Роман Афанасьев - Дом родной Страница 2

Дрожащей рукой я оперся о стену коридора, боясь пошевелиться. Мне казалось, что стоит мне сделать шаг — и под ногами разверзнется бездна.

Когда меня ухватили за плечо, я вскрикнул.

Это был широкоплечий человек в форме капитан-лейтенанта. Его глаза горели безумным огнем, а короткие волосы торчали дыбом.

— Бегом! — крикнул он мне в ухо. — На посадочную палубу!

Я даже не успел ответить. Да он и не собирался меня слушать — просто сдернул с места и поволок за собой.

Он так и тащил меня за руку — сквозь темноту коридоров и переходных тамбуров, по узким трапам и широким лестницам. Он спасал меня. А я этого не знал.

Мне казалось, что скоро все наладится. Вспыхнет свет, оживут экраны и динамики. Я даже не пытался понять, куда капитан ведет меня. Я думал только о том, как бы он не оторвал мне руку.

Все изменилось в тот момент, когда он швырнул меня в маленькую железную комнату и повернулся к двери. Прежде чем она закрылась, отделяя нас от корабля, я успел увидеть, как на его лицо, искаженное гримасой страха, лег отблеск огня. Настоящего пламени, живого и горячего. Он отразился в его глазах двумя крохотными светлячками, потом выхватил из темноты его лицо…

От удара мы свалились на пол. Меня бросило на капитана, потом нас обоих вжало в стену, которая вдруг сделалась полом. Я закричал от страха и боли и полетел к потолку, больно ударившись головой.

Из глаз полетели искры. Голова пошла кругом. Я вцепился в руку капитана и только очумело вертел головой, пытаясь избавиться от разноцветных пятен в глазах.

Когда я пришел в себя, гравитация уже вернулась. Под потолком горела аварийная лампочка, и в ее свете я разобрал, где мы находимся. Посадочный модуль. Совсем недавно — одну планету назад — я загружал в трюм этой штуки автоматические зонды.

Лампочка давала немного света, но я разглядел фигуру капитан-лейтенанта, согнувшегося над пультом управления. В тот обычно вводили готовые программы, написанные штурманами и навигаторами корабля с учетом параметров планеты, на которую предстояло спускать груз. Но при желании можно было сделать расчеты и вручную — всего ведь не предусмотришь.

— Эй, — позвал я.

Он резко обернулся и подошел ко мне, громыхая ботинками по железному полу модуля.

— Привет, — хрипло сказал он. — Я Осипов Кирилл Александрович. Капитан-лейтенант, старший палубный офицер десятой секции.

Он говорил уверенно и четко, как будто ничего не случилось. Словно он просто заглянул ко мне в кабинет.

— Младший лаборант Планетарного наблюдения, — автоматически представился я. — Сергей Чернов.

Капитан-лейтенант не ответил. Он просто смотрел на меня, внимательно и печально, как на заболевшую собаку. Его глаза блестели влагой, и мне стало страшно — безумно страшно. Это не мелкая авария. Здесь нельзя рвануть на всех парах, жертвуя парой капелек крови и кусочком нервов. Сейчас так не выйдет.

— Где мы? — спросил я. — Что с кораблем?

Осипов вздрогнул и взглянул на меня с удивлением, словно услышал ужасную глупость.

— Нет больше корабля, Сережа. Нет.

— А мы… Мы?

Осипов отвел глаза. Я почувствовал, как волосы на моей голове зашевелись и встали дыбом, как шерсть на загривке сторожевого пса. Сердце ухнуло вниз.

— Где мы?

— Спускаемся на планету, — сообщил капитан-лейтенант. — На планету с условным индексом ТК-3.

— Как спускаемся? А программа? Откуда она?

— Она уже находилась в памяти, — отозвался Осипов. — Этот модуль должен был совершить посадку на планету и остаться там. На нем есть автоматические маяки. Следующая экспедиция должна их найти.

Я шумно сглотнул. В горле было сухо, и язык наждаком прошелся по небу.

— Ты не волнуйся, — вскинулся Осипов. — Все будет хорошо. Я отредактировал программу. Мы сядем на планету. Только бы там была атмосфера…

— Есть, — прохрипел я. — Она там есть. Видно на снимках.

Осипов резко обернулся.

— Откуда знаешь?

— Делал доклад для завлаба…

— Ах да, — спохватился он. — Лаборатория планетарного наблюдения.

— Вроде там и вода есть, и растительность…

Кирилл Александрович сжал огромные ладони в кулаки, потом распрямил пальцы и снова склонился над клавиатурой.

— Неплохой шанс, — тихо сказал он. — Просто отличный.

У меня снова закружилась голова, и я начал дышать через рот.

— Душновато тут.

— Кислорода мало, — с сожалением заметил Осипов. — Баллоны не заправлены.

Это стало последней каплей. У меня затряслись руки, и только тогда я отчетливо понял, что это не игра и не кино. Мгновенная гибель корабля, смерть друзей и знакомых, всех, кто стал для меня второй семьей… Это ударило меня, как кинжалом. Я от отчаянья закрыл лицо руками.

Осипов что-то крикнул мне, но я его не слышал. Я стонал и жадно глотал воздух, стараясь надышаться впрок. Мне стало все равно, что будет. Дышать. Сейчас. Как можно больше…

Тяжелая рука капитан-лейтенанта легла мне на шею и легонько сжала ее. В глазах потемнело и дыхание перехватило. Я подумал, что умираю, и жалобно всхлипнул, но Осипов прошептал:

— Поспи немного.

Я понял, что он усыпляет меня, чтобы прекратить истерику, и мне стало стыдно. А потом передо мной открылась зеленая гладь травяного моря.

Поднявшись с пола, я подошел к Осипову. Он сидел на корточках около экрана, следя за россыпью разноцветных цифр.

— Что там? — спросил я, присаживаясь рядом.

— Все хорошо, — ответил он. — Гравитаторы в полном порядке, перегрузок можно не бояться. Топлива хватит. Только кислорода нет.

И когда он это сказал, я понял, что надо постараться дышать меньше. И желательно реже.

— Сергей, сколько тебе лет? — Осипов задал вопрос, не отрывая взгляда от монитора.

— Двадцать пять.

— После аспирантуры в Академию Дальнего Космоса?

— Да, взяли лаборантом.

Осипов посмотрел на мои руки. Мне тотчас захотелось спрятать их за спину, как школьнику.

— Тебя кто-то ждет… — Осипов сглотнул. — На Земле?

— Да нет вроде, — растерялся я. — Родители только…

Тут я сообразил, что он искал взглядом обручальное кольцо.

— Понятно. — Осипов поднял на меня глаза. — А я женат. Два сына-близнеца. Немного младше тебя.

Он помрачнел и снова перевел взгляд на экран. В кабине становилось жарко. Я прислонился спиной к железной стене и вытянул ноги так, чтобы не задеть капитан-лейтенанта. Тот следил за бешеной пляской цифр и даже не шевелился. Я тоже стал смотреть на монитор, но цветные хороводы гипнотизировали, нагоняли дрему. Сквозь темноту проступило зеленое поле. Я почувствовал жаркое дуновение летнего ветра, еще чуть-чуть — и снова нырну в море травы…