Воздушный корабль - Жюль Верн Страница 28

Въ этотъ день городъ Абомэ былъ совершенно пустъ. Самъ король, весь дворъ, всѣ чиновники, войска обоего пола и всѣ жители покинули столицу и отправились на широкую загородную равнину, окруженную чудными лѣсами.

На этой равнинѣ предстояло совершиться торжеству воцаренія новаго короля. Здѣсь же въ честь этого важнаго событія должна была пролиться кровь плѣнниковъ, варварски приносимыхъ въ жертву.

Часу во второмъ Альбатросъ прилетѣлъ на долину и началъ медленно опускаться, еще невидимый за дымкою разныхъ паровъ, курившихся съ земли.

Со всѣхъ сторонъ въ равнину стеклось до шестидесяти тысячъ дагомейцевъ; тутъ сошлись представители отдаленнѣйшихъ весей и селъ.

Новый король, крѣпкій двадцатипятилѣтній мужчина, по имени Бу-Нади, стоялъ на холмѣ, осѣненномъ густолиственными, развѣсистыми деревьями. Кругомъ его толпился его новый дворъ, войска мужского пола, амазонки и народъ.

У подножія холма игралъ оркестръ изъ полусотни музыкантовъ; инструменты были самые варварскіе: слоновые клыки, барабаны, тыквы, гитары, колокольчики и, наконецъ, бамбуковыя флейты, рѣзко-пискливые звуки которыхъ доминировали надъ всѣмъ оркестромъ. Поминутно гремѣли ружейные залпы, гудѣли допотопныя пушки, грозя разорваться сами отъ слишкомъ частыхъ выстрѣловъ, и поверхъ всего этого гула стоялъ стонъ отъ восторженныхъ криковъ многотысячной толпы.

Въ углу равнины стояли подъ карауломъ солдатъ сбитые въ кучу плѣнники, которымъ выпало на долю сопровождать умершаго короля въ царство тѣней. На, похоронахъ Гозо, отца Багаду, любящій сынъ командировалъ на тотъ свѣтъ три тысячи. Бу-Нади не могъ составить для своего отца почетный караулъ изъ меньшаго числа жертвъ. Это было бы неприлично, и всякій бы его осудилъ.

И вотъ настала минута, когда должно было совершиться жертвоприношеніе. Робюръ, знавшій обычаи дагомейцевъ, глазъ не спускалъ съ толпы плѣнныхъ, назначенныхъ въ жертву. Въ толпѣ были не только мужчины, но также женщины и дѣти.

Минганъ (министръ юстиціи), стоя у подножія холма, обнажилъ свою широкую кривую саблю, украшенную металлическою птицей.

На этотъ разъ онъ былъ не одинъ. Одинъ онъ не справился бы съ такой толпой. Около него стояла сотня ловкихъ палачей, умѣющихъ рубить головы однимъ ударомъ.

Между тѣмъ Альбатросъ продолжалъ опускаться, постоянно замедляя вращеніе своихъ винтовъ. Вскорѣ онъ окончательно вышелъ изъ мглы и появился въ ста метрахъ надъ землею.

На этотъ разъ люди не испугались Альбатроса. Свирѣпые дагомейцы, не въ примѣръ прочимъ, приняли его за какое-то небесное существо, спустившееся съ неба, чтобы отдать честь умершему королю.

Восторгъ толпы вышелъ изъ границъ. Мольбы и заклинанія понеслись по адресу крылатаго дракона, прилетѣвшаго за тѣломъ короля, чтобы унести его въ чертоги дагомейскаго рая.

Въ ту же минуту подъ саблею Мингана скатилась первая голова и затѣмъ плѣнниковъ стали массами сгонять къ палачамъ.

Тогда съ Альбатроса грянулъ выстрѣлъ. Министръ юстиціи палъ ничкомъ на землю, пораженный на смерть.

— Хорошо, Томъ, — сказалъ Робюръ.

— Я и самъ не ожидалъ, что попаду такъ ловко, — отвѣчалъ Тернеръ.

Прочіе люди Робюра тоже взвели курки винтовокъ и приготовились стрѣлять по первому знаку Робюра.

Но въ настроеніи толпы произошелъ переворотъ. Она поняла, что крылатое чудовище не добрый, а злой духъ, враждебный дагомейскому народу. Когда минганъ упалъ, поднялись яростные крики, и равнина огласилась ружейною пальбой.

Эти угрозы не помѣшали Альбатросу спуститься еще на пятьдесятъ метровъ. Дядя Прюданъ и Филь Эвансъ, при всемъ своемъ нерасположеніи къ инженеру, не могли не одобрить его поведеніе.

