АБВ - Цвет. Рассказы Страница 2

Она любила жёстко. На грани. Чтобы почти грубо, немножко больно даже. Ему такое было внове. И первое время он опасался. Спрашивал постоянно. «Так нормально?» «Тебе не больно?» И извинялся, когда казалось что чересчур. Синяки, которые иногда оставались на нежной коже бёдер, предплечий, шеи или на аккуратной, изящной, но совсем не миниатюрной попе, вызывали чувство сожаления и раскаяния. Так до конца и не привык к этому.

Но ей нравилось. Крутясь перед большим зеркалом в прихожей и рассматривая себя со всех сторон, она показывала на свежее пятно от его пятерни на ягодице и восхищённо говорила: «Ручищи-то сильные! Настоящие, мужские! Как схватил и не отпускал, пока не отъ…» И снова заводилась. И глаза загорались, и она висла на нём, стягивая только что надетые трусы и толкая в кровать. Или к столу. Или к стиральной машине. Много куда.

Они забирались на крышу. Но там было грязно, неуютно, ветрено. И едва она раздевалась по пояс и подставляла солнцу свою красу и гордость, с заклеенными специальными стикерами сосками (вычитала где-то, что это вредно – не закрыв загорать), как немедленно обнаруживался извращенец с биноклем в доме напротив. И показав ему сначала кулак, а потом язык, она с сожалением одевалась обратно.

Доставала сигарету и курила, любуясь видом на город. А он стоял рядом, морщился, когда дым летел в лицо и держал её за талию. Они возвращались домой и вместе снимали с неё эти забавные наклейки. И так же, как перед выходом, возня заканчивалась предсказуемо – поиском опоры, раскиданной одеждой, ахами и охами.

«Зачем это всё?» – спрашивал он себя.

«Сколько можно протянуть вместе, бешено совокупляясь при каждой встрече?»

«Ничего же другого нет – ни общих интересов, ни задушевных разговоров, ни общих планов. Ни будущего».

Но вспоминал её лукавый взгляд из-под чёлки, забавную привычку теребить мочку уха, когда задумывалась, ненасытное желание его, именно его рук на своих бёдрах.

«Чёрт, да что ещё надо? Разговоров? Планов? Мало в жизни было и того и другого? Потом разберусь. Сейчас же хорошо,» – отвечал он себе. А когда она приходила, то все сомнения исчезали, растворялись, улетучивались вместе с её ласковым шепотом на ухо: «Мур-р-р, твой котёнок проголодался. А потом можно будет и поесть».

Позже, когда всё закончилось, он со щемящей грустью вспоминал те мысли. Наверное, она чувствовала эти подлые сомнения, это трусливое неверие, это запланированное предательство. И продолжала любить как умела. Желать быть вместе, с ним рядом, настолько близко, насколько возможно, так глубоко пустить его в себя, как только могла. Не обращая внимания на остальное: косые взгляды, шёпот за спиной, уговоры подруг и даже на его малодушие.

Финал был близко. Они как раз вернулись из небольшого похода в лес. «На природе же! Птички чирикают, травой пахнет и мы такие на опушке трахаемся, с природой наедине. А заодно, позагораю голенькой.» Вышло, кстати, совсем не так романтично, как представлялось.

Довольно сложно найти баланс, опираясь о случайные деревца, опасаясь ступить в грязь и поддерживая одежду – её и свою. Раскинешь коврик на травке, расположишься сверху и чувствуешь, как на зад тебе садится какой-нибудь жук. Или травка лезет туда, где самое интересное происходит. Или сучок колет спину сквозь ткань.

Несколько раз их, что называется застукали – из кустов появлялись то мальчишка, который выпучив глаза, убежал в страхе, увидев дядю и тётю со спущенными штанами, то бабуся – грибник, махавшая на них палкой: «Бесстыдники! Тьфу!»

Он смеялся, а она нет. Потом некоторое время грустно шла рядом, застегнув все пуговицы и стянув все ремни на одежде. Но отходила. Встряхнув головой, будто отогнав от себя какие-то мысли, подходила и клала голову ему на плечо. И улыбалась, как всегда.

И ещё она очень болезненно реагировала на попытки сфотографировать её. Уговоры о том, что места красивые, она прелестна и должно получиться здорово – не действовали. Если он продолжал настаивать, то сдавалась и изображала лесную нимфу или кошечку, готовую прыгнуть из кустов. Но глаза, при этом были такие отчаянно виноватые и беззащитно-печальные, что у него рука не поднималась сделать снимок.

Был в той миссии и ещё один непредусмотренный промах – личная гигиена. Для столь любвеобильной парочки запасов воды оказалось непростительно мало. Её очень быстро израсходовали. Влажные салфетки помогали, но тоже быстро заканчивались. И постепенно, вместе с иссякающими запасами, таяло их желание раздеться и насладиться друг другом.

