Сергей Лукьяненко - От судьбы Страница 2

Последнее слово он выделил голосом настолько сильно, что Сорс невольно повторил:

- Риском?

- Именно. Если неприятность еще не случилась, если вы только ожидаете ее то вы приходите к нам и говорите. "Я боюсь того-то и того-то, что может случиться тогда-то и тогда-то". Мы подбираем вам взамен совершенно другую неприятность с той же вероятностью осуществления. Вот и все.

- Я могу выбрать эту другую неприятность? - быстро спросил Сорс.

- Нет. Вы избавляетесь от какого-то совершенно конкретного страха, понимаете?

Взамен у вас будет определенный риск, но совершенно другого плана.

- Как вы это делаете? - спросил Сорс.

- А вы долго держались, - Иванович улыбнулся. - Многие начинают с этого вопроса... Скажите, что такое ток? Как работает телевизор?

- Я не физик.

- Но это не мешает вам включать свет, смотреть новости, пользоваться холодильником?

Сорс беспокойно заерзал. Чего-то подобного он и ожидал.

- Я понял аналогию. Но мне хотелось бы быть уверенным... - В чем? Вы верите в Бога? Боитесь, что здесь попахивает дьявольщиной? - Иван Иванович усмехнулся. - Могу вас уверить... - Тогда в чем дело? Кто вы? Что это, секретные эксперименты?

- Господи, да где же тут секреты? - Иванович развел руками. - Наша реклама по всей Москве, в каждой крупной газете.

- Тогда... - Только не говорите про космических пришельцев! - воскликнул Иван. - Ладно?

- Тогда вы - аферисты, - твердо сказал Сорс.

- Мы не берем денег. Не требуем подписывать какие-либо бумаги. Вам ничто не мешает проверить. Ведь... вы чего-то боитесь?

Сорс кивнул. Ах, как все было нелепо. Дурацкое объявление, которое он с удовольствием зачитывал знакомым. А потом этот нелепый страх... и случайно попавшийся на пути офис.

- Мне надо лететь. В Европу. По делам.

- Так, - доброжелательно кивнул Иванович.

- И я боюсь.

- Коммерческие проблемы?

- Я боюсь летать! - выпалил Сорс. - Аэрофобия. Это не смешно, это такая болезнь...

- Даже не думаю смеяться, - сказал Иванович. - Билеты уже куплены?

- Да... - Даты?

Он назвал даты, назвал даже номера рейсов.

- У вас нет врагов, которые могут подложить в самолет бомбу? - деловито осведомился Иванович.

- Да вы что!

- Тогда ваш риск, на самом деле, абсолютно минимален. Хорошо, мы найдем человека, который поменяется с вами судьбой на эти три часа с четвертью... и обратно три с половиной... итого шесть часов сорок пять минут... давайте, учтем люфт в полчаса на каждый взлет и посадку?

- Давайте час, - пробормотал Сорс.

- Хорошо. Итак, ничтожный риск, но зато с большой вероятностью гибели, длительностью десять часов сорок пять минут... Можете лететь спокойно!

Сорс скептически покачал головой.

- Это вовсе не психотерапия, - обиделся Иванович. - Все, теперь с самолетом ничего не случится! Если вдруг риск и впрямь был - то неприятность настигнет вашего партнера по обмену.

- Какая именно неприятность?

- Откуда мне знать? Отравиться вареной колбасой. Быть укушенным бешенной собакой. Мало ли есть смертельных, но редко случающихся опасностей? Кстати, колбаса - куда более реальная опасность! И на каждый предмет, на любое понятие, поверьте, найдется своя фобия. Кто-то боится дневного света - это фенгофобия.

Кто-то боится есть - это фагофобия. Кто-то боится идей - идеофобия, кто-то боится числа тринадцать - тердекафобия, кто-то путешествий в поезде - это сидеродромофобия... - Иванович перевел дыхание и зловеще добавил: - А самая интересная, на мой взгляд, это эргофобия. Боязнь работы.

Сорс невольно улыбнулся: - Вы психиатр?

- Я? Что вы. Я инженер. Просто нахватался за время работы... - Какой инженер?

- Человеческих душ.

- Вы шарлатаны и аферисты, - сказал Сорс. - Честное слово, я не пойму лишь, какую выгоду вы хотите получить... - Слетаете - и заходите снова, дружелюбно сказал Иванович. - Вдруг мы снова понадобимся?

- Если я слетаю благополучно... а так скорее всего и будет! - быстро добавил Сорс, - это еще ничего не докажет.

- Докажет. Вот увидите.

На этих словах они и расстались. Сорс все-таки пожал "инженеру" руку, но говорить "до свидания" было глупо, а "прощайте" - слишком уж патетично.

Все-таки аферисты... но в чем смысл?

Выйдя в коридор он не удержался, прошел до конца - там обнаружился маленький чистенький туалет, потом обратно - стараясь идти рядом с дверями в кабинеты. Все двери были прикрыты, из-за каждой доносился негромкий разговор. Посетители у общественного объединения "От судьбы" были.

На лестнице навстречу ему прошла женщина с заплаканным усталым лицом. Даже не глянула в его сторону... интересно, что за беду она собирается отвести? Может быть, ее ребенку предстоит операция? Или муж собрался уйти к другой?

Это ведь только от судьбы не уйдешь.

В Шереметьево было грязновато. Хорошо хоть, зима - нет духоты, которую не встретишь ни в одном аэропорту мира кроме африканских и российских.

Сорс стоял с таможенной декларацией в руках и искал глазами, куда бы приткнуться. Слишком людно. Слишком шумно. Слишком грязно. И никто здесь не боится летать на самолетах... только он один... - Дяденька, - тихонько позвали его со спины. - Подайте, сколько не жалко... На миг Сорс забыл обо всех своих страхах. Уж слишком нелепая была картина - маленькая, лет восьми - десяти девочка, красиво причесанная, дорого и модно одетая, с маленькими золотыми сережками в ушках - и с протянутой рукой.

Хотя, чему удивляться? Обычных побирушек из международного аэропорта быстро выдворили бы секьюрити. Это вам даже не "солидный Господь для солидных господ".

Это солидные нищие для солидных господ.

- Шла бы ты в школу, девочка, - проникновенно сказал Сорс.

- У нас с девяти часов занятия, - сообщила девочка и, мгновенно утратив интерес, двинулась к следующему потенциальному спонсору.

Сорс смотрел ей вслед, разрываясь между желанием сказать что-нибудь укоризненно-ехидное и брезгливой жалостью - к маленькой, совсем не бедной, но уже профессиональной попрошайке.

И тут мир раздвоился.

Он уже отвернулся от девочки. Он нашел кусочек стола и быстро заполнял строчки декларации... оружие... наркотики... валюта... книги... антиквариат... компьютерные носители информации... Он сидел в темной комнате, а пыльные шторы превращали раннее утро в ночь.

Телефон стоял на столе перед ним, обычный старенький телефон от которого нельзя было оторвать взгляд, потому что если сейчас он позвонит... если он позвонит... Сорс прошел к регистрации, нырнул в пискнувшие воротца металлоискателя (опять забыл вытащить ключи), присел на лавочке в накопителе.

Сорс сидел, поглаживая белый матовый пластик телефона. Боролся с желанием снять трубку и услышать гудок, убедиться, что линия исправна.