Андрей Лавригин - Осколки Прошлого Страница 3

Я только открыл рот для ответа, но Лил, глядя на меня, постучала пальцем по своему виску. Я обреченно вздохнул, но покорно стал оформлять ту картину псиэфира, которую видел, в мыслеобраз.

Я на удивление быстро с этим справился, всего полминуты провозился. Уже неплохо. Ответ Лил пришел моментально:

- Вечный фиолетовый... И золотой, - Лил хмыкнула, - Рад меня видеть?

- Я точно обрадовался не Городу...

- Артур, Выставка проходит раз в триста лет! И мы просто обязаны на ней побывать. Неужели не интересно? Я вот просто сгораю от нетерпения.

- Радуешься, будто никогда на ней не была.

- Я радуюсь, как в первый раз.

И с этими словами она мягко приземлилась на петляющую под деревьями дорожку из синего камня. Мне же пришлось слезать с дерева по старинке.

Лил терпеливо меня ожидала.

- Ну что, готов? - спросила она, когда, я отряхиваясь вышел на тропинку.

- Безумству храбрых поем мы песню... - продекламировал я вместо ответа.

Лил ободряюще мне улыбнулась, и мы вошли в пригород.

Мы шли по узкой и безлюдной улочке, между домов сине-зеленого цвета, укрытых тенью редеющего леса. На все лады голосили пичуги, и с их щебетом причудливо переливался нарастающий людской шум - голос живого Города где-то впереди.

Пригород же, будто вымер - ни света в окнах, ни людей на улице. Но меня это полностью устраивало - было время собраться и взять себя в руки.

Пустынная улочка сделала поворот, и стоило нам его миновать, как Город показал себя во всей красе.

На миг мы будто оказались на границе двух миров. Шаг назад - и ты в спокойной прохладе зеленого леса. Шаг вперед - и ты в шумной, пестрой и яркой реке из людей, текущей в русле высоких домов.

После однотонной зелени леса, эта улица просто пестрела красками. Дома, будто оплавленные - ни одного острого угла, зеленых, синих, оранжевых тонов. Тонкие деревья с воздушными кронами лазурной листвы, росшие по краям улицы. Под ногами камень глубокого синего цвета, играющий бликами в своих множественных кавернах и пузырьках.

И люди, люди, люди...

Они были везде. Шли навстречу, обгоняли со спины, и ведомые Потоком пролетали сверху, над домами. Своим вторым зрением я заметил, что и под землей помимо толстых псиэнергетических магистралей иногда виднеются характерные узоры человеческого энергобаланса.

- Многолюдно... Обычно здесь более спокойно, - заметила Лил, уверенно шагая вперед.

Я вместо ответа нахлобучил на голову капюшон ветровки. Лил по-своему обыкновению не оставила это без внимания, и мне пришел ее мыслеобраз. Без слов, просто картинка - я в некоем подобии примитивного кирпичного бункера, смотрящий в мир, через маленькое окошко.

- Очень смешно... - пробурчал я, уворачиваясь от парня, который, казалось, сейчас налетит прямо на меня.

- Артур, парень, кажется, испугался тебя больше чем ты его.

И верно, заметив мой маневр, парень странно на меня посмотрел, и после зеркально повторил мое движение, так что мы разошлись, словно давние враги - держа как можно большее расстояние меж друг другом.

Мне было неуютно. Это самое большое мое испытание с тех пор, когда Лил впервые вытащила меня к людям. Тогда она привела меня на концерт Джея Сорра. Но там было меньше народу, и я смог спрятаться за толпой, поодаль от нее. Здесь же такой номер не пройдет.

Я постарался дышать поглубже.

- Не забудь, нам еще надо зайти в пару мест, перед Выставкой, - сказала Лил.

Мы шли в бурном людском потоке, и большая его часть направлялась вместе с нами к Центру. Народ спешил на Выставку.

Меня окружала сонма обрывков чужих разговоров. Они царапали мое ухо, словно концерт музыканта-неумехи на расстроенном вдрызг фортепиано. Я постарался собраться, и пружина страха, пополам с раздражением сжалась в моей груди, норовя распрямиться и выплеснуть накопленную энергию в любой момент. Но я держался. Я практически сроднился с этим чувством, которое наполняло меня всегда, стоило мне выйти в люди.

На первом же перекрестке мы свернули направо, к Центру - туда же, куда и шло большинство людей. "ул. Солнечная" - гласил пси-образ указатель, висящий над нашими головами.

Дома здесь вырастали до пугающих четырех этажей. Казалось, мы сейчас плыли в огромном канале, ведомые потоком толпы к только им известной цели - ни сбежать, ни спрятаться.

Мы прошли мимо станции Потока. В него периодически заходили люди и уносились вверх, где, следуя видимым мною туннелям из пси-энергии, пулями разлетались в разные стороны.

Но большая часть людей предпочитала идти пешком.

- Хороший день, - добродушно заметила Лил.

Она походила на ледокол. Прямая спина, ясный взгляд и уверенная походка - люди сами уважительно расступались перед ней, будто она была местной знаменитостью. Я не раз задавался вопросом, почему же Лил так себя ведет на людях, хотя со мной она более чем свободна, и больше напоминает девчонку моих лет, чем взрослую женщину. Но сейчас ее целеустремленная и деловая аура играла мне на руку - мы находились, как бы поодаль от людского потока. Так что я рыбой-прилипалой прицепился к Лил, и шел с ней, защищенный от многих проблем.

- Хороший... Я, кажется, понимаю, почему Грег спрятался в лесу ото всей этой кутерьмы, - сказал я, глядя на пролетающих над домами людей.

Я тут же пожалел о своих словах. Лил, как и всегда, когда я упоминал Грега, сделала "охотничью стойку".

- Как думаешь, почему он решил жить в лесу?

Я вздохнул.

- Иногда я думаю, что из-за того, что его не приняли люди...

В голове промелькнул вихрь воспоминаний из прошлого. Вот он терпеливо объясняет мне непонятные моменты в книгах. А затем - мертвые белки глаз вплавленные в безумное лицо, и скрюченные руки которые напряженно тянутся ко мне... И эти же руки, спокойно и умело демонстрирующие мне основы работы с деревом через примитивные инструменты.

- Думаешь, такое сейчас возможно?

- Иногда... - я покосился на мужчину, который точно так же покосился в ответ.

- Ты знаешь, а я сталкивалась только с пониманием. Очень и очень многие хотели помочь мне...

- С чем?

- С моими проблемами, - Лил иронично мне улыбнулась.

Понятно... Зато я теперь знал, как избежать неприятных разговоров о Греге - спросить Лил про ее проблемы.

Любопытно, что за все эти четыре года, я знал о Лил не так уж и много. Нет, она не скрывалась от меня. Любила она разговаривать и про ее основную работу инженером, и про ее отношения с коллегами и друзьями. Несколько раз я помогал ей писать статьи по психологии, где я был объектом исследований. Но вот, например, о ее детстве я не знал ничего. Лил всегда отшучивалась и ловко уклонялась от этой темы.