Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2 Страница 29

Собор был громаден. Теперь, когда из него вышвырнули скамьи и все религиозное барахло, он казался еще больше. Я зашагал вперед по длинному нефу храма, как будто все вокруг принадлежало мне — да так оно и было. Оружие под руками, наготове. Неф был пуст вся деятельность сосредоточивалась в его дальнем конце, в аспиде, где обычно стоял алтарь. Сейчас его не было. Вместо него был установлен разукрашенный трон.

На троне сидел ОН. Высокомерный от сознания своей власти, он наклонился вперед своим гигантским телом и отдавал распоряжения стоявшим внизу помощникам. В трансепте храма стоял длинный стол, заваленный картами и бумагами и окруженный красочно одетыми офицерами. Они, по-видимому, выслушивали приказы человека в простом синем сюртуке. Он был очень мал ростом, лоб пересекала блестящая черная прядь волос. Судя по описаниям, это был тиран — Наполеон. Как я и думал, он просто передавал своим подчиненным ЕГО инструкции. Улыбаясь, я взялся за оружие. Я обратил внимание на импульсивное сияние в аспиде справа, мне была знакома природа этого света. Улыбка моя сделалась еще шире. Там стояла аппаратура темпоральной спирали, вокруг суетились занятые своими делами техники. Скоро они умрут, как и все здесь. И у меня будет транспорт, чтобы вырваться из этой варварской эпохи. Придется перед уходом оставить здесь небольшую атомную гранату. Конец совсем близок.

Когда я подошел к столу, никто не обратил на меня внимания. Придется сначала использовать сонный газ, потому что он подействует на всех одновременно. Потом, когда я расправлюсь с хозяином, будет сколько угодно времени, чтобы заняться рабами.

Одна ударная граната и две термитных. Я активизировал их большим пальцем и швырнул — раз, два, три — по широкой дуге ЕМУ на колени.

Они еще были в воздухе, а я уже бросал газовые гранаты на стол. Они еще шипели и лопались, а я уже развернулся и пустил в ход игольчатый пистолет — не дай бог повредить аппаратуру! — чтобы разделаться с техниками у темпоральной спирали.

Все было сработано за несколько секунд. Упало последнее бесчувственное тело, и наступила тишина. Прежде чем отвернуться, я швырнул несколько гранат в неф ко входу, чтобы каждый входящий попал в газовое облако. Потом я посмотрел на НЕГО.

Чудненько! Колонна ревущего огня, а в середине — нечто вроде человека. Трон тоже горел, и столб жирного дыма, растекаясь, поднимался вверх, к гигантскому куполу.

— ТЫ разбит! ОН! Повержен! — завопил я, наклоняясь через стол, чтобы лучше разглядеть все, что происходит.

Сейчас он уже не выпутается.

Наполеон посмотрел на меня и сел.

— Идиот! — сказал он.

Не тратя времени зря, я попытался убить его. Но он был наготове и выстрелил из спрятанного в ладони трубкообразного оружия раньше. В лицо мне брызнул огонь, потом онемело все тело, и я потерял сознание, рухнув лицом на стоя. Я не почувствовал рук Наполеона, когда он повернул меня на спину.

Он смотрел на меня сверху, победоносна хохоча, и в его смехе была немалая доля безумия. Он глядел мне в лицо, в глаза, которые все видели, и ожидал, что они расширятся, когда я наконец пойму, что происходит.

— Правильно! — закричал он. — ОН — это я. Ты проиграл. Тобой сожжен, уничтожен этот чудесный андроид. Его единственное назначение было обмануть тебя, заставить действовать именно так. Это была ловушка, предназначенная для тебя. Все здесь, даже само существование этого мира, даже эта петля времени — все это ловушка для тебя. Неужели ты забыл, что тело — это просто скорлупа для вечного МЕНЯ? Мой мозг победил смерть и живет вечно. Теперь он — имитация безумного императора. О, он никогда не знал, что такое настоящее безумие.

Ты проиграл, а я — победил окончательно!

Это была только временная неудача. Полагаю, что в обычных условиях я чувствовал бы себя разбитым, испуганным, разозленным, раздираемым множеством бесполезных эмоций. Теперь же я просто ждал случая убить его снова. Это стало уже утомительным — после двух попыток он по-прежнему жив. Я решил, что третья должна быть окончательной.

Он наклонился и стал рвать мою одежду, обыскивая меня с грубой тщательностью. Разрывая ее на мелкие клочья, он собирал все снаряжение, укрепленное на мне: нож с лодыжки, пистолет с пояса, крошечные гранаты из волос. Через несколько секунд я лишился всего своего оружия. То немногое, что оставалось, было вне пределов досягаемости. Тщательно обыскав меня, он швырнул мое бессильное тело на стол лицом вверх.

— Я все подготовил для этого момента, все! — Он пускал пузыри, по подбородку текла слюна.

Я услышал звон цепей. Он поднял мои запястья и защелкнул на них тяжелые металлические обручи, соединенные коротким обрезком тяжелой цепи. Когда кандалы замкнулись, сверкнула короткая вспышка света и их концы соединились. Я ничего не почувствовал, но увидел, как под металлом моментально покраснела вся кожа. Я не обратил на это внимания. Когда это было сделано, он приложил к моему запястью иглу.

Обычные ощущения стали возвращаться. Сначала я почувствовал дикую боль в запястьях. Я не думал, что возвращение чувствительности может сопровождаться такой болью. Я старался не обращать на нее внимания, хотя терпеть ее было мучительно. В конце концов я непроизвольно скатился со стола и тяжело упал на пол. ОН тут же нагнулся, подхватил меня и потащил через широкое пространство огромного собора. Даже в этом маленьком теле сила ЕГО была чудовищна.

В то короткое мгновение, что я лежал на полу, мои пальцы успели что-то ухватить. Не зная, что представляет из себя этот крошечный металлический предмет, я крепко сжал его в кулаке.

Примерно в пяти метрах от приборов управления темпоральной спиралью стояла крепкая металлическая колонна, доходившая мне до пояса. Она тоже дожидалась меня.

Он широко развел мои руки и вложил цепь в канавку на вершине колонны. Еще одна вспышка — и цепь сварилась с металлическим монолитом. ОН отпустил меня. Я качнулся, но не упал.

Подойдя к приборам, ОН проделывал какие-то манипуляции. В громадном соборе царила тишина. Если не считать наваленных тел, мы были одни.

— Я победил! — визжал он, пританцовывая и брызжа слюной. — Понимаешь ли ты, что ты теперь в петле времени, которой не существует? Я ее создал, чтобы заманить тебя, и она исчезнет, как только я ее покину!

— Я это подозревал. В наших учебниках Наполеон проиграл.

— Здесь он победил. Я дал ему оружие и помощников, чтобы завоевать мир. Потом, когда было готово мое новое тело, я убил Наполеона. Когда я это сделал, появилась петля во времени. И ее существование воздвигло временной барьер, который исчезнет вместе с ней. Это случится, когда я уйду — но не сразу — это было бы слишком легким концом для тебя. Мне будет приятно думать, что ты торчишь здесь один, понимая, что проиграл, и что твое будущее никогда не будет существовать. В этом здании есть фиксатор времени. Время сохранится здесь, когда Лондон исчезнет со всем остальным миром. Раньше, чем он включится, ты, может быть, сдохнешь от жажды. А может, и не сдохнешь. Я победил!