Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12 Страница 22

— Как это? — изумился наверху Санька.

— Да никак… — руками Матвей ощупал сначала голову, потом плечи и ребра, затем неспешно провел ревизию ног и поясницы. Кости были целы, видимых ран на теле не обнаружилось. Правда, начисто исчез боковой карман штормовки, а под мышкой зияла огромная дыра, но это было пустяком. Следовало радоваться, что после такого кульбита он умудрился уцелеть. Подняв голову, он разглядел далекую физиономию Саньки Губошлепа. На глаз оценил расстояние. Метров десять летел — не меньше.

— Сумеешь выбраться?

— Вот уж не знаю…

Матвей оглядел отвесные стены. Камень кругом был ровный да гладкий. То есть какой-нибудь альпинист наверняка бы выбрался из этой ловушки за пару минут, однако Матвей альпинизмом никогда не увлекался. Во всяком случае, подобный подвиг был ему явно не по зубам.

Санька Губошлеп хмурил лоб — тоже пытался что-нибудь выдумать. Матвею даже показалось, что он слышит, как поскрипывают мозги напарника.

— Ты это… Не скучай! Я сейчас ящик припрячу и за веревкой сгоняю. Лады?

Отпускать Саньку было опасно, однако иного выхода Матвей не видел.

— Только ты по-скорому! — строго прикрикнул он. — Одна нога здесь, другая там!

— Я торпедой, не сомневайся!..

Выдернув ноги из мягкого дерна, Матвей осторожно огладил ладонью стены расщелины. Подобные разломы в горных породах он встречал и раньше, однако сверзиться в один из них ему довелось впервые.

То и дело задирая голову, он неспешно двинулся вперед. Клаустрофобией Кожанкин не страдал, а вот ощущение того, что сверху того и гляди свалится что-нибудь увесистое, было чрезвычайно неприятным. Скажем, тот же Санька вспомнит о чем-нибудь, вернется и навернется…

Правый бок слегка ныл, саднила ободранная ладонь, но, как говорится — могло быть и хуже. Кроме того, Матвей не слишком рассчитывал на необязательного Саньку и надеялся выбраться из расщелины самостоятельно.

Он продолжал шагать, хотя в некоторых местах стены разлома опасно сужались. Приходилось протискиваться бочком да еще втягивать живот. Но это его не слишком беспокоило, благо заблудиться здесь было невозможно. Пространство из тех, что зовутся одномерными. Либо вперед, либо назад.

Неожиданно дорога пошла под уклон, и, подняв голову в очередной раз, бывший председатель с тревогой поглядел на сузившуюся полоску чистого неба. А еще через десяток шагов края расщелины окончательно сомкнулись, образовав подобие свода. Если бы не сгустившаяся темнота, это могло бы показаться забавным. Наверное, стоило повернуть обратно, но Матвей все же решил продолжить путь. Неудержимое любопытство влекло его в земной разлом. Он уже не сомневался в том, что перед ним расположен вход в пещеру. Многие из подобных пещер он с удовольствием осматривал в далеком детстве, и, возможно, именно эти ожившие воспоминания заставляли его двигаться и двигаться дальше. Руками он ощупывал стены, а после осторожно переставлял ноги.

Через некоторое время сумрак побледнел, каменная твердь глубинного разлома вновь проступила из мглы. Кажется, это была все-таки не пещера. Хотя… Матвей сморгнул и, не поверив глазам, протянул вперед руку…

Это было что-то вроде светящегося мха. Этакое подобие кочки, покрытой мягким сияющим ворсом. Так или иначе, но смотреть на этот свет доставляло странное удовольствие. Матвей погладил кочку и убедился в том, что мох и на ощупь оказался приятным — все равно как шерсть молодого кролика или котенка.

Осматривая источник необычного света, Матвей шагнул вперед и ойкнул. Ноги его вновь провалились в пустоту, и, потеряв равновесие, Кожанкин опрокинулся навзничь. В ту же секунду вокруг стало светло, и незнакомый голос воодушевленно произнес:

— Милости просим! Сколько же я вас ждал-то! Уже, признаться, и не надеялся.

Вздрогнув, Матвей поднял голову.

— Простите за высокий порожек, все никак не соберусь с ремонтом.

Матвей продолжал ошарашенно моргать. Ему протягивал руку маленького роста бородач.

— Бенедикт Валентинович, с вашего позволения. Можно просто Бенедикт.

— Кожанкин, — машинально представился бывший председатель.

— Матвей Кожанкин.

— Вот и чудненько! Уверен, вам здесь понравится!..

То, что перед ним не обычная пещера, Кожанкин сообразил сразу. Слишком уж светло и сухо. Правда, бетоном здесь тоже не пахло, — коридоры были вырублены в граните. Кроме того, здесь не наблюдалось электрических ламп, свет струился от знакомого мха, облепившего практически все потолки.

— Вот это да-а!.. — ведомый за руку бородатым человечком, Матвей неловко потирал ушибленный бок. — Никак бомбоубежище, а? — он догадливо подмигнул Бенедикту. — Ладно, не бойся, я из своих. В нужный час тоже готовлюсь вдарить.

— Вдарить?

— Ну да. Мы им это просто так спускать не собираемся! Ты-то сам кто? Никак сторож здешний?

— Ммм… Скорее, смотритель.

— Что ж, смотритель — так смотритель. — Матвей покрутил головой. — А где же у вас тут электричество?

— Зачем нам электричество? Мы здесь по-простому живем! Тепло, свет, пища — все исключительно натуральное.

— А телевизор?

— Телевизор? — бородатый обитатель пещеры озадаченно ущипнул себя за ус. — Телевизор, наверное, можно сделать, только надо ли?

— Обязательно! А как же? — Матвей даже удивился. — А новости? А события в мире? Опять же про цены на газ с нефтью надо знать… А если, скажем, война? Или американский президент опять что-нибудь не то затеет? Не-ет… Я, к примеру, без этого не могу.

— Ну, если без этого трудно, можно устроить… — мелкорослый хозяин пещеры забавно засуетился. — Вот, попрошу в наш кабине-тик!

По боковому туннелю он завел Кожанкина в небольшое помещение. Помимо шкафчиков с книгами здесь располагались несколько табуретов и стол. Посредине стола возвышалась конструкция, очень напоминающая школьный глобус. Разве что шар был не бумажный, а из стекла.

— Если не возражаете, это у нас и будет телевизором, — бородатый человечек хлопнул в ладоши, и шар осветился голубоватым светом. Прямо на стекле проступило лицо теледиктора.

— Старенький, — снисходительно произнес Кожанкин. — Навроде линзового. Это плохо.

— Почему плохо? — Бенедикт Валентинович испугался.

— Потому что ни звука, ни цвета. Опять же пульт к нему нужен. Как ты каналы-то переключаешь?

— Ах, вон вы о чем! — Бенедикт Валентинович облегченно вздохнул. — Ну, это как раз несложно. Хлопните еще раз, — появятся звук с цветом. А с каналами еще проще. Стоит ткнуть пальцем в какую-нибудь точку шара, и каналы сами собой переключатся.