Александр Тебеньков - Сны во сне и наяву. Научно-фантастический роман Страница 28

Исцелял он голыми руками, в необходимых случаях не чурался достижений медицины – использовал различные мази и притирания, асептики, бинты, вату. Но странным образом как бы зациклился лишь на наружных средствах. Таблетки, микстуры, порошки, тем более инъекции – не то чтобы не признавал, а категорически из своей практики выбросил. Хотя и был профессиональным медиком, дипломированным фельдшером, и на пенсию ушел с должности заведующего фельдшерско-акушерским пунктом в каком-то далеком заполярном поселке.

При малейших намеках на инфекцию он сразу и категорически отсылал пациентов в поликлинику. Ему вполне хватало последствий травм – переломов и ушибов, гематом, вывихов и растяжений, а также бронхитов, зубной боли, астмы… да мало ли по каким причинам можно было к нему обратиться и получить помощь.

Причем вполне реальную, Баринов убедился на собственном опыте. Давным-давно, в самые первые годы в Киргизии, он, катаясь на лыжах, упал, ушиб правое колено. Принцип – «Врачу: исцелись сам!» – помог мало. То ли не долечился, то ли еще что, однако на погоду нога в суставе начинала ныть, тянуть, словом, беспокоить.

И однажды, когда Коровников явился в лабораторию на очередную запись биотоков, то, сидя в кабинете Баринова, на правах старого знакомого осторожно заметил, а не сможет ли он, Коровников, чем-нибудь помочь Павлу Филипповичу? Баринов удивился. Он никогда не упоминал о травме, а тут как раз второй день испытывал дискомфорт в колене – атмосферное давление менялось, из Казахстана пришел обширный антициклон. Согласился он охотно – скорее из любопытства, чем из желания избавиться от неприятных ощущений, веря и не веря, но – «испытано на себе!»

Коровников легко, одними кончиками пальцев прощупал сустав, согнул-разогнул его несколько раз. Потом мягкими, плавными движениями прошелся по всей ноге – от бедра до щиколотки – словно массируя и поглаживая, на этот раз ладонями: вверх, вниз, снова вверх…

Субъективно в мышцах чувствовалась слабая волна тепла, однако Баринов был склонен относить это ощущение за счет самовнушения, а более ничего он заметить не смог.

Процедура заняла минут пятнадцать, на следующий вечер повторилась. «Эх, Павел Филиппович, раньше надо было бы, – посетовал Коровников. – А так – запустили вы коленку-то. Придется третьим сеансом закрепить»… И надо отдать должное, который год колено перестало беспокоить – ни на погоду, ни просто так, без причины. Только привычка осталась – при сильной усталости чуть приволакивать ногу.

Травами, что собирал, Коровников практически пользовал всех пациентов. Советовал и приписывал различные сборы – традиционные, проверенные, что и в аптеках продаются, но какие-то придумывал и составлял сам. Набор трав был всем вполне понятен и немудрящ: душица и зверобой, солодка и чистотел, чабрец и девясил, валерьяна и мята, шалфей и алтей и еще десятка три-четыре других растительных средств – шиповник, ромашка, липовый цвет, анис, пижма…

Конец ознакомительного фрагмента.