— Да, да! — вскричали они оба. — Это хорошо! Давайте, освободимъ плѣнниковъ!

— Я это и хочу сдѣлать, — отвѣчалъ инженеръ.

Филю Эвансу и дядѣ Прюдану дали по винтовкѣ, и они вмѣстѣ съ экипажемъ открыли огонь. Ни одна пуля не пропала даромъ, каждая нашла себѣ цѣль. Маленькая пушка тоже дѣйствовала энергично и пустила въ толпу нѣсколько губительныхъ картечныхъ выстрѣловъ.

Дагомейскіе солдаты увлеклись перестрѣлкой съ чудовищемъ и перестали обращать вниманіе на плѣнниковъ, которые поспѣшили разорвать свои оковы, хотя и не понимали, что значитъ эта неожиданная помощь съ воздуха. У аэронефа перебило пулей передній винтъ и кромѣ того нѣсколько пуль ударилось въ кузовъ. Бѣдный Фриколенъ! — Его самого чуть-чуть не задѣло… черезъ стѣну каюты, въ которую онъ забился со страха.

— А!.. Такъ вамъ еще неймется!.. — вскричалъ Томъ Тернеръ. — Хорошо же. Постойте, я васъ угощу.

Онъ сходилъ въ кладовую и принесъ нѣсколько штукъ динамитныхъ бомбъ, которыя и роздалъ товарищамъ. По знаку Робюра, снаряды полетѣли въ толпу и, ударившись о землю, разлетѣлись тысячами осколковъ.

Король, дворъ, народъ, армія кинулись бѣжать кто куда. О плѣнникахъ всѣ позабыли, и они поспѣшили спастись бѣгствомъ.

Такъ былъ испорченъ пышный праздникъ въ честь новаго дагомейскаго короля. Дядя Прюданъ и Филь Эвансъ поневолѣ признали за аэронефомъ огромное могущество и согласились, что онъ можетъ оказать большія услуги человѣчеству.

Сдѣлавъ свое дѣло, Альбатросъ спокойно поднялся выше и вскорѣ оставилъ эту варварскую страну.

Онъ полетѣлъ надъ Атлантическимъ океаномъ.

ГЛАВА XIII

Дядя Прюданъ и Филь Эвансъ переѣзжаютъ черезъ океанъ, не испытывая морской болѣзни.

Да, онъ полетѣлъ надъ Атлантикой.

Опасенія плѣнниковъ оправдались. Впрочемъ, Робюра этотъ громадный перелетъ очевидно нисколько не заботилъ, да и для экипажа онъ, очевидно, былъ, дѣломъ привычнымъ. По крайней мѣрѣ каждый всталъ на свой постъ какъ ни въ чемъ не бывало.

Куда Альбатросъ летѣлъ? Въ кругосвѣтное путешествіе? Хорошо. — А потомъ куда? Вѣдь гдѣ-нибудь да долженъ же былъ кончиться его полетъ… Вѣдь не могъ же Робюръ всю жизнь свою только и дѣлать, что летать, никогда не спускаясь на землю. Бралъ же онъ гдѣ-нибудь запасы для аэронефа, чинилъ же гдѣ-нибудь машины. Безъ этого онъ обходиться не могъ, а слѣдовательно у него на землѣ было гдѣ-нибудь убѣжище. — Гдѣ же?

Да, наконецъ, кто же такой былъ онъ самъ? Каково его прошлое? Разумѣется, эти неразрѣшимыя загадки не переставали занимать баллонистовъ. Положеніе послѣднихъ было, дѣйствительно, очень непріятное. Они летѣли, летѣли, летѣли, сами не зная куда и постоянно недоумѣвая, чѣмъ кончится ихъ полетъ. Это хоть кого могло довести до крайности, а не только вспыльчиваго президента Вельдонскаго клуба.

А воздушный корабль летѣлъ себѣ да летѣлъ надъ Атлантическимъ океаномъ. На другой день послѣ приключенія въ Дагомэ, то-есть 12 іюля, солнце взошло уже надъ необозримой водною равниной. Нигдѣ на всемъ огромномъ пространствѣ не было видно ни клочка земли, Африка давнымъ-давно скрылась на горизонтѣ.

Когда Фриколенъ взялъ на себя смѣлость выйти на палубу и увидалъ подъ собою море, имъ снова овладѣлъ прежній ужасъ. Но онъ и на этотъ разъ воздержался отъ своихъ обычныхъ причитаній, а только зажмурилъ глаза и