде камер, с какими-то конечностями – это могли быть лапы, крылья, хвост, а могли быть и просто крысиные ходы, или вообще ничего. Дырки.

– Вы его сохранили? – спросил Маккалох.

– Кто-нибудь, может быть, и сохранил.

Команда Фьорелли наверняка грешила излишней осторожностью. Сделав то первое открытие, они, скорее всего, начали заполнять гипсом все подряд: любые дыры, трещины и провалы, получая слепок за слепком пустот между беспокойными пластами земли. А потом, конечно, уничтожали эти изображения невозможного, этих многоногих и долговязых подземных пауков, будущих персонажей Джакометти, отлитых в гипсе.

– Что бы это ни было – а было ли это что-нибудь вообще, мы не знаем, – но она держалась за это руками, по крайней мере, пыталась, – сказала София. – Пыталась держать это за руку.

Она снова подошла к выходу. Под ее платьем с глухим воротником и длинными рукавами вполне могло быть какое-нибудь ожерелье или браслет. Маккалох, подняв голову, наблюдал за ней в круглое шпионское зеркало, которое окружало ее фигуру расплывчатым сияющим ореолом.

– Даже если у него не было рук, – сказал он. Даже если там совсем ничего не было.

София повернулась к нему, стоя в двери, как в раме. И сказала:

– Она как будто держала кого-то за руку.

Ползучие мертвецы

0:00–0:04

Чернота. Сиплое, затрудненное дыхание постепенно переходит в предсмертный хрип. Голос за кадром, принадлежит пожилой женщине (А):

– Мы проиграли этот мир.

0:05–0:09

Серия кадров, снятых неподвижной телекамерой: разрушенные, обезлюдевшие города, по которым гуляет только ветер. Городские пейзажи перемежаются с крупными планами ран и мертвой плоти.

Голос за кадром, А:

– Мертвым.

0:10–0:13

Заросший травой двор, на траве – гниющие трупы. Шаркают ногами.

В дальнем углу что-то, спрятавшееся в бурьяне, хватает одного зомби, тянет его вниз, и тот исчезает из виду.

0:14–0:16

Молодой человек (МЧ) бежит через опаленные развалины картинной галереи. За ним гонится толпа окровавленных мертвецов.

0:17

Чернота. Слышен какой-то чавкающий треск.

0:18

МЧ оборачивается и оторопело глядит на лужу старой, черной крови: все, что осталось от его преследователей.

Голос за кадром, А:

– Мы все стали жертвой чего-то.

0:19–0:21

Интерьер какой-то ветхой лачуги. Неопрятные мужчины и женщины окружают МЧ. Он говорит:

– Их всех забрали!

Одна молодая женщина спрашивает:

– Но кто?

0:22–0:28

Монтаж зомби. Одни идут, еле переставляя ноги, другие бегут. Исчезают один за другим: невидимая рука утаскивает их в темноту.

Голос за кадром, А:

– Сначала они шли. Потом побежали. Теперь наступает новая фаза.

0:29–0:33

Крупный кадр, лицо мертвого человека. Камера отъезжает. Он оказывается одним из многих зомби, наводнивших городскую площадь. Все вместе они ползут, приближаясь к камере.