Филип Дик - Распалась звязь времен... Страница 18

— Вы думаете, что к нам затесался предатель?

— Правильно рассуждаете, — заметил Лоуэри.

— Благодарю вас, — поклонился Блэк.

— Давайте попробуем проверить.

— Я зайду к ним вечером, — пообещал Блэк. — После обеда. Занесу что-нибудь показать. В общем, найду повод.

Он пошел к выходу, остановился у дверей и спросил:

— Как у него получилась вчерашняя схема?

— Вроде нормально.

— Он снова начинает бесноваться. Все признаки налицо. Все крыльцо черного хода завалено пустыми банками из-под пива. Как он умудряется выдувать столько пива и работать? Я наблюдаю это уже три года и никак не могу понять.

Кисло усмехнувшись, Лоуэри сказал:

— Да, загадка. Только она не в Рэгле, а в пиве.

Попрощавшись, Блэк вышел из «Вестника».

На обратном пути к зданию городского самоуправления он никак не мог отделаться от одной мысли. Была одна вещь, с которой ни он, ни кто другой справиться бы не смог. Все остальное — поправимо. Но вот…

«Что, если к Рэглу возвращается память?» — думал Блэк.

После окончания рабочего дня Блэк заехал в магазин и стал глядеть, что бы такое купить. Наконец его внимание привлекли шариковые авторучки. Он взял несколько штук и пошел к выходу.

— Вы куда? — не слишком вежливо окликнул его продавец.

— Прошу прощения, — сказал Блэк. — Задумался.

Это была правда: на какой-то момент он забыл обо всем на свете. Вынув из бумажника деньги и получив сдачу, Блэк быстро направился к машине.

В его голове созрел план: он зайдет к Рэглу и Вику и скажет, что в его отдел прислали по почте в виде подарка шариковые ручки, но руководство города не позволило их принять. Так вот, не нужны ли вам, ребята, эти ручки?

По дороге он успел несколько раз прорепетировать предстоящий разговор.

«Самый простой способ — всегда лучший», — похвалил себя Блэк.

Оставив машину у поребрика, он взбежал по ступенькам и вошел в дом. Джуни сидела с ногами на диване и пришивала пуговицу на блузку. Как только Билл вошел, она прекратила свое занятие и подняла на него глаза. Взгляд был виноватый, так что Билл сразу понял, что она ходила гулять с Рэглом, что они держались за руки и рассказывали друг другу о своих горестях.

— Привет, — сказал Билл.

— Привет, — ответила Джуни. — Как дела на работе?

— Как обычно.

— Знаешь, что сегодня произошло?

— Что сегодня произошло?

— Я сдавала в стирку твои вещи и встретила Бернис Уилкс, и мы стали говорить о школе — мы вместе ходили в школу Кортеса. А потом поехали в центр города на ее машине и позавтракали. А потом пошли в кино. И я только что вернулась. Так что на обед у нас только четыре холодных мясных пирога.

Она робко смотрела на Билла.

— Я очень люблю мясные пироги, — улыбнулся Билл.

Джуни поднялась с дивана. В длинной простроченной юбке и домашних тапочках, в блузке с открытым воротничком, с огромными, как медали, пуговицами, с искусно сделанной высокой прической с завитками на затылке она выглядела просто очаровательно.

— Ты настоящее золото, — сказала Джуни с облегчением. — Я боялась, что ты рассердишься и будешь кричать.

— А как Рэгл? — спросил Билл.

— Я его сегодня не видела.

— Ну, — успокоительно сказал Билл, — как он тебе показался, когда ты его видела в последний раз?

— Я пытаюсь вспомнить, когда это было.

— Это было вчера, — напомнил Билл.

Джуни часто заморгала:

— Нет, не вчера.

— Ты мне только вчера об этом говорила.

— Правда, говорила? — неуверенно произнесла Джуни.

Именно это всегда раздражало Билла: не то, что, возможно, она развлекалась с Рэглом где-нибудь на сеновале, а то, что она постоянно сочиняла дурацкие истории, в которых концы с концами никогда не сходились и которые приводили ее в еще большее смущение. Особенно это раздражало сейчас, потому что ему необходимо было понять, в каком состоянии находился Рэгл.

Очень глупо жить с женщиной только потому, что она приветливая и любезная. Джуни могла наделать глупостей или сделать что-то правильное, но если Билл спрашивал, чем она занималась в его отсутствие, ее природное стремление лгать во имя спасения не давало возможности что бы то ни было понять. Ему нужна была жена, которая могла поступить неблагоразумно, но откровенно рассказать об этом. При всем при том менять жизненный уклад было уже поздно.

— Ладно, что ты думаешь о старине Рэгле? — спросил Билл.

— Я знаю, что у тебя есть всякие подозрения, — голос Джуни начал дрожать, — но они говорят только об извращенности твоей собственной души. Фрейд объяснил, что так всегда бывает с неуравновешенными людьми.

— Послушай, — сказал Билл, — меня всего-навсего интересует, как чувствовал себя Рэгл в последние дни. Мне совершенно все равно, что происходит у тебя с ним.

Реакция оказалась неожиданной.

— Видали? — вскрикнула Джуни тоненьким голоском. — Ты что, хочешь, чтобы я сказала, что у меня любовная интрижка с Рэглом? Я весь день сегодня сидела и думала. Знаешь о чем?

— Нет, — сказал Билл.

— Я бы могла уйти от тебя. И мы с Рэглом могли бы куда-нибудь уехать.

— Именно вдвоём? Или вместе с Зеленым Человечком?

— Я понимаю, ты хочешь сказать, что никак иначе Рэгл не сможет зарабатывать, чтобы содержать семью Это враки.

— Ой, да черт с вами со всеми! — воскликнул Билл и выскочил в соседнюю комнату, чтобы успокоиться.

В ту же секунду в дверях показалась Джуни.

— Ты просто презираешь меня, потому что я не такая образованная, как ты, — сказала Джуни. Она всхлипывала, и ее глазки успели припухнуть от слез. Никогда еще Билл не видел ее такой очаровательной.

Не успел он сказать что-нибудь в ответ, как у дверей раздался звонок.

— Звонят, — сказал Билл.

Джуни внимательно на него посмотрела и вышла из комнаты. Он слышал, как она открыла дверь. Потом раздался ее голос, взвинченный и еле сдерживаемый, и еще один голос — какой-то женщины.

Биллу стало любопытно, и он пошел к дверям.

На крыльце стояла крупная, застенчивого вида пожилая женщина в дешевом пальто. В руках у нее была кожаная папка, а на рукаве — нашивка с эмблемой какой-то организации. Она монотонно говорила и в то же время рылась в папке.

Джуни нервно обернулась к Биллу:

— Из гражданской обороны.

Видя, что Джуни не в состоянии разговаривать, Билл подошел к дверям и оттеснил жену в сторону.

— Что угодно? — спросил он женщину.

Лицо пожилой женщины стало еще более застенчивым. Она откашлялась и тихо сказала:

— Извините, что я побеспокоила вас. Вы, наверное, обедали. Я живу по соседству, на этой же улице. Я руковожу обществом по изучению правил гражданской обороны в нашем районе. Нам очень нужны помощники, которые бы днем не работали. Вот мы и хотели узнать: может быть, в вашем доме есть неработающие и, может быть, они могли бы уделить нам какой-нибудь час в неделю… в свое свободное время.