Андрэ Нортон - Астра Страница 2

Руки, завёрнутые в мешковину и превратившиеся потому в бесформенные лапы, отмерили в воздухе расстояние чуть больше фута.

— Вот такой. Я думаю, это лиса. Она замёрзла. А можно… можно, мы возьмём её с собой? — глаза, занимающие почти четверть лица, печально глядели на него, полные необыкновенного, какого-то старческого терпения.

Дард покачал головой.

— У лис густая шерсть, им теплее, чем нам, милая. А у этой лисы, наверное, есть дом, и она сейчас туда идёт. Ты уверена, что сможешь дотащить эту вязанку до дороги?

Десси презрительно надула губы.

— Конечно. Я больше не ребёнок. Но ужасно холодно, правда, Дарди? Хорошо бы снова наступило лето.

Десси резко дёрнула верёвку из шкур, и кусок дерева, служивший санями, заскользил по снегу. На нём лежала груда сухих веток и несколько кусков коры. Не очень большая добыча, даже если объединить с его вязанкой. Но после утраты топора на большее они не могут рассчитывать.

Дард вслед за девочкой начал спускаться по склону, по следу, который они проложили два часа назад. Между чёрными бровями юноши появилась глубокая складка. Топор… ведь он не потерян… его украли. Кто украл? Человек, понимающий, какая это для них потеря, желающий им зла. Значит, Хью Фолли. Но ведь Хью уже несколько недель не появлялся на ферме. Или появлялся — тайком?

Если бы только Ларс понял, как опасен этот Фолли. Фолли служил старостой, что превратило его в фанатичного слугу Мира. Некогда независимые фермеры всегда верили в мир — подлинный мир, а не неподвижный застой, навязанный Миром; и поначалу они стали преданными последователями Ренци. Но потом, после смерти пророка, их упрямая независимость вызвала недовольство захвативших власть. Некоторые пытались сопротивляться — слишком поздно. И вот теперь старосты гордятся своим невежеством и цепляются за немногие полагающиеся им привилегии. И именно из их рядов набирают ненавистных миротворцев.

Фолли — ревностный служитель Мира. К тому же издавна жаждущий присоединить к своим владениям несколько жалких акров Нордисов. И если только он заподозрит их происхождение — что они прямые потомки вольных учёных! — если догадается, чем занимается Лapc!..

— Дарди, почему мы так торопимся?

Дард пошёл медленнее. Дыхание всхлипываниями вырывалось из груди. Паника, заставившая юношу помчаться вниз по склону, никак не отпускала его. И так всегда, когда он хоть на час-другой уходит с фермы. Каждый раз он боится вернуться и увидеть… Дард решительно запретил себе думать о картинах, которые с такой готовностью поставляет воображение. И ради Десси он заставил себя улыбнуться.

— Теперь темнеет рано, Десси. Видишь те тучи?

— Снег, Дарди?

— Вероятно. Эти дрова нам ещё пригодятся.

— Надеюсь, лиса доберётся до своей берлоги ещё до снега. Доберётся, как ты думаешь?

— Конечно. И нам тоже нужно поторопиться. Побежали, Десси — по тропинке…

Десси с сомнением посмотрела на почти бесформенную обёртку своих ног.

— Мои ноги не очень-то хорошо бегают, Дарди. Наверное, слишком закутаны. И замёрзли…

«Только не обморожение!» — взмолился про себя юноша. До сих пор им везло. Конечно, им всегда холодно, а часто и голодно. Но ни несчастных случаев, ни серьёзных болезней пока не случалось.

— Побежали! — резко скомандовал он, и Десси перешла на рысь.

Но когда они добрались до кустов на краю северного поля, Десси остановилась, подчиняясь старому приказу. Дард сбросил вязанку, встал на четвереньки и прополз вперёд под кустами к полуразвалившейся каменной стене, чтобы осмотреть поле перед домом.

Какое-то время он внимательно разглядывал снег перед полуразрушенным домом. Вот следы, оставленные им и Десси. Но снежный покров между домом и главной дорогой был не тронут. После их ухода здесь никто не проходил. Довольный — впрочем, не ослабляя привычной осторожности, — Дард вернулся назад и принялся собирать дрова.

— Всё в порядке? — Десси нетерпеливо переступила с одной озябшей ноги на другую.

— Да.

Девочка дёрнула сани и побрела вдоль стены, где снега было меньше. Из одного из окон сочился слабый свет. Ларс, должно быть, в кухне. Несколько минут спустя они отряхнули снег и вошли.

Ларс Нордис поднял голову, когда вошли сначала его дочь, потом брат. Приветливая улыбка появилась на его лице — кости плотно обтянуло кожей, — и Дард, внимательно посмотрев на брата, почувствовал привычный тайный страх. Они всегда голодны, но сегодня Ларс казался прямо-таки умирающим от голода.

— Хорошая добыча? —  спросил Ларс, когда юноша принялся сбрасывать тряпки, служившие ему одеждой.

— Насколько можно без топора. Зато Десси принесла много шишек.

Ларс повернулся к дочери, которая подошла к слабому огню и принялась медленно разворачивать руки.

— Это хорошо! Видела что-нибудь интересное, Десси? — он говорил с ней как со взрослой.

— Только лису, — серьёзно ответила девочка. — Она следила за нами — из-под дерева. Ей было холодно, но Дард сказал, что она идёт домой…

— Так и есть, милая, — заверил её Ларс. — Небольшая пещера или дупло в дереве.

— А я хотела привести её домой. Хорошо было бы иметь лису, белку… или ещё кого-нибудь. Чтобы они жили с нами, — Десси протянула маленькие грязные потрескавшиеся руки к огню.

— Может, когда-нибудь… — Ларс замолчал. Мимо головы Десси он смотрел на огонь.

Дард повесил на крючок груду тряпок, служившую ему пальто, и направился к шкафу. Взял невзрачный кусок солёного мяса, и в это время снова заговорил его брат.

— Как с припасами?

Дард напрягся. В вопросе прозвучало не простое любопытство. Он внимательно взглянул на их жалкие запасы на полках.

— На сколько? — спросил он, не в силах сдержать нотку отчаяния в голосе.

— Дня на два — если сможешь всё сложить в пакет.

Дард быстро измерял и оценивал взглядом.

— Если это действительно необходимо… — он не смог сдержать свой протест. Они систематически опустошают свои жалкие запасы — и ради чего? Если бы только Ларс объяснил! Но он заранее знал ответ Ларса: в наши дни чем меньше знаешь, тем лучше. Так даже в семье. Ну, хорошо, он сложит еду в пакет и оставит на столе, а утром она исчезнет — перейдёт к кому-то, кого он не знает и никогда не увидит. А через неделю, может, через месяц, всё повторится…

— Сегодня? — юноша спросил только это, отрезая кусок жёсткого, как дерево, мяса.

— Не знаю.

Услышав ответ брата, Дард опустил тупой нож и посмотрел Ларсу в лицо. Глаза брата прямо-таки горели, сияя радостью, какой в нём не было уже два года, с того самого времени, как умерла мать Десси.