Галина Гончарова - Средневековая история. Изнанка королевского дворца Страница 20

Амалия кивнула.

Она слушала мужа, смотрела на него. Милый Питер. Такой добрый, такой любящий, такой…

Такой – не тот.

Следующие три дня загородное поместье Алисии превращалось в филиал дурдома. Быстро и верно.

Дом поделили на несколько частей, и все устроились группами. Вирмане, ханганы, Лиля со своими людьми. Вся эта масса народа шумела, ругалась, тут же мирилась, искала шестьдесят две совершенно необходимых вещи, наскоро отмывала особняк. Если бы Лиля не понимала, что это ненадолго, точно бы плюнула и сбежала до ближайшей границы.

Потому что ей доставалось за все и от всех.

Во-первых, за нее серьезно взялись Марсия с подругами. Девушки твердо были уверены, что графиня, их графиня должна блистать. Поэтому надо пересмотреть платья, еще раз подогнать, а то бедная графинюшка так похудела за время путешествия на корабле, что просто ужас! Это же столько переделывать…

Во-вторых, с Марсией упоенно ругалась госпожа Тримс. Местная лаверийская супермодистка. Только вот те времена, когда девчушки дрожали от каждого рыка своей хозяйки, давно прошли. Все Лилины мастерицы осознавали, что они – уникальные специалистки. И готовы были отстаивать свое мнение. Поэтому перья и банты летели во все стороны.

Лейс и Лейф на пару, как два сиамских близнеца, гоняли своих воинов. Как-никак, личная дружина графини Иртон, а не хвост кошачий. Все должно блестеть и сиять. И возражения не принимались.

Ханганы тоже не собирались ударить в грязь лицом, поэтому в их часть дома перебрался весь наличный состав посольства. И после кучи поклонов и восхвалений там началось почти то же, что и у Лили. Только тут в качестве жертвы выступал Амир Гулим. Он собирался ко двору чуть позже Лилиан. Дня на два, на три. За меньшее время подготовить весь церемониал не получалось. Но ханганы честно пытались, вводя всех окружающих в состояние оцепенения.

Пыталась удрать на конюшню от суматохи Миранда, но куда там. Лиля лично отловила малявку и заявила, что если она идет ко двору, то и Мири идет ко двору. И плевать, насколько это не положено.

Алисия подумала было, но возмущаться не стала. Пусть. Там есть Анжелина и Джолиэтт, может быть, с ними у Миранды отношения сложатся лучше, чем с Сэсси и Джесом Ивельенами.

А еще были лекари, которым надо было уделять время, Лидарх, который неплохо перенес морское путешествие, но тоже требовал любви, внимания, понимания и прогулок, мастера, которых устраивал у себя Август…

Но рано или поздно кончается все. И вечером третьего дня Лиля обнаружила себя сидящей в том же кресле у камина.

Подошла Мири, ткнулась головой под мышку. Привычно забралась на колени, и Лиля приобняла девочку. Улеглись рядом на ковер собаки. Прибежал откуда-то один из мангустов Тахира и тоже свернулся клубком на каминной полке, свесив хвост.

Женщина и девочка долго молчали, наслаждаясь тишиной.

– Мама, я боюсь.

– Чего, маленькая моя?

– Завтра с утра нам ко двору, там же король.

– И что? С принцем ты уже знакома.

– Амир… он хороший.

– И его величество Эдоард – тоже, честное слово.

– А меня там точно не обидят?

Лиля рассмеялась и поцеловала малышку в нос.

– Мири, милая, рядом с тобой буду я, рядом с тобой будет Ляля, а еще наши люди, и у тебя даже есть нож, и ты умеешь им пользоваться. Так кто рискнет тебя обидеть?

– Сэсси и Джес надо мной все время смеялись.

– Пришла твоя пора взять реванш.

– А ты точно меня защитишь, если что?

– Обещаю. Никто тебя не рискнет обидеть. А если кто-то рискнет, я его сама прикончу.

– Честное слово?

– Ну, барона Донтера мы ведь прибили?

Мири сильнее прижалась к женщине.

– Лиля, ты хорошая.

– Ты у меня тоже замечательная малышка. Я тебя очень люблю. И никому никогда не позволю обидеть.

– Честное графинское?

– Честное графинское.

Джерисон стоял на палубе и смотрел на воду. Настроение было неплохое. Корабли ненадолго причалили в одном из портов Уэльстера, чтобы взять свежих продуктов. Можно бы сходить, развеяться, но сегодня как-то не тянуло на подвиги.

Тянуло поваляться на кровати, возможно, сыграть даже партию в клетки…

Темную тень Джес заметил, только когда та метнулась к нему из-за мачты. Реакция мужчины была мгновенной.

Перехватить занесенную руку с ножом, вывернуть ее, добавить удар в живот и подсечь ноги.

Если бы все прошло удачно, нападавший оказался бы лежащим на палубе, будучи не в силах сопротивляться. Но – увы. Кто бы это ни был, он тоже оказался не лыком шит, и от одного удара падать не собирался.

Мужчина резко извернулся, уходя от удара по ногам, и в свою очередь сделал подсечку. Джерисон тоже увернулся, ответил, разворачивая нож к убийце, и понял, что его усилия не пропали даром. Тело аккуратно опустилось на палубу.

– Твою…!

Джерисон, хоть и граф, но не сдержался, завернув шестиэтажную конструкцию.

При неловком движении убийца напоролся на собственный нож. Как неудачно, а?

Палуба быстро заполнялась народом, явился герцог Фалион и быстро расставил всех. Принца и графа – по каютам, матросов – по местам, придворных – куда подальше, капитана – на допрос, труп осмотреть и за борт…

Почему так?

Ну, служба сыска здесь еще не родилась. По виду мужик был типичным портовым отребьем. Найти такого за время стоянки нереально. Узнать, кто его нанял, – тем более. Да и довериться тут некому. Чужая страна, чужой город…

Никто не пострадал? Вот и ладненько. В следующий раз умнее будем. А если сейчас нажаловаться градоправителю – вдруг этот тип искал, чем поживиться, а на графа случайно наскочил? По пути.

Все может быть, ибо ничего не докажешь.

Джерисон был недоволен, но и ввязываться в долгие дипломатические разборки не хотелось. Надо быть осторожнее. Неужели кто-то действительно пытался его убить?

Невероятно!

И кому это надо?

Нет, в это просто нельзя поверить…

Или это как-то связано с тем, что происходит дома?

Ничего не понимаю. А точнее – недостаточно данных для построения исходной версии. От предположений можно рехнуться – слишком их много.

Одним словом, осторожность, осторожность и еще раз осторожность.

Глава 3

Мы к вам приплыли на прием… Привет! Бонжур! Хэллоу-у-у-у-у-у!

Лиля хоть и успокаивала ребенка, но сама все равно нервничала. И только железная выдержка хирурга позволяла ей казаться спокойной. Так что Алисия только головой покачала.

Лиля шутила с Мирандой, гладила собак, спорила с Лонсом, грозила пальцем Амиру в ответ на его комплименты и графине и ее «ослепительной, словно ласковое утреннее солнце, дочери». Короче вела себя как и всегда. И радовалась, что на ней тоненькие кружевные перчатки. Ногти грызть в таких не получалось. Абсолютно.