Джули Кагава - Железный король Страница 29

— Грим помог мне убежать от гоблинов, — объяснила я. — Он спас мне жизнь. Я бы здесь не оказалась, если бы не... — Я осеклась, завидев выражение лица Оберона.

— Пожизненный долг, значит. — Лесной владыка вздохнул. — Ну что ж, Кайт Ши, чего ты от меня потребуешь?

Грималкин прикрыл глаза и замурлыкал.

— Небольшой услуги, ваше величество, — протянул он. — О которой я попрошу вас позже.

— Обещаю.

Лесной владыка кивнул и как будто вырос на своем троне. Его тень нависла над котом, а тот сощурился и прижал уши. В вышине загрохотало, освещение в лесу угасло, и холодный ветер затрепал листву в деревьях, осыпав нас лепестками. Придворные отпрянули, некоторые совершенно исчезли из виду. Во внезапно наступившей мгле сверкнули янтарем глаза Оберона.

— Берегись, кот, — грянул владыка, и земля вздрогнула от его голоса. — Не шути со мной. Не пытайся обдурить меня, иначе я найду без счету неприятных способов исполнить твою просьбу.

— Конечно, ваше величество, — промурлыкал Грималкин. Шерсть его от урагана вздыбилась. — Я навеки ваш слуга.

— Было бы истинной глупостью верить льстивым речам Кайт Ши — Оберон откинулся назад, лицо его снова сделалось бесстрастной маской. Ветер стих, солнце вернулось в небо, и все стало как прежде. — Ты получишь свою услугу. Теперь уходи.

Грималкин склонил голову, повернулся и подбежал ко мне, высоко задрав растрепанный хвостище.

— Ты чего устроил, Грим? — хмуро поинтересовалась я. — Я думала, ты захочешь услугу от меня. О чем вы с Обероном говорили?

Грималкин даже не остановился, вздернул хвост, пронесся в ежевичный туннель и скрылся из виду.

Девушка-сатирка коснулась моей руки.

— Сюда, — шепнула она и повела меня прочь.

Придворные и гончие проводили меня взглядами, и мы покинули великолепный тронный зал Лесного короля.

— Ничего не понимаю... — грустно пробормотала я, следуя за мохноногой провожатой по поляне.

В голове все спуталось; я тонула в океане странностей и непонятностей. Я просто хотела найти брата! Как дошло до этого?

Сатирочка сочувственно взглянула на меня. Ростом она была ниже меня примерно на фут; ее большие карие глаза сочетались по цвету с курчавой шерсткой, от которой еле уловимо пахло детским зоопарком. Я старательно отводила взгляд от шерстистых нижних конечностей моей спутницы.

— Это ничего, — сказала она и повела меня не обратно в туннель, а в противоположную сторону, за поляну. Деревья здесь росли так густо, что солнце не могло пробиться сквозь листву, и все терялось в изумрудном сумраке. — Может, тебе тут понравится. Твой отец оказывает тебе великую честь.

— Он мне не отец, — огрызнулась я.

Она широко распахнула влажные карие глаза и задрожала нижней губой. Я вздохнула, пожалев, что не сдержалась.

— Извини. Просто слишком много навалилось... Два дня назад я спала в родной постели, не верила ни в гоблинов, ни в эльфов, ни в говорящих котов и уж точно ничего подобного не желала.

— Король Оберон рисковал ради тебя, — возразила сатирка чуть тверже. — Ты оказалась в пожизненном долгу у Кайт Ши, а значит, он мог требовать чего угодно. Мой владыка Оберон принял этот долг как свой, чтобы Грималкин не заставил тебя никого отравить или отдать ему своего первенца.

Я в ужасе отпрянула.

— Он бы это сделал?

— Кто знает, что творится в голове кота? — Сатирочка пожала плечами, пробираясь через переплетения корней — Просто... осторожней со словами. Если ты что-то обещаешь, то обязана исполнить, а маленькие одолжения не раз приводили к войне. Будь особенно осторожна в присутствии высоких дам и господ — они прекрасно владеют искусством политических интриг. — Она внезапно побледнела и прикрыла рот ладошкой. — Ой, я сказала лишнее. Пожалуйста, прости меня! Если это дойдет до короля Оберона...

— Я ничего не скажу, — пообещала я.

Ей явно полегчало.

— Благодарю тебя, Меган Чейз. Другие использовали бы мою ошибку против меня. Я еще только учусь придворным обычаям.

— Как тебя зовут?

— Пижма.

— Ты единственная отнеслась ко мне по-доброму, не ожидая ничего взамен. Спасибо!

Она смутилась.

— Ты ничем мне не обязана, Меган Чейз. Идем, я покажу твою комнату.

Мы вышли на опушку леса. Перед нами цвели густые заросли ежевики, которые скрывали все из виду. Между белых и розовых лепестков выглядывали зловещие шипы.

Пижма протянула руку и коснулась одного цветка. Изгородь вздрогнула, ветки свернулись и расступились перед нами, образуя туннель вроде того, по которому мы попали во двор. В конце прохода, меж шипастых колючек, виднелась красная дверца.

Я как во сне последовала за Пижмой через заросли, прошла в распахнувшуюся передо мной дверь — и оказалась в роскошной спальне! Беломраморный пол украшали узоры из цветов, птиц и животных. Изображения двигались совсем как живые! В центре комнаты плескался фонтан, на столике подле него стояло блюдо с пирожными, чайный сервиз и бутылки с вином. У одной стены возвышалась огромная кровать под шелковым покрывалом. Пламя в камине меняло цвет с зеленого на голубой и розовый.

— Это покои для почетных гостей, — объявила мне Пижма, с завистью оглядываясь по сторонам. — Сюда допускают только важных посетителей Благого двора. Твой отец оказывает тебе великую честь.

— Пижма, пожалуйста, перестань его так называть, — вздохнула я, осматриваясь в просторной комнате. — Мой отец был страховым агентом в Бруклине. Я бы знала, будь я не совсем человеком. Ведь имелся бы какой-то признак вроде заостренных ушей, или крыльев, или еще чего-нибудь похожего...

Пижма моргнула и так посмотрела на меня, что я зябко поежилась. Она зацокала копытцами, пересекла комнату и встала напротив массивного туалетного столика С зеркалом. Оглянулась и пальцем поманила меня к себе.

Я с опаской подошла и встала рядом, хотя внутренний голос кричал мне, что я не хочу смотреть на то, что вот-вот увижу. Пижма торжественно указала на зеркало, и второй раз за день моя реальность перевернулась с ног на голову.

Себя я не видела с тех пор, как залезла в шкаф вместе с Паком. Конечно, я догадывалась, что одежда вся перепачкалась и изодралась о ветки, колючки и когти. Начиная от шеи и ниже я выглядела в зеркале так, как и ожидала: как бродяжка, вот уже два дня шатающаяся по лесу и все это время не мывшаяся.

Лицо я не узнала.

То есть я знала, что это я: отражение двигало губами вместе со мной, моргало тогда же, когда и я... Но кожа побледнела, черты лица заострились, а глаза казались огромными, словно у оленя в свете фар. Из спутанной копны волос на голове, там, где еще вчера ничего не было, справа и слева торчали длинные заостренные уши.

Я воззрилась на отражение, не способная ничего понять; голова пошла кругом.