Юрий Шубин - На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ) Страница 27

Дэвид вскинул автомат и пустил очередь по ходу сообщения. Стараясь, чтобы каждая пуля, предельно точно и своевременно, попала в цель. Постепенно превращая дно окопа в могилу, усеянную трупами.

Джульетта раздраженно поглядывала на него, но было видно, что она поняла. Иногда, его заботами, она чувствовала себя умственно отсталой.

Неохотно сдаваясь, Джульетта сокрушенно шептала какие-то оправдания. Уверенная, что фрицы повсюду и слышат абсолютно все. Из ее бормотания Дэвид смог разобрать только то, что девушка никогда не думала об этом с такой точки зрения, как преподнес ее агент времени.

Быстрее, чем она успела ахнуть, Дэвид, почти в упор, срезал наскочившего немца, которого сила выстрела кинула на колени, и перезарядил автомат.

Он был уверен, жесток и неумолим.

В животе генерала ожил ледяной, тяжелый ком. Карл Штрекер знал как ощущается предательство: оно пронизано холодом и одиночеством. Некоторое время генерал оставался в слепом шоке. Он просто не мог поверить своим ушам.

Взрыв «размороженной» гранаты заставил его очнуться и прийти в себя. Штрекеру повезло. Слой разделяющей их земли погасил все осколки, разлетевшиеся по блиндажу с той стороны. Генерал вытащил адъютанта из обвалившейся горловины лаза и уложил на кровать. Но тот был совсем плох. Определенно потеряв рассудок, адъютант жмурил глаза, кривил рот и пускал слюни. Страшно фальшивя, он орал Гимн Хорста Весселя, «Знамена ввысь».

Оттолкнув его ноги, Штрекер уселся на край кровати. Беспокойные пальцы генерала отбивали нервную дробь. Им овладело все нарастающее чувство растерянности:

«Прием был старый, но невероятно эффективный. Еще перед дикарями мореплаватели поджигали керосин и грозили сжечь всю воду, если те не подчинятся воле спустившихся на землю Богов. Но будь увиденное талантливой мистификацией, умелым балаганным фокусом, даже тогда его личный адъютант не мог согласиться на участие в этом сговоре.»

Генерал был чрезмерно самоуверен и мстительно любопытен. Зато никто не мог обвинить его в ограниченности или тупости. Карл продолжал размышлять, абстрагируясь от канонов:

«Что он знал о путешествиях во времени? В прежние времена писатели, как правило, были со знатной родословной. А теперь в литературу хлынули дельцы-нувориши и фермеры. Он не ожидал многого от книги Герберта Уэллса «Машина времени», которая попалась ему в руки, еще во время службы в охранной полиции. Позволив скоротать пару ночных дежурств. Но она ему запомнилась своей главной идеей! Эта девчонка из будущего сказала, что американцы взорвут атомные бомбы, воспользовавшись документами и специалистами третьего рейха.»

«Тут решается судьба мира», — теперь эти слова приобрели совсем иной смысл.

Карл Штрекер вдруг понял, что это сулит и чем может обернуться. У него был холодный как у рептилии взгляд.

«Можно решить любую проблему на Земле исключительно в своих интересах, если у тебя в руках имеется самая здоровенная дубина. Какой нет у твоих врагов! Сильные делают со слабыми что хотят. Атомная бомба — ключ к блицкригу!»

Еще 24 апреля 1939 года в высшие военные инстанции Германии поступило письмо за подписью профессора Гамбургского университета Пауля Хартека и его сотрудника, доктора В. Грота. В котором указывалось на принципиальную возможность создания нового вида высокоэффективного взрывчатого вещества. В нем говорилось, что «та страна, которая первой сумеет практически овладеть достижениями ядерной физики, приобретает абсолютное превосходство над другими», — продолжая размышлять, генерал провел рукой по подбородку. И ощутил под пальцами отросшую, колкую щетину.

«Чтобы избежать неблагоприятного результата, нужно, всего лишь, изменить предпосылки. Система имела порочный дефект, который он постарается исправить. Еще ничего не потеряно! Врагам известно наше будущее и это необходимо изменить. Тот, кто первым создаст эту бомбу — подчинит себе мир. Оружие возмездия выправит все! Для этого потребуется время и ресурсы, которыми Германия, по большей части, располагает.»

Он не собирался уступать будущего никому!

Честь не знает преград и послаблений души. Потому что никто не может отнять ее у человека, как наиглавнейшее сдерживающее моральное начало.

Огибая черные болячки воронок и задыхаясь от бега, красноармеец трубил во все горло, как заклинание:

Бой был коротким.А потом глушили водку ледяную,и выковыривал ножомиз-под ногтей я кровь чужую.

И рот у него был размером в лицо. А за спиной, раздавшегося началом трех берез распахнутого сердца, спасалась вся Земля Русская. На век сохраненная за собой!

Солдат, родом с берегов Енисея, нес на окровавленном острие своей трехлинейки благословение благодарных потомков. И штык казался ему расправленным, трепещуще алым знаменем Победы!

Против него сейчас воевать не стоило. Только если просить пощады. Но гитлеровец, которому пришлось сойтись с ним в ближнем бою, этого не знал. Красноармеец резко бросился вперед, поймав врага на острие вонзающегося штыка. Но, в боевом запале, ударил чересчур сильно. Допустив, от избытка чувств, ошибку новичка. От сильного удара не только штык проскочил сквозь тело гитлеровца, но и мушка винтовки вышла аж на ту сторону и застряла между ребрами фашиста. Едва он попробовал выдернуть трехлинейку, то не смог этого сделать. Потянув падающее тело на себя.

Они замерли, а ВРЕМЯ — нет.

Красноармеец выстрелил через заколотого фрица, ведь сами по себе гитлеровцы подыхать не хотели. Подбегающий в лоб, в пылу атаки, солдат вермахта рухнул замертво, оказавшись на пути летящей пули. Но труп немецкого солдата, тянущий вниз, укрытие не из надежных. Свинцовый гостинец пронзил сибиряка, как раскаленный нож. Грудь взорвалась болью.

«Хуже этой боли ничего и быть не могло.»

Грузно оседая, они упали вместе, немец и русский. Эти каторжники войны. Словно неразлучная с ними трехлинейка «Мосина» была тем запускающим приводом, который двигает навстречу вражеские войска.

Взяв на прицел мелькающие вдали тени и пару раз выстрелив, Дэвид оказался на коленях, рядом с красноармейцем, спасшим ему жизнь. Но все было кончено. Дэвид от досады переменился в лице. С круглыми от ужаса глазами, Джульетта упала на бок, едва не задохнулась от бега. Девушка ткнулась ему в спину и притулилась сзади.

Продолжая удерживать винтовку одной рукой, красноармеец повалился навзничь. Его ватник, со стороны сердца, был залит кровью. Дэвид пытался начать расстегивать пуговицы, чтобы задержать кровотечение из раны. Но красноармеец его остановил, положив свою руку поверх торопящихся пальцев агента времени.