Они оба, конечно, были далеки от представления о партнёре, как о сказочном персонаже, что источает только фиалки, но всё равно – душа или просто крана с проточной водой очень не хватало. Вот позагорала она вволю. Даже слегка переборщила. Передержала до этого нетронутую солнцем и потому чувствительную зону бикини. «Булки жарить ходили» – шутили они возвращаясь.

А потом она пропала. «Прости, у меня немного… это… по женской части, застудила чуть-чуть, кажется. Подлечусь и приду. А то чем заниматься-то ещё со мной, да?» – говорила она по телефону. Голос был грустный. А в последних словах сквозила надежда. Он хотел приехать сам: «Ну и что. Давай тогда я приеду. Привезу лекарства, если надо. Что значит, чем заниматься? Есть масса альтернативных способов… „заниматься“. Говори адрес. Или ты бери такси и приезжай, а?»

Назавтра она не поднимала трубку. Потом автоматический голос отвечал, что «абонент отключил аппарат или находится вне зоны доступа». Он с удивлением понял вдруг, что практически ничего не знает о ней. Только имя и фамилию. Но ни адреса, ни места работы, ни-че-го. Как-то не было повода узнать. В поисках зацепки вспоминал их встречи, разговоры. Ничего о ней. Почему-то она всегда очень живо интересовалось им, спрашивала, слушала, задавала вопросы, а о себе не рассказывала. Да он и не интересовался. Болван.

Зашел в свой давно заброшенный профиль в социальной сети. Еле вспомнил пароль. Искал её. Нашёл. Увидел, что и она его искала и нашла. Когда-то. «Последний раз была онлайн: девять дней назад». Полистал её страницу. Защемило сердце. Статус: «Без ума влюблена в лучшего в мире мужчину!» И конечно, как же без этого: обнимающиеся парочки, сердечки, котики. И репосты. И лайки его старым записям. Всем.

Он вспомнил, какие глубокомысленные глупости выкладывал тогда и стало неудобно. А она под каждой старательно поставила «нравится» и комментарий: «Да» или «Всё верно, я согласна». Или: «Ну, умище! Сказанул, так сказанул!)» С грустной улыбкой листал её ленту дальше – до их встречи и раньше.

Кроме обязательных для любой жизнерадостной девушки весёлых картинок, музыкальных клипов, ироничных цитат, были и её личные мысли. На удивление умные и обстоятельные. Об искусстве, о литературе, наблюдения из повседневной жизни, ответы друзьям. А о тех, других, прежних её мужчинах – ни слова, ни репоста, ни лайка.

В расстроенных чувствах, он оставил страничку открытой и пошёл на кухню, где залез в кухонный шкаф – за давно припрятанной бутылкой виски. Хлебнул из горлышка. Потом ещё. Посидел, смотря в окно. Услышал звук входящего сообщения. С надеждой вернулся к ноутбуку. От бывшей жены. Раздумывал: открывать или не открывать? Что там может быть, кроме яда и проклятий?

Всё же открыл и прочёл. «Привет, любитель цыпочек. Не отсох стручок-то ещё?)))) Я и не знаю – сочувствовать тебе или злорадствовать?)) Наверное, всё-таки позлорадствую. Ничего не могу с собой поделать)))))) Смотри, какие новости нынче популярны в этих ваших интернетах:». И далее ссылка на ленту какого-то парня. Сердце ёкнуло, но опять открыл и посмотрел.

Он смотрел, читал, снова возвращался к началу и чёрная, мутная ярость наполняла его. Просмотрел ещё раз. Почувствовал, что гнев уже не помещается в нём. Физически ощущал себя кипящим чайником с неисправным выключателем. Мышцы напряглись, зубы сжались, кровь стучала в ушах, а глаза не могли оторваться от экрана.

«Эта шлюха ушла от меня к какому-то старому козлу. Пусть это будет уроком мне! И вам всем, братки! Напоследок она решила сделать подарок мне и я имел её во все дыры, пока она не попросила пощады! Но я был твёрд, как камень! И удовлетворил её ещё много раз! Делюсь с вами, братки, её подарком! Наслаждайтесь! И наказывайте шлюшек!»

Далее – следовали фотографии. Конечно, это она. Вот, эта родинка под правой грудью, вот – такой милый и трогательный шрам на попе («в школе прыгала с мальчишками с гаражей и зацепилась за железяку,» – рассказывала она), а это – её любимая поза, сзади: она оглядывается и пытается увидеть твои глаза и истома наполняет её и она снова ищет твой взгляд, а поймав, заводится ещё сильнее.

Дата, когда её бывший, выложил это сообщение – первые несколько дней их знакомства. Вспомнил то время. Какой солнечной и жизнерадостной она тогда была! Как он отдыхал от всех своих личных передряг в её обществе! Они ходили по улицам и целовались. Везде, где получалось. Везде, где могли дотянуться друг до друга.