Пол Андерсон - Психотехническая лига Страница 24

Они сидели в «Лунном Прыгуне», баре-ресторане по соседству с космопортом. Они выбрали кабинку рядом с дверью, с этой стороны прозрачная стена выходила на посадочное поле. Это огромное бесцветное пространство бетона, залитое светом прожекторов, уходило в темноту, где с трех сторон высились гигантские очертания зданий. Одетые в спецодежду механики возились около нескольких посадочных ложементов. Рядом прохаживался полицейский в форме, лениво переговариваясь с техником. Настолько ли случайно он здесь оказался? Техник выглядел мрачным.

— О да, — сказал Лампи. — Перейдем к более веселым темам. Ты видел последнюю выставку Варшавского?

— А почему она кажется тебе такой веселой? — спросил Нэйсмит. — Это просто ужасно. Скульптуру не следует доводить до такой абстракции, как это делает он.

Хотя, обычно, у Братьев были похожие вкусы, окружающая обстановка могла изменить их. Нэйсмит и Лампи завязли в жестоком споре о современном искусстве. Он уже подходил к финалу, когда их прервали.

Занавеси кабинки были опущены. Сейчас они раздвинулись в стороны, и внутрь заглянула официантка. Она была молодой и с хорошей фигурой. Плотно облегающее ее тело короткое платье спортивного типа казалось нарисованным на ней. За ней было видно скопление людей в баре, оттуда доносился шум, гам и гул голосов. Несмотря на работающий вентилятор, в воздухе стоял сизый туман сигаретного дыма.

— Желаете повторить? — спросила девушка.

— Пока нет, спасибо, — ответил Нэйсмит, повернув к ней лицо в маске.

На явочной квартире он перекрасил свои желтые волосы в мышиный цвет, а Лампи сейчас был брюнетом, однако это не слишком помогло, у них просто не было времени, чтобы заняться более тщательной маскировкой. Нэйсмит сидел неподвижно, чтобы она случайным взглядом не определила, что его комплекция точно совпадает с комплекцией Лампи, и надеялся, что она не очень наблюдательна.

— Может, вам нужна компания? Я смогла бы это обеспечить.

— Нет, спасибо, — ответил Нэйсмит. — Мы ждем ракету.

— Я имею в виду позже. Прекрасные девочки. Вам они понравятся, — она одарила их механической ненатуральной улыбкой.

— М-м-м, хорошо… — Нэйсмит обменялся взглядом с Лампи, который кивнул. Он организовал встречу через час после приземления и сунул ей купюру. Она оставила ее, слегка скривив губы.

Лампи усмехнулся:

— Вряд ли это будет порядочно по отношению к парочке добросовестно работающих девочек, — сказал он. — Они будут нас ждать.

— Да. Пусть это поддержит стареньких бабушек. — Нэйсмит усмехнулся и поднял скотч к прорези для рта в своей маске. — Однако двум беглецам не стоит развлекаться таким образом.

— Как насчет американских гвардейцев?

— Скорее всего эти громилы отдыхают в баре. Ты не заметил их, когда мы вошли? У них должны быть друзья повсюду…

«Внимание! Первый челнок с „Фобоса“ произведет посадку в течение ближайших десяти минут, он доставит половину пассажиров с Марса. Второй челнок последует через десять минут. Повторяю…»

— На каком из них находится Розенберг? — Нэйсмит пожал плечами. — Нам надо сейчас использовать наш шанс. Допивай.

Он похлопал по наплечной кобуре пистолета и поправил пиджак. Вместе с Лампи они взяли на явке бронежилеты и полуботинки, их маски служили защитой от игл, а защищенный пах было тяжело поразить через плащ, доходивший до колен. Они были довольно хорошо защищены от игольчатых пистолетов, если их опередят. Но не против пуль, если гвардейцы не побоятся стрелять ими в толпе. Два человека вышли из кабинки и смешались с людьми, крутившимися у выхода для пассажиров. Когда они приблизились к воротам, им пришлось отделиться от толпы и стать с краю группы встречающих. В толпе выделялась пара крепких мужчин в масках, прокладывавших плечами путь к воротам. Один из них был в «Лунном Прыгуне», как вспомнил Нэйсмит.

У них не было фотографии Розенберга, а несвязное описание Сэмси не представляло особой ценности. Этот человек ничего из себя не представлял и должен был отсутствовать на Земле в течение многих лет. Но гвардейцы скорее всего знали, как он выглядит. А это значило, что…

Высоко в темнеющих небесах запылало красно-желтое зарево. Далекий гром перешел в завывающий, низкий вибрирующий рев, от которого задрожали кости и зазвенело в черепе. Нервы сжались от наводящих непонятный ужас неслышимых инфразвуковых вибраций. Корабль превратился в узкое копье, медленно оседающее на посадочный ложемент посредством радиоуправления. Химическое пламя ярко освещало бетонные заграждения. Когда корабль замер и его двигатели отключились, наступила звенящая тишина.

Началась бесконечная церемония. Механики подкатили трап, открылся наземный шлюз, из него показался стюард. Рядом стояла медицинская бригада, готовая сражаться с космической болезнью. Нэйсмит успел выкурить за это время сигарету. Он слегка переставил ноги и заставил нервы успокоиться.

Наконец вышли пассажиры. Полдюжины из них направились к воротам. Они останавливались один за другим у кабинки таможенника, чтобы поставить в паспортах штамп. Два гвардейца украдкой переглянулись.

Первым прошел низенький азиат. Затем появилась женщина-инженер в форме Космических Линий, ее пропустили без очереди, так как она держала на руках двух маленьких детей. Затем…

Он был небольшим кривоногим человечком с крючковатым носом и загорелой коричневой кожей, в поношенной одежде, тащившим за собой набитую дорожную сумку. Один из гвардейцев вежливо похлопал его по руке. Он посмотрел вверх, и Нэйсмит увидел, что его губы зашевелились. Из-за шума толпы нельзя было расслышать, что он сказал, но Нэйсмит смог представить его слова:

— В чем дело? Да, я — Барни Розенберг. Что вам нужно?

Ему что-то ответили. Коротышка кивнул с удивленным видом. В это время к нему протолкался второй гвардеец, и они вдвоем вывели его из толпы. Нэйсмит достал игольный пистолет и, пряча его под полой плаща, бесшумно, как кошка, последовал за ними. Гвардейцы не повели Розенберга в тень за посадочным полем, а направились к «Лунному Прыгуну». У Розенберга не было причин подозревать их, особенно, если они предложили ему выпить.

Нэйсмит ускорил шаг и оказался за правым гвардейцем. Он не терял времени: пистолет был наготове, его дуло было направлено в бедро жертвы. Он выстрелил. Гвардеец задохнулся от вопля.

Лампи был уже слева, но он слегка замешкался. Противник молниеносным движением схватил финна за запястье. Нэйсмит перепрыгнул через первого гвардейца, который вцепился в него, оседая на колени, и ударил второго ребром ладони по шее, прямо у основания черепа. От удара хрустнули его собственные сухожилия.