Яна Дубинянская - Письма полковнику Страница 25

Он принялся привычно нудить, отчего даже сверкание лысины слегка померкло. Тем не менее Маша узнавала Толика с трудом. Просто удивительно, насколько меняет человека наличие-отсутствие прически. Юноша-брюнет, он, помнится, выглядел таким наивным, очаровательным, неиспорченным — к неслабому облому всех, кто после встречи впервые читал его статьи. Выбритый наголо, Толик прям-таки на глазах заматерел, подернулся пленкой ехидства и цинизма и, подзагорев, заделался чистым мачо. Впрочем, усмехнулась Маша, в Срезе таких мач пруд пруди. Раньше у Толика имелась в наличии какая-никакая индивидуальность. Аминь.

— …а всё из-за тебя. Ну Машка, ну неужели тебе как фотографу интереснее эти…

— Мне деньги интереснее. Мы это, кажется, уже обсуждали. Как ты вообще сюда попал?

Толик временно перестал ныть и пожал плечами:

— Телепортом.

— И ты потратился на телепорт и визу только для того, чтобы мешать мне работать?

По правде говоря, работать ей сегодня практически не пришлось — что и вымотало по самое не могу. Она так не привыкла. Она привыкла, что за день надо успеть отснять с десяток объектов, побывать на нескольких прессухах и тусовках, обзвонить одни редакции на предмет задания и обойти другие на предмет гонорара, а в промежутках раскрутить коллег-фотографов на информацию о местах, где можно подзаработать еще. Толик в ее динамичный график, как правило, укладывался нормально — если не слишком наглел, пытаясь тянуть на себя одеяло; так или иначе, Маша справлялась.

Но здесь, на этом долбаном реалити-шоу, всё было устроено по-другому. Вообще никак не было устроено. Время тут плавало и расползалось, вязкое, как ловушка для муравьев. А всеобщая тупость доводила до белого каления.

— Я тоже работаю, — обиделся Толик. — И я не тратился. Выписал командировку в счет гранта.

Маша присвистнула:

— Плакал твой грант. А ведь еще на пару месяцев должно было хватить… А кто в лавке остался?

— В смысле?

— Ну, сайт же, по идее, обновляться должен. Два раза в день, если я правильно помню.

— А-а, — он поморщился. — Так я оставил Длинному парочку подач. Статью про концептуальный пофигизм, интервью с наркоманами, еще будут новости, туда-сюда… Да фигня это всё!

— Фигня, — согласилась Маша. — Ну и на фига ты здесь?

— Как это на фига?! Это же наш с тобой шанс! Если мы сможем, если вытянем тему, выжмем из нее все, что только…

Старая песня, которая ей надоела и вообще не нравилась. Особенно слово «мы». При чем тут «мы»? Но Толик разогнался не на шутку, его было уже не перебить и не остановить. Разве что отключиться со звуковой дорожки. Вот так.

Тупость несусветная навалилась с самого утра. Весь персонал подняли ни свет ни заря, с тем чтобы запечатлеть утреннее пробуждение малолеток. Через час, когда девиц уже выдернули из постелей, выяснилось, что и петеэска, и большинство ручных камер прибыли другим телепортом и до отеля еще не доехали. Зампродюсерша носилась по вестибюлю, словно пуля со смещенным центром тяжести, и администраторы рангом пониже проявляли чудеса маневренности, чтобы не оказаться на ее пути. Минут через сорок кто-то из них налетел на зачехленный контейнер с техникой, со вчерашнего дня загромождавших добрую четверть вестибюля. Впрочем, идиотизм только начинался.

Петеэску всё равно не собрали: оказалось, что альтернативные аккумуляторы категорически не тянут, а тезеллитовый никаким боком не лезет в смету. В разгар конфликта на энергетической почве Маша пошла в ресторан. Однако спокойно поесть не удалось: через пять минут, как назло, пригнали кормиться нимфеток, прожорливых и шумных. Почему-то это зрелище никто не снимал, а жаль.

После завтрака в бодренькой нервной обстановке — но кормили тут хорошо, не придерешься, — зампродюсерша согнала барышень из ресторана в вестибюль, посадила в рядок на лавочку, а сама устроила громкую разборку со сценаристом: суть проблемы от Маши ускользнула. Сценарист кричал, грозил увольнением и авторским правом. Что-то вяло вякали редакторы, пытались вставить пять копеек шестерки из техперсонала. От шума и недосыпа начинала болеть голова.

Тут явился продюсер (она видела его в первый и пока в последний раз, но сразу догадалась, что это именно он) и всех помирил, сообщив мрачно: всё пропало, поскольку Федор не приехал и вообще находится вне зоны. Виноваты в этом были все. Все снова заметались, засуетились, принялись куда-то звонить…

А к Маше подошел бородатый оператор и позвал на солнышко, на пиво. Относительно пива она его послала — не хватало еще попасться под горячую руку и потерять работу — а на солнце действительно выползла. Закурила. Попыталась разглядеть за деревьями кусочек моря…

А маразм тем временем, естественно, крепчал. На то он и маразм.

— …Ты меня вообще слушаешь?!

— Слушаю, — она и глазом не моргнула. — Только не очень въезжаю.

— Ну ты даешь. Совсем отупела возле своих малолеток.

Толик уселся в шезлонг у самой кромки бассейна, закинул ногу на ногу. Маша представила себе, как заявляется зампродюсерша и обнаруживает тут постороннего в подобной позе. Кстати, как он вообще сюда пролез? Бассейн располагался во внутреннем дворике отеля, и Толик должен был встретить по дороге как минимум четыре поста охраны, двух швейцаров и по-любому кого-то из службы безопасности телекомпании. Как?!..

— Встань, — попросила она. — Сейчас их сюда пригонят, и у меня будут неприятности.

— Боишься? С каких это пор?

Но он все-таки вспрыгнул на ноги, пружинисто, словно что-то крупный из семейства кошачьих. Солнце снова отметилось бликом на гладкой макушке.

— Я ее выследил, Машка! — сказал торжествующе, явно выкладывая главный козырь; правда, пропустив мимо ушей предыдущие, оценить его было трудно. — Я даже познакомился с ней, представляешь?!

— Зачем? — спросила она вместо «с кем».

— Чтобы всё время быть на контакте. Не просто же так она сюда приехала! Я имею в виду и вообще в Срез, и конкретно сюда. У нее какая-то цель.

— Какая?

— Ну, я пока не в курсе. Но сто процентов, что это связано с делом Лилового полковника! Может быть, она просто драпает от них, которые грохнули старика, но скорее тут все-таки выход на его наследство. Я докопаюсь, даже если придется с ней переспать!

— С кем?

Она прикусила язык: все-таки сорвалось. Ну и пофиг. Чем раньше дать ему понять, что она не собирается въезжать в его дела и планы, тем лучше. А может, перелез через ограду? Маша смерила взглядом почти трехметровую ажурную решетку, закрывавшую единственный выход из дворика, и с сомнением покачала головой. К тому же там, наверное, сигнализация.