Гарри Гаррисон - Спасательный корабль Страница 23

— Я с вами не согласен, — ответил Джайлс. — И что касается меня, то, как я вам уже говорил, я ответственен за жизнь моих людей на борту. Может быть, вы способны объяснить собственное поведение самой себе, но предупреждаю вас: ни я, ни другие люди не примут ваших объяснений, а альбенаретцы нуждаются в поставках металла и энергии, которые вы получаете от нас, — если вы хотите, чтобы эти ваши корабли летали еще несколько тысяч лет или столько, сколько вам нужно, чтобы надлежащим образом умереть.

— Не стану пререкаться с вами, — сказала Капитан. — О том, что будет после прибытия на Белбен людей, живых или мертвых, позаботятся другие представители моего племениу это уже не мое дело.

— Уже не... — Джайлс запнулся, потрясенный внезапным подозрением. — Райумунг, может, дело в том, что вы сами не рассчитываете добраться до Белбена живой?

— Именно так. Я живой не доберусь.

Джайлс уставился на длинную, узкую, темную фигуру в командирском кресле.

— Но почему ?— резко выдохнул он.

Инопланетянка отвернулась, переведя взгляд на ближайший из двух экранов приборного щита — тот, что высвечивал бесконечный мрак космоса, испещренный впереди, по ходу корабля светящимися звездами.

— Лоза иб не может дать мне всех питательных веществ, в которых я теперь нуждаюсь, — сказала она. — Будь я одна, мне бы хватило их. Но я теперь не одна. Я несу в себе новую жизнь — еще свободную от бесчестья, и она продолжит поиски того, кто разрушил мой корабль. Эта новая жизнь станет основой новой семейной линии и передаст по наследству цель — найти виновного. Это будет и новая жизнь корабля, рожденная Инженером и мной, она будет носительницей чести всех моих офицеров и команды, всех, кто был со мной рядом, пока корабль был мой. Я умру, но дитя моего корабля возьмет из моего тела все необходимое и доживет до приземления на Белбене, станет офицером и загладит позор случившегося.

Она замолчала. Джайлс долгое время не мог найти слов. В его сознании мгновенно все сложилось в единую картину: эластичные тросы вокруг ног Инженера в космическом костюме практически не защищали его от возможного нарушения герметичности скафандра, однако предохраняли репродуктивную зону его тела. Да, именно это увидела Ди там, в кормовом отсеке корабля, залитом кровью инопланетянина, когда наткнулась на Капитана и умирающего Инженера.

— Но вы могли бы жить, если бы не... совершили этого, — сказал он. — Почему бы вам не выжить и не загладить одной позор случившегося?

— Я уже обесчещена, и помочь мне не может никто, кроме членов моей команды, но они мертвы. Новая жизнь во мне ничем не запятнана, и альбенаретцы не откажут ей в помощи, если не возникнет каких-либо новых препятствий. Их помощь нужна будет для поисков тех, кто разрушил мой корабль.

Снова наступила пауза.

— Ну, хорошо, — сказал наконец Джайлс. — Я, как вы говорили, не принадлежу к альбенаретской цивилизации и признаю, что не могу до конца понять вас. Ивее же я не вижу причин, почему бы вам не повернуть этот корабль в сторону 20 В-40 и не дать нам шанса на спасение. Собственно говоря, я официально настаиваю на том, чтобы вы изменили курс.

— Нет. — Голос Капитана был ровен. — Жизнь, которую я ношу в себе, при рождении будет незапятнанной, но в данном случае требуется нечто большее. Чтобы утвердить свое право на ранг ко-рабельного офицера, доступный лишь немногим альбенаретцам, юное существо должно обладать унаследованной честью. Если корабль доставит на Белбен пассажиров, живых или мертвых, честь его будет спасена. Иначе все теряет смысл.

— А в том, чтобы спасти людям жизнь, никакой чести нет ? — выкрикнул Джайлс.

— Откуда же ей быть?— ответила Капитан. — Владелец жизни должен сам спасать свою жизнь. Если это делает другой, он грубо вмешивается в чужую сферу чести. Каждый берет на себя ответственность, отказывая себе, сколько возможно, в удовольствии прохождения через следующие Врата. И, кроме того, это всего лишь людские жизни. Если бы вы были альбенаретцы, вы бы приумножили свою честь, помогая мне выполнить долг и доставить пассажиров до Белбена. Но вы другие, вы просто не понимаете разницы. Эдель, поймите, мы летим на Белбен, и иных вариантов нет.

Капитан закрыла глаза.

— Райумунг, — сказал Джайлс.

Темная фигура не отвечала. Джайлс повернулся и вышел.

В первом отсеке корабля он увидел лежащего на койке Хэма и Мару, в ожидании стоявшую рядом с ним. Секунду Джайлс непонимающе смотрел на нее, потом вспомнил. Он говорил с Капитаном по-альбенаретски, а Мара, разумеется, не знала этого языка.

Он улыбнулся, чтобы подбодрить ее.

— Боюсь, — сказал он, — Капитан знает о лозе не больше нашего. Это не ее специальность. Пока мы просто будем избегать плодов с пятнами. Порченые плоды отправляй прямиком в конвертер. Сообщи об этом всем остальным.

— Хорошо, — ответила она, но не ушла. Ему показалось, что Мара смотрит на него с некоторым любопытством. — И это все, что вам удалось выяснить? Вы с ней так долго разговаривали.

— Похоже, мы с Капитаном обречены на вечные споры, — сказал он. — Боюсь, я не узнал ничего, что стоило бы пересказывать. Но я еще буду говорить с Капитаном и, если будет новая информация, поделюсь ею. Пока же не ешь плодов с пятнами и не тревожься. И скажи об этом другим.

— Скажу, — пообещала она.

Мара отправилась в средний отсек, и Джайлс слышал ее голос. Однако на фоне включенного магнитофона, который звучал все громче, он не мог разобрать, что именно она говорит людям.

Магнитофон стал чем-то вроде средства, обеспечивающего приватность разговоров, что устраивало всех.

Джайлс улегся на койке и стал думать о Капитане. Как бы там ни было, курс нужно поменять в направлении 20 В-40 и сделать это теперь, пока инопланетянка в состоянии пилотировать корабль.

Глава 8

Все, кроме Джайлса, спали. Лампы по-прежнему горели над ними, но у людей уже выработался рефлекс смены циклов сна и бодрствования. В полночь по корабельному времени Джайлс наговаривал в магнитофон события дня.

«Шестой день, — диктовал он. — Плодов еще достаточно, но появляется все больше экземпляров с пятнами, умирающих листьев. Настроение примерно то же. Конец шестого дня».

Он бережно положил магнитофон на пол у изголовья, чтобы Эстивен мог забрать его утром, и потянулся за рукавом, который отрезал от космического костюма. Оранжевый рукав был достаточно длинным; его можно было использовать в качестве повязки, чтобы защищаться от света. На корабле не было зеркала, но Джайлсу легко было вообразить собственный одичавший, почти варварский облик — с одной обнаженной мускулистой рукой и курчавой шестидневной щетиной. Любопытно, что арбайты выглядели иначе. Хотя и Грос, и Эстивен отрастили изрядные бороды — у Гроса с небольшой проседью, — они скорее казались взъерошенными и немытыми, чем одичавшими. У Фрэнко и Хэма бород не было. У Фрэнко на подбородке выросло несколько редких мягких черных волосков. У Хэма — пышные светлые усы и жесткие песчаного цвета заросли по линии скулы, от подбородка до верхней части щек.