Дженни Ниммо - Призрак из прошлого (Чарли Бон - 2) Страница 23

- А это кто? - едва слышно спросила она.

- Чарли Бон, очень приятно, - поспешно сказал Чарли, тоже стараясь говорить негромко.

- Да? - отозвался голосок миссис Блур. - Так ты и есть Чарли. Я знаю… я знала…

Миссис Блур забыла, что хотела сказать, и вновь переключила свое внимание на Габриэля.

- Бедняжка, ты ведь играешь на фортепиано! Мне нравится тебя слушать. Я сделаю для тебя все возможное, но видишь, у меня действует только одна рука. Над другой тяготеет заклятие. А с руки оно переходит и на полотенца, и на перчатки, так что приходится его все время смывать, а оно не смывается. Нет, не смывается…

Мальчики ахнули от ужаса.

- Кто его на вас наложил? - не выдержал Чарли.

Вместо ответа миссис Блур испуганно замотала головой. Правой рукой она принялась медленно, осторожно стаскивать с Габриэля перчатку. Чарли, затаив дыхание, не сводил с нее глаз. Вот уже показались пальцы. Последний рывок - и перчатка наконец сошла.

- Уф! - выдохнул Габриэль и затряс освобожденной рукой. - Сразу легче стало. Правда! Спасибо вам!

- Я очень рада, - едва слышно отозвалась миссис Блур, а потом по настоятельной просьбе Габриэля поведала мальчикам свою историю.

Дороти де Вер с юных лет проявила себя как талантливая скрипачка. Вскоре после того, как она получила крупное наследство от тетушки, за ней стал ухаживать доктор Гарольд Блур. Через год они поженились, и Дороти перевела часть своего состояния на имя мужа. Тогда-то и начались ее неприятности. Сын Дороти, Манфред, возненавидел музыку как таковую. Стоило ей взяться за скрипку, как он поднимал крик. Поэтому вскоре Дороти отваживалась играть только в комнате, где ее никто не слышал. К тому же старик Иезекииль Блур осаждал ее требованиями перевести на Блуров все состояние целиком. Дороти отказалась. По совету отца она поместила деньги на секретный счет в швейцарском банке и не собиралась никому их уступать, тем более что в мрачной академии она чувствовала себя глубоко несчастной и вынашивала планы бегства.

- Блуры вытворяли с людьми такие ужасы, что я просто не могла больше этого выносить. И вот настал тот день, ненастный, ветреный день… - Еле слышный голос миссис Блур делался все тише, затем умолк, и остаток истории мальчикам рассказала кухарка.

Итак, в тот день поднялась ужасная буря, и Дороти, надеясь, что из-за непогоды отъезда ее никто не заметит, начала поспешно складывать вещи. Она уже собралась в путь, как вдруг к ней в комнату заявился Манфред.

- Никуда ты не поедешь, - закричал он. - Мы тебя не пустим! Пока не отдашь деньги, никуда не пустим!

Дороти была тверда и вновь ответила отказом. Сын пригрозил, что запрет ее в комнате. Дороти пыталась воспрепятствовать этому, и тогда Манфред хлопнул дверью и сломал пальцы, которыми она цеплялась за косяк.

Голова миссис Блур опустилась еще ниже. Она дрожала как осиновый лист.

- Расскажите им все, - прошелестела она. - Чарли Бон должен все знать.

- От боли бедняжка упала в обморок, - продолжала кухарка, - а очнулась в своей постели, и рядом сидел старик Иезекииль. Он прикладывал к ее больной руке примочку, пропитанную одной из тех ядовитых микстур, которые в изобилии составлял, - чтобы пальцы подольше не заживали. Старик глумливо сообщил Дороти, что на скрипке ей больше не играть. И что академию она не покинет до самой смерти. Блуры решили изобразить, что она умерла, поэтому ей было велено немедленно отдать им деньги.

