Михаил Кривич - Сладкие песни сирен Страница 18

Товарищ Н. в своем кабинете прислушивался к льющейся из репродукторов песне. Он согласно кивал головой и лишь слегка поморщился и раздраженно потеребил депутатский значок на груди (простите, опять это слово, но никуда не денешься - депутатские значки только на груди и носят) при очередном упоминании о богах: не надо бы этого. А тысячам людей, которые неотступно следовали за платформой, было не до Бога и не до черта. Отталкивая друг друга, они стремились пробиться поближе к платформе; молодые и ловкие висли на бортах, протягивали руки к сиренам, но тщетно, тщетно...

Вся эта суета в микромире толпы - непредсказуемое, броуновское движение ее частиц - не отражалась на целеустремленности макромира. Хорошо спланированный поток ровно катился по проспекту Энтузиастов Переброски, миновал последние городские строения, пересек полноводную Энку по мосту имени Энсовета и устремился по шоссе на восток. Полчаса спустя платформа с сиренами - и толпа вслед за нею - свернула на грунтовую дорогу и вскоре остановилась возле высокой бетонной ограды напротив двустворчатых ворот, крепко сработанных из толстых железных прутьев. Свежий пригородный ветер выгибал красный кумач, натянутый 'над воротами, с начертанными на нем словами:

"ОТВЕТИМ УДАРНЫМ ТРУДОМ НА ПЕНИЕ СИРЕН!"

Лозунг придумал лично товарищ Н. Сначала он поручил подготовку призывов редактору областной газеты, бросив ему на подмогу доцента Рейсмуса. Те насочиняли много всякого интеллигентского - фразы долгие, корявые, все в запятых и двоеточиях; пока доберешься до конца, забудешь начало. Товарищ Н. ознакомился, взял синий карандаш, перекрестил написанное и начертал свое, вам уже известное. Вызвал к себе завотделом промышленности - тот слыл большим докой по части подъема трудового энтузиазма - и сказал: "Твое мнение?" Завотделом прочел, перечитал, посмаковал немного, покатал на языке и одобрил: "О це дило!" И он был во всех отношениях прав, потому что слово и дело у нас никогда не расходятся.

На следующий день лозунг, гарно намалеванный лучшими специалистами художественного комбината, был натянут над воротами, уже известными вам, дорогой читатель.

Едва процессия с сиренами во главе появилась из-за поворота дороги, ворота со скрипом отворились, и сирены, не прерывая пения, въехали за ограду. Толпа было хлынула за ними, но на ее пути появились неведомо откуда крепкие молодые мужчины в ладно сидящих костюмах, вроде бы все разные, но в то же время как будто все одинаковые. "Соблюдайте порядок, граждане! призывали молодые мужчины.- На этой территории размещаются только приезжие! Просим предъявлять паспорт. У кого местная прописка - пожалуйста, по домам. Остальные проходите, не задерживайтесь..."

Быстро и решительно был наведен порядок. Сирены ненадолго смолкли, и тем временем местных жителей повернули назад, в город. Как ни хотелось послушать еще, сказано же было: по домам, - а исполнительская дисциплина поставлена была в городе Н. на значительную высоту. Итак, свои отбыли, а приезжих одного за другим всосали ворота. Всосали и захлопнулись. И снова запели сирены.

Потом всякое говорили и об этих воротах, и об ограде, и о порядках на территории. Всякое и ненужное. Про колючую проволоку, про вышку с часовыми, про караульных собак. Вздор все это.

Да, вышки были, не станем отрицать. При большом скоплении народа возможны разного рода нарушения общественного порядка, а за порядком лучше всего наблюдать именно с вышки: сверху виднее. Проволоки не было вовсе, не было в ней нужды, потому что вокруг мест, куда стягивались трудовые ресурсы, привлеченные пением сирен, заблаговременно возвели железобетонную ограду в два человеческих роста - завод ЖБИ ради этого встал на ударную вахту. Между прочим, и это было сделано по прозорливому распоряжению товарища Н., подлинная фамилия которого - тут мы вынуждены раскрыть все карты - Недремайло. Товарищ Н. и эскизы набросал, и высоту указал: 3,5 м. Так и начертал синим карандашом: "Высота 3,5 м".

Что же до караульных собак, тут вообще смех один. Это надо же принять за караульных собак фокстерьера Выброса! Спору нет, голос у него звонкий, но тембр совсем другой, пустой тембр, брех, а не лай. Так что и здесь имеется налицо массовое заблуждение, возможно, что и провокация. К тому же возникает вопрос: как попал вздорный пес в места сосредоточения трудовых ресурсов, столь удаленные от домовладения, в котором прописан его хозяин пенсионер Говбиндер? Может, фокстерьер потерялся? сбежал из дому? Увлекся какой-то течной сучонкой и потерял голову? Нет и еще раз нет. Бывал он за железобетонным забором вместе с хозяином. А что там делал Говбиндер, как проникал за ограду - представить нетрудно: мы имели уже немало случаев убедиться в его настырности и неусыпном желании всюду совать свой длинный нос.

Мы отвлеклись единственно затем, чтобы решительным образом отмести нелепые слухи. Вернемся же к реальным событиям.

Всосав последнего усталого путника, ворота захлопнулись. Грузовик с сиренами остановился в дальнем конце обширного плаца, толпа рассыпалась, заколыхалась, деловитые молодые люди в костюмах быстренько превратили ее в правильное каре. Живописность при этом исчезла, зато восторжествовал порядок. Извечная истина: для выигрыша в большом надо пожертвовать малым.

Быстро были переписаны имена и профессии, в считанные минуты тысячи людей были распределены по баракам. Не стоит морщиться, не стоит, слово как слово, типовые сборные дома, аккуратные, совсем новые, каждый на сотню обитателей, просторные помещения с трехэтажными спальными местами, крепко сколоченными, пахнущими свежей стружкой. На каждом спальном месте постельное белье и опрятное серое одеяло, все подровнено, все складочки параллельны. Удобства, сами понимаете, во дворе, но чисто, ладно, продуманно: алюминиевые умывальники в ряд, отверстия в отхожем месте как по линейке. В каждом доме - все-таки слово "барак" здесь не совсем уместно, скорее подходит "коттедж", разумеется, коттедж, как это мы раньше не сообразили! - в каждом коттедже свой красный уголок с соответствующими плакатами, шашками и домино, с особым окошечком, над которым написано: "Выдача письменных принадлежностей с 20 до 21 часа". Все предусмотрено, во всем полный порядок.

Колонной по четыре двинулись к столовой, получили ложки с мисками, расселись за длинными столами, а тут повара в белых халатах поверх полевой формы приволокли бачки с обжигающим супом. И не их, поваров, вина, что позже вошло в обиход обидное, кривым зеркалом отражающее действительность, название, "баланда". Есть еще среди нас люди, которые тщатся принизить наши достижения, выпятить недостатки, облить все, вплоть до самого святого, грязью. Не выйдет! Питательный был суп, не лишенный некоторых вкусовых свойств, полностью удовлетворяющий средние физиологические потребности. А они - баланда...