Галина Полынская - Анаис Страница 26

Уговорив девушку допить до дна, Алмон поставил бокал на ближайший столик.

– Да, действительно стало лучше, – озноб прекратился, ее взгляд немного ожил.

– Попозже выпейте еще и посидите у огня. Да, и не забудьте что-нибудь поесть, а то совсем обессилите.

Послышался звук открывающейся двери, Алмон обернулся и поднялся навстречу Патрицию.

– Рад тебя видеть, Алмон.

– Благодарю, Повелитель, – Алмон склонил голову, ощущая себя глупее некуда в красно-золотом наряде. – Простите мой нелепый вид, так сложились обстоятельства…

– Все хорошо, – Патриций с улыбкой посмотрел на него. – Когда ты в последний раз был дома?

– Давно, – улыбнулся в ответ полуволк.

– Съезди на пару ней, отдохни хорошенько так, чтобы забыть на это время Организацию, Управление и прочую суету.

– Вы ставите невыполнимые задачи! – рассмеялся Алмон.

– Для тебя не существует невыполнимых задач. По возвращению, тебя будет ожидать приглашение на ужин.

Полуволк вышел из библиотеки, а Патриций повернулся к Анаис. Она по-прежнему сидела в кресле, глядя на Георга снизу вверх. Ничего не говоря, он долго смотрел на нее немигающим взглядом. И вдруг… Патриций снова почувствовал этот голос, только теперь он был совсем рядом, где-то очень близко…

– Значит так, – тихим голосом проговорил Георг, – оставшееся до следующей коронации время ты проведешь на станции «Кабинет». Ступай, собери все необходимое, тебя отвезут туда сегодня же.

И Владыка вышел, оставив дверь открытой.

Дракула с Терр-Розе сидели в зале с бирюзовым фонтаном и белоснежными кружевными беседками под сенью искусственных деревьев, чьи листья были столь искусно вырезаны из тончайшего зеленого серебра, что казались свежее настоящих. На круглом столике беседки шелестела прозрачными каплями миниатюрная копия большого фонтана.

– Терра, ты что-то скрываешь от меня, – нудно допытывался Дракула. – Я вижу, чувствую! Ты что-то скрываешь!

– Ничего я не скрываю, отвяжись.

Она поиграла длинным ухоженным ногтем с каплями воды. Перед глазами Терр-Розе стоял план подземных этажей Дворца. Благодаря идеальной зрительной памяти, Терре было достаточно один раз взглянуть на него, чтобы запомнить на всю жизнь.

– Нет, скрываешь, скрываешь, – нудил старый вампир. – И если ты со мной не поделишься, я все-е-о-о расскажу Владыке!

– Что «все-е-о-о»? – передразнила Терра. – Не будь глупцом, я могу рассказать о тебе гораздо больше.

– Терра, ты дрянь!

– С каких это пор ты начал делать комплименты? – усмехнулась она.

Терр-Розе была облачена в облегающее черное платье с глубоким декольте. На груди королевы сияло произведение искусства из голубых бриллиантов, черную гриву волос приподнимали высокие гребни, открывая красивую шею и длинные серьги. Глядя на брызги фонтана, она размышляла, сможет ли обойтись без помощи старого вампира? Терра мельком взглянула на Дракулу, пряча взгляд под крыльями черных ресниц. «Пожалуй, он слишком труслив, – подумала она, – а, впрочем, посмотрим, может еще и сгодится…»

Сократ пришел в себя только ближе к вечеру, но все равно его продолжало качать как лист на ветру. «Надо бы поесть чего-нибудь», – подумал он и от этой мысли его желудок снова взлетел к горлу.

– Нет! Нет! – вслух произнес толстяк. – Я пошутил, успокойся!

Кое-как переодевшись, Сократ вылез в коридор и принялся прогуливаться взад-вперед. Шатался он до тех пор, пока из соседних покоев за ним не начали следить настороженные взгляды жильцов.

– Расслабьтесь! – громко икнул Сократ, заметив, что за ним наблюдают. – Мне просто плохо, воздухом дышу!

– Охрану позову! – буркнула какая-то личность, и двери захлопнулись.

– Мрачные у меня соседи, – вздохнул он. – Тогда пойду общаться с Палачом.

Покачиваясь, он побрел к лестнице из золотистого мрамора. Казалось, весь Дворец раскачивается из стороны в сторону, Сократа это печалило, особенно огорчал бунтующий желудок. Добравшись до заветной лестницы, толстяк пополз вверх. Стражники молча проводили его взглядами, решив не связываться, тем более что Сократ, погруженный в свои внутренние проблемы, даже не заметил их присутствия.

Мысли толстяка заплетались так же сильно, как и ноги и, благополучно миновав покои Палача, он ввалился к Дракуле. Старый вампир сидел за столом и в серебряной чаше полоскал вставную челюсть. Онемев от изумления при виде Сократа, он, впопыхах затолкал челюсть не той стороной, и клыки вылезли наружу, придав его лицу диковатое выражение. Толстяк сложился пополам и захохотал так, что затряслись стены, а Дракула, тем временем, лихорадочно выковыривал челюсти и впихивал их так, как надо. Сократ пытался успокоиться, но стоило ему посмотреть на побагровевшее от ярости лицо Дракулы, как он разражался хохотом.

– Прекратить! – взвизгнул старый вампир, ударяя рукой по столу.

Чаша подпрыгнула, перевернулась, и вода вылилась на Дракулу. Всхлипывая и хрюкая, Сократ еле-еле смог проговорить:

– Дракулушка, не стесняйся! Гигиена, она это… превыше всего! Ах-ха-ха-ха-ха-ха!

И на полусогнутых ногах Сократ пополз обратно в коридор.

Дом Алмона находился в одном из закрытых секторов, окруженных настоящей зеленью и многочисленной невидимой охраной. Войдя в холл, полуволк снял обувь, расстегнул крепления форменной рубашки и с удовольствием прошелся босиком по солнечным прямоугольникам, падающим на пол из высоких стрельчатых окон. Постояв под струями прохладной воды, Алмон набросил халат и вышел на балкон, откуда открывался вид на искусственное озеро. На безмятежной воде едва заметно покачивались серебристые цветы. Глядя на воду и слушая долгожданную тишину, Алмон снова почувствовал тревожный, холодный укол в сердце. Он был настолько физически ощутим, что полуволк невольно поморщился. Желая настроиться на отдых, Алмон пошел в столовую, потом в спальню, зачем-то заглянул в гардеробную… и вскоре поймал себя на том, что просто бесцельно бродит по дому и потирает грудь в том месте, где все еще ноет след тревожного укола.

– Что это? – Палач приподнял голову, прислушиваясь.

По коридору разносился громогласный хохот. Звук приближался, и вскоре в покои молодого человека ввалился Сократ.

– Ты чего это? – Палач выбрался из девичьих объятий и слез с кровати.

Толстяк привалился к дверному косяку, всхлипывая, он трясся, не в силах произнести ни слова. Палач расплылся в улыбке и, слушая заразительный хохот Сократа, тоже засмеялся. Спустя мгновенье он уже просто покатывался со смеху, а Сократ с удивлением смотрел на молодого человека. Наконец Палач тоже успокоился.