Пол Андерсон - Щит времен Страница 20

Внезапно настроение Раор переменилось. Ресницы опустились, уголки губ вздернулись вверх. Она поманила мужчин рукой.

— Пока не наступили трудные и опасные дни, — вздохнула Раор, — ночь принадлежит нам. Может быть, воспользуемся?

Кровь ударила Эверарду в голову и застучала во всех жилках. Он вцепился пальцами в землю, стараясь удержать себя на месте, словно корабль на якоре, и подавляя желание вскочить, чтобы не разнести дверь в щепки и не наброситься на Раор. Когда к нему вернулась острота зрения и смолкли раскаты грома в ушах, она уже удалялась из комнаты, обнимая своих приятелей за талию.

Мужчины несли по свече. Остальные уже были погашены. Раор вышла из комнаты, и пустое помещение заполнила ночь.

«Стоп-стоп. Подожди. Пусть займутся делом… Повезло же этим двум паразитам… Нет, нечего об этом думать».

Эверард переключил внимание на звезды над головой.

Что делать? Совершенно неожиданно он узнал множество полезных вещей. Что-то он, конечно, уже знал раньше, что-то просто потешило любопытство, но теперь ему ясен весь план противника, а этим сведениям цены нет. Если бы он мог связаться с Патрулем! Но это невозможно, пока не отыщется передатчик. Что делать дальше — рискнуть или отступить?

Эверард сидел неподвижно, и постепенно у него созрело решение. Помочь ему некому, и, что бы он ни предпринял, риск остается. Полное безрассудство равносильно нарушению служебного долга, но, может быть, он сумеет это провернуть…

По его подсчетам, прошел почти час. Раор и ее молодцы, должно быть, увлеклись своими играми и забыли о бдительности… В доме наверняка есть сигнализация, но, очевидно, она не реагирует на входящих. Иначе она то и дело срабатывала бы, когда приходят и уходят слуги и гости, а объяснять им, что это такое, себе дороже.

Эверард поднялся на ноги, размял затекшие мускулы и приблизился к открытому окну. Достал из кошелька фонарик. Длиной дюйма четыре, он был вырезан из слоновой кости в виде статуэтки Аполлона — подобные вещицы носили при себе многие. Эверард сжал лодыжки фигурки, и из ее головы ударил узкий луч света. Услышанное этой ночью подтвердило его подозрения относительно того, что детекторы засекают электрические токи и всякую примитивную технику вокруг дома. Экзальтационисты наверняка носят личные приемники, которые дадут им знать о сработавшей сигнализации, но миниатюрное устройство в его руках представляло собой обычный фотонный аккумулятор: никакого электричества, чистый свет.

Высвечивая путь краткими вспышками фонарика, Эверард залез через окно в комнату, затем вышел в коридор. Крадясь, как рысь, он миновал два входных проема, заглянув в каждый. Обе комнаты говорили о состоятельности хозяйки. Еще две, дальше по коридору, были закрыты. Двери первой из них покрывали деревянные резные панели, изображавшие нимф и сатиров, которые, казалось, оживали под лучом фонарика.

Эверард погасил свет. До него донеслись приглушенные звуки — словно ожили в буйной вакханалии деревянные нимфы и сатиры. Там явно находилась комната, где Феона ублажала своих приятелей. Эверард застыл на месте, охваченный желанием… Прошло несколько мгновений, прежде чем он смог двинуться дальше.

«Что, черт побери, в ней такого? Внешность, манеры или какой-то феромон? — Он выдавил из себя улыбку. — Такой трюк как раз в духе экзальтационистов».

Другая дверь была незатейлива и массивна. Она вела в комнату, которая, совершенно очевидно, занимала всю заднюю часть дома. Да, наверняка это помещение приспособлено под хранилище темпороллеров, приборов и другого снаряжения. Он не собирался ковыряться в примитивном замке — тот висел лишь для отвода глаз. Настоящий запор сразу обнаружит постороннего и подаст сигнал тревоги.

Эверард на цыпочках начал подниматься по ступенькам, но остановился на лестничной площадке. Несколько вспышек фонарика подтвердили его предположения о чисто утилитарном назначении этой части дома. И ни у кого не вызывало удивления, что Феона запирала одну комнату на первом этаже: надо же где-то хранить богатые подношения, которые получали куртизанки ее ранга. Более изощренная скрытность вызвала бы кривотолки.

Эверард вернулся на первый этаж.

«Пожалуй, пора сматываться, пока не поймали. Жаль только, что не удалось ничего прихватить. Глупо было надеяться на то, что они оставят где-нибудь передатчик или оружие, но по крайней мере я знаю теперь планировку дома, а это тоже немало».

