Джули Кагава - Железный король Страница 28

Я не знала, как поступить, и ответила правду.

— Сэр, я ищу своего брата, Итана Чейза.

— У тебя есть основания полагать, что он здесь?

— Я не знаю. — Я бросила отчаянный взгляд на Грималкина, но тот вылизывал заднюю лапу и не обратил на меня никакого внимания. — Мой друг Робби... Пак... он сказал мне, что Итана украли феи, а вместо него оставили подменыша.

— Понимаю. — Оберон взглянул на птицу в клетке на соседнем троне. — Вот и еще одно преступление, Робин.

Я в изумлении раскрыла рот.

— Пак?

Ворон посмотрел на меня ярко-зелеными глазами, тихонько каркнул и встряхнулся, как будто пожал плечами. Я сердито повернулась к Оберону.

— Что вы с ним делаете?

— Ему приказали никогда не вводить тебя в наши земли, — спокойно и безжалостно заявил Оберон. — Приказали держать тебя в неведении о нас, о нашей жизни, о самом нашем существовании. Я наказал его за ослушание, пусть поразмыслит о своих преступлениях. Через несколько веков, так и быть, превращу его обратно.

— Он пытался мне помочь!

Оберон улыбнулся холодно и безучастно.

— Мы, бессмертные, думаем о жизни не так, как люди. Пака не должно было волновать спасение человеческого детеныша, в особенности если это шло вразрез с моими прямыми приказаниями. Он поддался на твои уговоры, а значит, провел слишком много времени со смертными, перенял их повадки, их причудливые эмоции. Пора ему вспомнить, что он — фейри!

Я сглотнула.

— А как же Итан?

— Не знаю. — Оберон откинулся назад и пожал плечами. — Здесь, в моих землях, его нет. Большего я тебе сказать не могу.

Отчаяние обрушилось на меня, словно десятитонный груз. Оберон не знал, где Итан, и, хуже того, ему было все равно. К тому же я лишилась Пака, осталась без проводника. Придется отыскать другой двор — Темный, — проникнуть туда и освободить брата, все в одиночку. Разумеется, если доберусь туда невредимой. Может быть, Грималкин согласится мне помочь? Я посмотрела на кота, но тот сосредоточенно вылизывал свой хвост, и я совсем упала духом. Вряд ли. Что же... Значит, я одна.

Мне предстояла столь невыполнимая задача, что я едва сдержала слезы. Куда теперь идти? Как выжить?

— Ладно. — Мне не хотелось грубить, но и ничего хорошего я тоже не испытывала. — Я пойду. Если вы мне не поможете, придется продолжить поиски.

— К сожалению, пока что я не могу тебя отпустить, — сказал Оберон.

— Что? — вскинулась я. — Почему?

— Слишком многим стало известно, что ты здесь, — продолжил Лесной владыка. — Известно и за пределами двора. У меня много врагов. Теперь, когда ты здесь и все узнала, тебя захотят использовать, чтобы подобраться ко мне. Этого я допустить не могу.

— Не понимаю.

Фейри смотрели на меня хмуро и враждебно, во взглядах сквозило неприятие.

Я с мольбой обратилась к Оберону:

— Зачем я им понадоблюсь? Я человек, у меня нет с вами ничего общего. Я просто хочу забрать брата.

— Напротив. — Оберон вздохнул, и его как будто настиг возраст. Внезапно владыка показался мне старым, по-прежнему невероятно могущественным, но древним и усталым. — Ты связана с нашим миром больше, чем думаешь, Меган Чейз. Видишь ли, ты — моя дочь.

10

ДОЧЬ ЛЕСНОГО ВЛАДЫКИ

Я вытаращилась на Оберона; перед глазами все поплыло. Лесной владыка смотрел холодно и безучастно, взглядом, лишенным всякого выражения. Вокруг стояла абсолютная тишина. Я не видела никого, кроме Оберона; придворные растворились где-то на заднем плане, словно в целом мире остались только мы двое.

Пак негодующе каркнул и захлопал крыльями в клетке.

Чары разрушились.

— Что?! — выдохнула я. Лесной владыка и бровью не повел, и от этого я еще сильнее взбесилась. — Это неправда! Мама вышла замуж за моего папу! Они жили вместе до самого его исчезновения, а потом Люк на ней женился.

— Все верно, — кивнул Оберон. — Однако тот, кого ты называешь папой, тебе не отец. Твой отец — я. — Он поднялся, и королевская мантия взвилась у него за спиной. — Ты наполовину фейри, в твоих жилах течет моя кровь. Как ты думаешь, для чего я приставил к тебе Пака, почему запретил тебе видеть наш мир? Потому что у тебя это само самой выходит. Большинство смертных слепы, ты же с самого начала умела видеть сквозь дымку.

Я вспомнила все те разы, когда краешком глаза или тенью среди деревьев что-то такое почти видела — отблески несуществующего.

— Нет, я вам не верю! Мама любила папу. Она бы не стала... — Я осеклась, не желая думать о том, что из этого вытекало.

— Твоя мать красивая женщина, — негромко продолжил Оберон. — И очень необычная для смертной. Все люди с художественным воображением умеют изредка замечать Волшебный мир. Она частенько хаживала в парк, на этюды. Там-то, возле озера, мы и встретились впервые.

— Перестаньте! — Я скрипнула зубами. — Вы лжете! Я — не одна из вас. Такого быть не может!

— Ты — наполовину фейри, — откликнулся Оберон. Краем глаза я уловила неодобрительные и встревоженные взгляды придворных. — Этого достаточно, чтобы мои враги попытались одолеть меня с твоей помощью. Или, возможно, настроить тебя против меня. Ты не подозреваешь, как опасна, дочь. Из-за той угрозы, которую ты представляешь, тебе придется остаться здесь.

Мой мир рушился вокруг меня.

— Как долго? — прошептала я, думая о маме, Люке, школе, обо всем, что я оставила там, дома. Хватились ли меня уже? Или по возвращении окажется, что прошла сотня лет и все давно сочли меня погибшей?

— Пока я не решу, — заявил Оберон. Таким тоном наши споры заканчивала мама. «Потому что я так сказала...» — Как минимум пока не закончатся празднества в Элизии. Зимний двор начнет съезжаться через несколько дней, и ты останешься при мне.

Он хлопнул в ладоши; от толпы придворных отделилась одна из сатиров и склонилась перед троном.

— Проводите мою дочь в ее покои, — приказал король, опять усаживаясь на трон. — Устройте ее удобно.

— Да, милорд, — промурлыкала сатирочка и зацокала прочь, взглядом приглашая меня за собой.

Оберон с бесстрастным каменным лицом откинулся на спинку трона.

Моя аудиенция у Лесного владыки закончилась.

Я понурилась и хотела уже последовать за мохноногой девушкой, как вдруг снизу подал голос Грималкин. Я и думать забыла про кота!

— Прошу прощения, мой лорд, — заявил Грималкин, усаживаясь и оборачивая хвост вокруг себя. — Дело еще не окончено. Видите ли, девочка — моя должница. За то, что я доставлю ее сюда целой и невредимой, она пообещала мне услугу, и этот долг остался неоплаченным.

Я сердито уставилась на кота.

Оберон хмуро покосился на меня и спросил:

— Это правда?

Я кивнула, удивляясь, отчего придворные разглядывают меня с ужасом и жалостью.