- Но я этого не сделала, - прошептала Дороти. - Так и не сделала…

Наступила тяжелая пауза. Габриэль вздохнул, а Чарли, как будто очнувшись ото сна, вспомнил, что им надо вернуться в спальню, по возможности опередив Билли.

- Нам пора, - поспешно сказал он. - А скажите, - обратился он к кухарке, - где… ну, вы знаете, о ком я?

- Спит, - отвечала кухарка.

Чарли завертел головой, но ни постели, ни Генри не увидел. Кухарка рассмеялась.

- Это не единственная моя комната, - объяснила она. - У меня еще есть прелестная ванная и ватерклозет, но обзорную экскурсию мы отложим на потом, до лучших времен. Ну, мальчики, бегом марш!

- Ой, так я же завтра еду домой, - спохватился Чарли. - Как же я вытащу Генри?

- Получается, что никак не вытащишь, но это даже и к лучшему, - успокоила его кухарка. - Согласись, Генри вовсе ни к чему попадаться на глаза сестрицам Юбим. А я пока как следует подумаю, как с ним быть дальше.

«Ого, сколько она всего знает про мою семейку!» - поразился Чарли.

Мальчики стали прощаться с хозяйкой и ее печальной гостьей. Прежде чем уходить, Габриэль вдруг отвесил миссис Блур учтивый поклон и бережно поцеловал ей руку - ту самую, искалеченную. «Во дает! - подумал Чарли. - Удивительный он все-таки тип». Но миссис Блур просияла - впервые за все это время, - и лицо у нее сразу сделалось на десять лет моложе, а на щеках возникли ямочки.

Чарли повернулся к кухарке.

- Я вот хотел спросить насчет фонарика, - решился мальчик. - Он ведь волшебный? Высвечивает всякое такое, чего я раньше не замечал.

- Волшебный не только фонарик, но и ты сам, Чарли, - непонятно ответила кухарка. - То ли еще будет, дружок.

По дороге в спальню Габриэль поинтересовался:

- Что за таинственный Генри?

Чарли вкратце открыл ему тайну Времяворота; он твердо знал, что Габриэлю можно довериться. Тот был поражен историей о госте из прошлого.

Путь до спальни обошелся без приключений, более того, им повезло: они на несколько минут опередили Билли Грифа, возвращавшегося со своей подозрительной ночной прогулки.

Наутро Габриэль вручил Чарли клочок бумаги:

- Мой адрес. Не забудь, мы идем к Танкреду, в «Громовой дом».

Чарли предложил Фиделио присоединиться.

- Шторм-стрит, Вершины, - прочитал тот адрес. - И как мы туда доберемся?

- Что-нибудь придумаем.

Остаток дня Чарли ломал голову, как же связаться с Генри до выходных. Манфред дважды перехватывал его на подступах к кухне и на второй раз пригрозил, что оставит после уроков, и Чарли, который был готов пойти даже на это, вовремя сообразил, что Генри в надежном убежище под защитой кухарки, а вот Танкреда надо срочно вернуть. Дело в том, что его отсутствие влияло на особо одаренных престранным образом: они четко разделились на два лагеря, и самому Чарли, Лизандру, Габриэлю и даже Эмме Толли было не по себе, словно совсем рядом - там, где в Королевской комнате пустовал стул Танкреда, - разверзлась пропасть и из нее тянуло холодом и ужасом. Все они утратили аппетит и едва соображали. Эмма и та жаловалась на скверное самочувствие. А вот Манфред, Зелда и даже Билли Гриф, напротив, прямо-таки лучились здоровьем, бойко делали уроки и ели за обе щеки.

Надо было немедленно исправлять положение.

Когда наступил долгожданный вечер и дети потянулись через высокие двери на свободу, Чарли обернулся и увидел на лестнице Оливию и Бинди. Он виновато помахал им, но у Оливии вид был нисколько не огорченный, и она явно предвкушала очередное приключение. Только бы эта егоза не придумала какую-нибудь слишком опасную авантюру!