Конкретного плана, где эта информация пригодилась бы, пока не было, но кто знает…

Со двора он вскарабкался на крышу. Ступив на карниз, Эверард достал нож и аккуратно надрезал петлю на веревке, оставив целыми лишь несколько волокон. Затем перебросил конец веревки на улицу и заскользил по ней вниз.

Даже если бы веревка оборвалась на полпути к земле, он не наделал бы много шума. Но она оказалась прочной, и пришлось несколько раз с силой дернуть веревку, прежде чем она разорвалась. Лучше не оставлять следов визита. Эверард углубился в аллею, где обулся и накинул плащ, а затем смотал веревку и вновь сделал из нее лассо.

«Так. Теперь пора уходить из города, а это может оказаться не так просто», — подумал Эверард. Ворота заперты, и около них полно солдат. Стены и башни усыпаны стражей.

Днем он присмотрел укромное местечки. На берегу реки, с той стороны, откуда нельзя ожидать внезапного нападения, а потому охраняемой менее тщательно. Однако и те немногочисленные часовые тоже нервничали, никто не спал. Воины наверняка подозревают неладное во всем, что движется, и хорошо вооружены. Патрульный мог рассчитывать лишь на свой рост, силу и военный опыт, о котором здесь и не мечтали. Плюс отчаянное стремление выбраться.

«Плюс непробиваемое упрямство. Авантюра в доме Раор только потому и удалась, что ей даже не пришло в голову опасаться чего-то столь примитивного».

Поблизости от нужного места он нашел проход, ведущий к стене, в темноте которого мог укрыться в ожидании подходящего момента. Ждать пришлось томительно долго. Взошла луна. Дважды Эверард едва не начал действовать, когда мимо проходили люди, но, оценив обстановку, решил подождать еще. Он даже особенно не злился, выжидая своего часа, словно тигр, подстерегающий добычу.

Наконец этот час настал: по мостовой шагал одинокий солдат, видимо, спешил на дежурство. Вокруг не было ни души. Он наверняка улизнул из казармы, чтобы провести время с девушкой или с друзьями, пока водяные часы, звезды или врожденное чувство времени, которым нередко отличаются люди, не имеющие часов, не подсказали ему, что пора возвращаться. По плитам тротуара звонко цокали его сандалии, подбитые гвоздями с широкими шляпками. Лунный свет играл на шлеме и кольчуге. Эверард двинулся следом.

Парень ничего не услышал и не увидел. Из-за его спины появились громадные руки, обхватили горло, и пальцы сдавили сонную артерию. Долю секунды солдат сопротивлялся, не имея возможности даже крикнуть. Каблуки забили частую дробь. Он тяжело рухнул наземь, и Эверард оттащил тело в аллею.

Патрульный затаился, готовый к бегству. Никто не бросился за ним вдогонку, никто не закричал. Эверард выпустил солдата из рук. Юноша шевельнулся, застонал, глотнул воздуха и вновь впал в беспамятство.

Разумнее было бы всадить в него нож, но лунный свет упал на лицо солдата, совсем юное, и у Эверарда не хватило духа. Он лишь достал нож и взмахнул лезвием у солдата перед глазами.

— Будешь слушаться — останешься в живых, — услышал юноша.

К счастью для себя и для совести Эверарда, солдат не стал сопротивляться.

Утром его найдут связанным обрывками веревки, с кляпом из куска его же килта во рту. Парня, должно быть, высекут или погоняют на плацу — это не так важно. Что касается кражи оружия, то его начальники не захотят предать случившееся огласке.

Шлем едва налез на голову похитителя, и то только после того, как Эверард вынул из него подкладку. Кольчуга была чересчур мала, но он надеялся, что ему никто не встретится, а издалека это незаметно. Если же его остановят, что ж, теперь у него есть меч.

Эверарду удалось беспрепятственно подняться по лестнице на верхнюю часть стены и добраться по ней до намеченного места. Стражники видели его, но в тусклом свете нельзя было разглядеть деталей. Шагал он споро, как человек, посланный с особым поручением, которому не следует чинить препятствий. Место, что он выбрал, располагалось между двумя сторожевыми постами, удаленными друг от друга, поэтому Эверард был как тень, которую оба дозорных, может быть, даже и не заметили. Дозор, совершавший обход постов, оказался еще дальше.

Лассо висело на плече патрульного. Одним быстрым движением он закрепил его на зубце крепостной стены и бросил свободный конец веревки вниз. До полоски земли между стеной и пристанью оставалось еще изрядное расстояние. Эверард торопливо перелез через стену и заскользил к земле. Потом веревку найдут и будут гадать, побывал ли здесь лазутчик или сбежал преступник, но вряд ли эта новость достигнет ушей Феоны.