Андрей Лавригин - Осколки Прошлого Страница 2

Он тяжело и хрипло дышал, его руки мелко дрожали. Зрачки расширились, заметались в глазницах еще беспокойнее, но вряд ли он вообще замечал сейчас окружающий мир. Казалось, он смотрел внутрь себя и видел там нечто такое, что пугало его до глубины души. Жуткая ухмылка с его губ исчезла, и теперь лицо выражало ужас пополам... с мольбой?

Он просидел так в углу, почти полчаса. Его тело постоянно сотрясала дрожь, а изо рта иногда вырывался судорожный хрип.

Но время шло, и старик потихоньку успокаивался.

Выровнялось дыхание, зрачки замедлили свой безумный бег. Впервые, его взгляд стал осмысленным.

Старик оглядел взглядом комнату, словно впервые ее увидел, и провел по лицу рукой, словно паутину с него снимая. Он тяжело поднялся и сделал шаг... Неудачно оперся на хромую ногу, вздрогнул и удивленно окинул ее взглядом.

- Все хуже и хуже... - пробормотал он.

Старик закрыл на секунду глаза, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя. По его телу вдруг прошла слабая судорога, чуть дернулась больная нога. А глубокие морщины на лице вдруг сами собой стали разглаживаться.

Человек молодел прямо на глазах, и вскоре древний старик превратился в пожилого мужчину.

Гораздо более легким шагом, и уже не хромая, он подошел к столу с застывшим младенцем и задумчиво повел над ним рукой.

Солнце, заглядывая в разбитое окно, мягко освещало комнатушку. В его лучах, старик напоминал пастыря с древних икон, который осеняет знаменем новорожденного.

Старик закончил свое занятие, со вздохом опустил руку. Задумчиво глянул в окно и только сейчас заметил что оно разбито. Его губы дрогнули в раздражительной усмешке, и, на мгновение, лицо снова стало похожим на безумную маску. А осколки стекла, подчиняясь взгляду старика... пожилого мужчины... вдруг поплыли другу к другу, собираясь вместе. Тихий шорох, легкий звон, и окно снова стало целым.

Старик посмотрел на младенца. И опять он будто перестал замечать окружающий мир. Что-то происходило сейчас у него в душе.

Пару минут он так стоял, пока, наконец, не решился. Он снова поднял руку над ребенком-статуей и тихо сказал, обращаясь к нему:

- Извини, парень, я делаю это для себя, так что тебе придется не сладко.

Старик на миг прикрыл глаза, звездочка в кристалле вдруг ярко вспыхнула. И тут же в комнате раздался громкий детский плач...

Город утопал в густой лазурной листве многочисленных деревьев. Летний ветер трепал их кроны, и, казалось, что вовсе и не листья волнуются, а морская гладь. Это "море" неохотно выпускало на поверхность синие и зеленые обветренные рифы домов, а солнце радостно играло в их окнах яркими бликами.

В центре Города скалой вырастал шпиль Центрального Вычислителя. Это огромное здание походило на облюбованный чайками высокий утес, о который в бессилии бились лазурные лесные волны. Только вместо чаек были люди. Они перепархивали с этажа на этаж, а иногда уносились вниз, в Город. Там, ведомые Потоком, они словно летучие рыбы носились над поверхностью лиственного моря, то ныряя вглубь, то выныривая на "поверхность".

В целом, Город походил на оживленный коралловый риф, омываемый тропическими водами.

Но мне был чужд этот праздник жизни. Он рождал в моей голове мрачную и тягучую мелодию. Проливной дождь вместо яркого солнца и чистого неба - тогда городской пейзаж выглядел бы привлекательнее. Жаль, что синоптики не допустят здесь непогоды на время Выставки.

Я расположился на ветке высокого дуба, росшего на самой границе леса и пригорода, и пытался насвистеть крутящийся в голове мотив. Выходило тускло и невзрачно, как и вся моя музыка за последние пару месяцев.

Через пару особенно отвратительных тактов я бросил это бесполезное занятие, и задумчиво поскреб кору ветки.

Вдруг кто-то прошептал мне прямо на ухо:

- Нашла!

Я дернулся от неожиданности и чуть не сверзился с дерева.

- А если бы я упал? - спросил я, не оборачиваясь, хотя прекрасно знал, что Лил бы этого не допустила.

- Считай это маленькой местью... За то, что пришлось тебя искать.

Я обернулся. За моим плечом, скрестив руки на груди, парила мой ангел-хранитель. Сегодня, она оделась так, будто собиралась на важную деловую встречу масштаба слияния крупных институтов, не меньше. Из коротких светлых волос собрана строгая прическа, тщательно выглажена черно-белая туника простого, но стильного фасона, и минимум косметики на, и без того, красивом лице. Образ деловой женщины дополнял ясный и уверенный взгляд светло-голубых глаз.

- Кстати, не думай, что я забыла про тест, который ты мне еще со вчера должен, - сказала она и мягко приземлилась рядом со мной на ветку.

- У меня выходной.

- Это ты так думаешь... Кстати, я там свою сумочку внизу забыла. Не поможешь даме? - Лил иронично мне улыбнулась.

- С дерева слезать... - я решил изобразить идиота.

- Артур!

- Я уже семнадцать лет Артур.

Лил строго прищурилась. И этот ее учительский образ не оставил мне никаких шансов.

- Десять, девять, восемь... - начала Лил.

- Да что с тобой сегодня?

- Замечательное настроение, хмурый мальчишка! - вдруг счастливо воскликнула она и слетела с ветки.

Теперь она парила напротив меня, заложив руки за голову, и делала вид, будто лежит в невидимом кресле. На секунду она мечтательно закатила глаза, но затем спохватилась:

- Шесть, пять... - ее взгляд снова стал нарочито серьезен.

Вроде взрослый человек, а ведет себя...

- Три...

Я искушать судьбу не стал и поспешил найти взглядом сумочку на траве. Как по заказу, она лежала прямо подо мной. Интриганка Лил...

Я сосредоточился, и от меня к сумке, протянулся фиолетовый дымный след, нечеткий и рваный. Он то и дело норовил вильнуть в сторону, и мне стоило больших трудов не потерять над ним контроль. Сумка дернулась на земле, словно дохлая лягушка от тычка палкой, и, нехотя подчиняясь моей воле, начала подниматься вверх.

Я весь взмок от этой нехитрой процедуры и где-то на полпути потерял контроль. Сумка упала, если бы не помощь Лил. С ее стороны вырвался тонкий и аккуратный золотистый луч и придержал сумку на месте. Я был ей за это благодарен.

Я собрался и на этот раз закончил дело - сумочка подлетела к парящей Лил, и она повесила ее на плечо. Образ деловой женщины был окончательно завершен.

- И какого цвета была энергия на этот раз? - поинтересовалась она.

Я только открыл рот для ответа, но Лил, глядя на меня, постучала пальцем по своему виску. Я обреченно вздохнул, но покорно стал оформлять ту картину псиэфира, которую видел, в мыслеобраз.