Сергей Синякин - Дар случайный Страница 2

Они прошли в комнату, где девица немедленно принялась обживаться. Видно было, что количество книг, особенно на иностранных языках, ее потрясло, но не восхитило. Покоже было, что любителей чтения девица держала где-то между импотентами и дебилами.

Леха Баптист рухнул в кресло и, не стесняясь девицы, начал жаловаться на жизнь. Причины для жалоб были - Леха позавчера отправился к одной из своих прежних знакомых, из числа тех, с которыми он общался в прошлом году. Девица была опробованная, но коварная - даже не сказала Лехе, что вышла замуж. Тем более она его не предупредила, что этот муж может вернуться домой в любое время. А он и вернулся. Появился, подлюга, в самый разгар брачного танца, доставив Лехе несколько незабываемых, но малоприятных минут.

Спасибо, вот, Маринка поняла и выручила, кивнул Леха на девицу, которая уже с ногами забралась в кресло и рассматривала альбом фантастической живописи, в котором мускулистые и шипастые красавцы соседствовали с не менее мускулистыми и грудастыми красавицами. По живо заблестевшим глазенкам девицы было видно, что ей нравятся и те, и другие.

Леха Баптист и девица пришли не с пустыми руками, да и у Завгороднева, по законам фэновского гостеприимства, стояла в холодильнике трехлитровая банка водки, настаивающейся на клюкве. Жрать, правда, было нечего, но нашлась пачка макарон, и Леха ласково принудил девицу Маринку к их приготовлению. Готовила она с неохотой, а потому и макароны получились слипшимися и несолеными. Более всего они напоминали недоваренные полиэтиленовые трубки. Правда, под "клюковку", как ласково называл свой напиток Борис, эти макароны пошли за милую душу. Дама от "клюковки" презрительно отказалась и сейчас баловалась аперитивом "Абрикосовый аромат", томно поглядывая на 3авгороднева и своего кавалера. Видно было, что она решала про себя какой-то неразрешимый вопрос. Похоже, что обстановка квартиры на нее произвела неизгладимое впечатление и Марина прикидывала, с кем ей придется спать - с кем-то одним или сразу с обоими, а также стоит ли ей при этом сопротивляться, и не чревато ли сопротивление будет какими-либо побоями.

Потенциальные кавалеры и любовники на ее терзания не обращали никакого внимания, потягивали "клюковку" и вели, по ее разумению, глупые и нудные разговоры о каком-то Ване Кришномуде, Асинхаре Хабкарату, потом заговорили о какой-то Аэлите, начали вспоминать общих знакомых, а потом Борис Александрович Завгороднев принялся жаловаться Леше Баптисту на свою неудачную жизнь, и чем больше они пили, тем жалостливее изъяснялся хозяин квартиры.

- Порочный круг, понял? - шепотом кричал он в лицо кивающему Лехе. Бытовуха засосала! Ну что это за жизнь? Это не жизнь, это существование! Мы существуем, и только.

- Я понимаю, - охотно и привычно соглашался Леха Баптист, потягивая из стакана горьковато-кислую "клюковку".

- Я потерял интерес, - говорил Завгороднев. - Вся жизнь дерьмо, когда живешь на полтинник в неделю! Впрочем, если ты живешь неделю на сто баксов, то жизнь не становится лучше, просто дерьмо немножечко слаще, но остается все тем же дерьмом!

Они с Баптистом налили еще по стакану. Девица выжидательно глянула на них, пренебрежительно передернула плечиками, налила себе очередную порцию аперитива и отправилась в комнату обживать диван. Забравшись на него с ногами, она открыла альбом с репродукциями фантастическик картин Джулии Белл и принялась внимательно разглядывать эти репродукции, потягивая из стакана аперитив и жалея, что у нее нет соломинки. Все-таки все мужики были козлами. Леха был еще, правда, ничего, но как схлестнулся с этим Завгородкиным, стал похож на дебила. "Че он меня сюда притащил? - думала Марина. - Трахнулись бы в подъезде и все дела".

Отложив альбом, она еще раз исследовала комнату. Бабами в ней и не пахло. Ни губнушки нигде, ни заколочки маленькой. Даже странно, Борис этот мужик вроде бы справный, хоть и в годах, а вот поди ж ты... Она вздохнула, заглянула под диван, но и там не было ни сигаретки. Еще раз вздохнув, она встала и прошлепала босыми ногами на кухню, уныло соображая, что курить ей придется хозяйскую "Приму".

На кухне раскрасневшиися и злой Завгороднев, размахивая стаканом, говорил:

- Не, ты, Леха, скажи: для чего мы живем? Бессмысленные дни, никому не нужная суета - для чего все это?

Леха Баптист успокаивал товарища.

- Ну, живем и живем, - говорил он. - Почему обязательно об этом думать? Так уж вышло, что нас родили. Что же теперь, в Волге топиться?

Эавгороднев дал девочке сигарету и даже зажигалкой галантно щелкнул, но видно было по его растрепанному и растерянному виду, что не до женщин ему сейчас было, овладело им философское настроение и не отпускает. Он снова выпил, нервно затянулся сигаретой и уставился на собутыльника.

- Ты мне так и не ответил! Я тебя спрашиваю, смысл в чем? Можешь ты мне это сказать или нет? Почему одни живут, а другим полный звиздец прикодит?

- А ну вас, - сердито сказала Маринка и ушла в комнату альбомы досматривать. Не то, чтобы ее матерное слово обидело, у нее отец алкаш был, каждый день приходил домой в умате и родную доченьку иначе, как "стервой" не называл. Просто скучно ей было, когда пьяные мужики грязным исподним трясут, откровение в дерьме ищут. И обязательно им, козлам, слушатель нужен, а еще лучше - слушательница.

Но долго ей в одиночестве сидеть не пришлось, в комнату ввалился пьяный хозяин, опираясь на мосластое плечо Лехи. Он бесцеремонно согнал ее с дивана и рухнул на подушку, мутно глядя в потолок.

- Эх, блин, - тоскливо сказал Завгороднев. - На хрена мне они нужны были, эти книги. Жил бы в деревне, на тракторе бы работал, баб по вечерам на околице тискал...

- Вот это правильно, - сказал Леха Баптист. - Это уже мужское занятие!

- А иди ты, - сказал грубый от водки Борис. Он еще к этому пожеланию добавил совсем уж непечатный хвостик, но Леха не обиделся и никуда не пошел, только обнял подружку повыше пупка, терпеливо выжидая, когда Борис заснет и можно будет без особой опаски предаться грешным альковным играм.

- Я вот что думаю, - сказал Завгороднев. - Должен ведь быть смысл какой-нибудь в нашем существовании? Зачем мы? Чтобы водкой давиться, да этих вот, - ткнул он рукой в томящуюся девицу, - тискать? Для чего-то ведь нас родили на свет!

- Не хочешь и хрен с тобой, - с явной радостью сказала девица. Оскорблять только не надо. Тоже мне, принц Гамлет выискался! Ну и мотай в колхоз "Семь лет без урожая". Дадут тебе там трактор и сей на нем.

- Цыть, дура, - сказал Завгороднев. - Не подмахивай без дела, когда мужики водку пьют. В деревне я бы другим человеком был. Там смысл был бы. И вообще - труд сделал из обезьяны человека...