Кэсс Морган - Сотня Страница 20

– Обещаю,– сказала Гласс, в сомнениях качая головой.– Я обещаю.

Глава 9

Кларк

Кларк выскользнула из отведенной под лазарет палатки и вышла на поляну. В палатке не было такой роскоши, как окна, но она все равно почувствовала, что занимается рассвет. Небо вдруг наполнилось цветом, а острый аромат воздуха разбередил в ее мозгу какие-то нервные окончания, о существовании которых она раньше даже не подозревала. Ей хотелось бы поделиться впечатлениями с теми двумя людьми, которые когда-то разбудили в ней страстное желание увидеть Землю, но Кларк знала – такого шанса у нее никогда не будет. Ее родители мертвы.

– Доброе утро.

Кларк одеревенела. Почти невероятно, что когда-то голос Уэллса был самым ее любимым звуком во Вселенной. Это Уэллс стал причиной смерти ее родителей, это из-за него их тела дрейфуют в глубинах космоса, все дальше и дальше удаляясь от всего, что они знали и любили при жизни. В момент слабости Кларк доверила Уэллсу тайну, которая ей не принадлежала. И хотя Уэллс поклялся собственной душой сохранить эту тайну, не прошло и суток, как он примчался к своему отцу. Он так отчаянно старался быть идеальным сыном своего отца и сообщества Феникса, что предал девушку, которую якобы любил.

Кларк обернулась и посмотрела ему в лицо. Ничто не удерживало девушку от враждебного выпада, но ей хотелось любой ценой избегать столкновений. Она попыталась, широко шагая, пройти мимо Уэллса, тот схватил ее за руку:

– Подожди секунду, я просто хотел…

Кларк вырвалась и прошипела:

– Не трогай меня.

Уэллс отступил, его глаза расширились.

– Извини,– сказал он ровно, но Кларк увидела боль на его лице.

Она всегда могла сказать, что именно чувствует Уэллс. Он был ужасным лжецом, но обещание сохранить ее тайну в свое время дал совершенно искренне. Просто потом что-то заставило его передумать, и родители Кларк заплатили за это высокую цену.

Уэллс не двигался с места.

– Я просто хотел убедиться, что с тобой все нормально,– тихо сказал он.– Сегодня мы собираемся закончить разбирать обломки. Твоим пациентам что-то нужно?

– Да. Стерильная операционная, капельницы, медицинский сканер, настоящие врачи…

– Ты делаешь гигантскую работу.

– Я делала бы ее гораздо лучше, если бы провела предыдущие полгода на практике в больнице, а не в Тюрьме.

На этот раз Уэллс успел подготовиться к атаке, и его лицо осталось бесстрастным.

Небо становилось все ярче, заливая поляну почти золотым светом, благодаря которому все предметы вокруг выглядели так, будто кто-то всю ночь наводил на них глянец. Трава в блестящих капельках воды казалась еще зеленее. На кустарнике, который еще вчера выглядел совершенно заурядно, распустились пурпурные цветы. Их длинные, заостренные на концах лепестки тянулись к солнцу, волнуясь на ветру, словно танцуя под им одним слышимую музыку.

Казалось, Уэллс прочел ее мысли.

– Если бы тебя не арестовали, ты никогда не оказалась бы здесь,– быстро сказал он.

Кларк вскинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Я что, по-твоему, должна тебя благодарить за то, что ты сделал? Я видела, как ребята умирали. Ребята, которые никогда не хотели прилететь сюда, но им пришлось, потому что всякие засранцы вроде тебя отправили их на разведку, чтобы почувствовать собственную важность.

– Я совсем не это имел в виду.– Уэллс вздохнул и посмотрел ей прямо в глаза.– Мне очень жаль, Кларк. Я даже сказать тебе не могу, как мне жаль. Но это все не для того, чтоб почувствовать важность.– Он двинулся было к ней, но потом одумался и счел за лучшее вернуться в исходную позицию.– Ты мучилась, а я хотел помочь. Я не мог выносить твоих страданий. Я просто хотел, чтобы твоя боль ушла.

От нежности в его голосе у Кларк внутри все перевернулось.

– Моих родителей убили,– сказала она тихо, в который раз представляя себе эту сцену. Мать, застывшая от укола иглы, ее тело постепенно парализует, пока не настает последний ужасный момент, когда живым остается только ее мозг. Предложили ли ей, по обычаю, последнюю трапезу? У Кларк останавливалось дыхание, когда она представляла себе безжизненное тело отца в похоронной капсуле, его пальцы, покрасневшие от сока съеденных в одиночестве ягод.– Такая боль никогда не пройдет.

Мгновение они просто смотрели друг на друга, и их молчание, казалось, почти обрело форму и вес. Но вдруг Уэллс отвел глаза и повернул голову к деревьям у них за спиной. Где-то в листве слабо звучала музыка.

– Ты это слышишь? – шепотом спросил Уэллс, не глядя на нее.

Песня была одновременно навязчивая и радостная, как первые несколько нот элегии по угасшей звезде. Но как только Кларк почувствовала, что ее сердце вот-вот разорвется от этого сладко-горького очарования, мелодия воспарила, возвещая наступление дня.

Птицы. Самые настоящие птицы. Кларк не могла их видеть, но знала, что это они. Интересно, слышали ли птиц первые колонисты, садясь в свои корабли, чтобы улететь с планеты? Провожали ли птицы их своими трелями? Или эти создания уже присоединили свои голоса к реквиему по умирающей Земле?

– Это невероятно,– сказал Уэллс, улыбаясь Кларк той самой улыбкой, которую она знала с давних пор.

Кларк вздрогнула. Это было все равно, что увидеть призрака – призрака парня, которому она отдала свое сердце. Да, она оказалась достаточно глупа, чтобы так поступить.

Кларк не могла сдержать улыбку, глядя, как Уэллс мнется перед ее входной дверью. Его всегда нервировали поцелуи на людях, а с тех пор, как он стал посещать курсы офицеров, это его свойство только усилилось. Уэллсу было ужасно неловко нежничать со своей девушкой, когда на нем форма. Какое невезение, думала Кларк, ведь именно в такие моменты ей сильнее, чем обычно, хотелось его поцеловать.

– Завтра увидимся.– Она прижала к сканеру подушечку большого пальца.

– Подожди,– сказал Уэллс и быстро оглянулся через плечо, прежде чем взять ее за руку.

Кларк вздохнула.

– Уэллс,– начала она, пытаясь высвободиться,– мне надо идти.

Усмехнувшись, он сжал ее еще крепче.

– Твои родители дома?

– Да.– Она кивнула в сторону двери.– Я опаздываю к обеду.

Уэллс выжидающе смотрел на нее. Он предпочел бы отобедать с ее семьей, вместо того чтобы в молчании сидеть за столом в обществе своего отца, но Кларк не могла пригласить его. Не сегодня.

Уэллс склонил голову набок.

– На этот раз я не буду морщиться, что бы твой отец ни добавил в протеиновую пасту. Я потренировался.– На его лице появилась утрированно лучезарная улыбка, и он принялся с энтузиазмом кивать головой: – Мм, как вкусно!

Кларк горестно поджала губы, а затем решительно ответила: