Сэмюель Дилэни - Драгоценности Эптора Страница 29

Почувствовав взгляд, Йимми бессознательно поднял руку к горлу.

— Джентльмены, — сказала слепая жрица Арго, — в течение двух дней вы питались только внутривенно. Теперь вы можете поесть как привыкли. Пойдемте со мной.

Она повернула в другой коридор, они последовали за ней. Вскоре их взору открылся большой зал.

— Это главная столовая монастыря, — объяснила провожатая. — Для вас приготовлен специальный стол. Есть вы будете отдельно.

— Почему? — удивленно спросил Йимми.

По слепому лицу пробежала гримаса.

— Вы мужчины, — сказала она сухо.

Они остановились у стола с вином, мясом и чашами, наполненными странными плодами. Мужчины сели к столу, и она опять исчезла.

По привычке Гео хотел протянуть руку, чтобы взять нож. На мгновение за столом воцарилась тишина, когда обрубок руки повис над пустой тарелкой.

— Видимо, мне придется долго привыкать, — неловко сказал Гео и взял нож левой рукой.

После долгой паузы первым заговорил Урсон:

— А как насчет камней? Их взяла жрица?

— Они потерялись в воде, — ответил Йимми. Гео подтвердил его слова кивком.

— Ну вот, глупее ситуации не придумаешь! — воскликнул Урсон.

— Да, жаль. Мы добрались, наконец, до храма Арго и могли бы достать недостающие камни, чтобы вернуться на корабль! А вместо этого потеряли то, что уже было.

— Кроме того стало ясно, что наши речные знакомые на самом деле друзья Хамы, — задумчиво произнес Гео.

— И нас попросту использовали, чтобы доставить камни обратно в Храм Хамы! — добавил Урсон. — Когда они увидели, что с нами стало после той штуки в проклятом городе, то просто забрали у нас камни и бросили нас на берегу!

— Да, так, наверное, все и было, — согласился Йимми.

— Ну что ж, — сказал Гео, — тогда Хама вернул себе камни, а мы выбыли из игры. Может быть, он и отдал нас Арго в благодарность за то, что мы так далеко занесли их.

— Да нет! Он был уверен, что мы все равно умрем, поэтому и позволил нам спастись!

— Это может означать только одно... — сказал Гео, пристально глядя на Змея.

— А? — вопрос замер на губах Урсона, но, подумав, он перевел взгляд с Гео на Змея:

— Э, да пусть парень сам скажет! Ну ладно, Четыре Руки, признавайся ты шпион Хамы или нет?

Гео не понял выражения, появившегося на лице Змея. Мальчик помотал головой не просто в отрицании, выпад был совершенно неожидан для него.

Внезапно он вскочил из-за стола и выбежал из столовой. Урсон поглядел на остальных.

— Только не говорите, что я оскорбил его чувства своим вопросом!

— Ты — нет, — ответил Гео, — виноват, наверное, я. Всегда забываю, что он умеет читать мысли!

— Что-что? — переспросил Урсон.

— Когда ты спрашивал Змея, мне вспомнилось кое-что, очень обидное для него.

— Э-Э-Э, — соображая, протянул Урсон.

— Кажется, я знаю, что ты имел в виду, — сказал Йимми.

— Да, все говорит за то, что он шпион Хамы. И среди прочего он солгал там, в городе, насчет радио. Это стоило мне руки.

Они кончили есть. Чувство сытости немедленно сказалось на Урсоне — он захотел спать и отправился в свою комнату. При выходе из столовой их встретила слепая жрица.

— Скажите, пожалуйста, я могу показать своему другу то, что вы показывали мне? — спросил ее Йимми. — Он тоже изучает ритуалы и обычаи.

— Ну конечно, — улыбнулась женщина, — однако сам ты продемонстрировал удивительное невежество, недопустимое для исследователя истории.

— Я же объяснял, мы из страны, где ритуалы очень изменились со временем!

— Но не настолько же! — последовало мягкое возражение.

— О-О! Вы поднимаете столько шума из-за каких-то пустяков! То были наши ежедневные, самые обычные молитвы. Они даже не затрагивают магию.

Ничего не ответив, женщина повела их по коридору. Лишь у самой двери, которая бесшумно растворилась перед ними, задумчиво сказала:

— Вы удивляете меня бурным проявлением чувств. Ваш народ, должно быть, молод и полон энтузиазма.

Видя, что она собирается уходить, Йимми сказал:

— Подождите. Не могли бы вы показать, как нам самим выйти отсюда?

— Зачем вам выходить?

— Прогуляться, — предположил Гео, — у нас, видите ли, есть такая привычка. Кроме того, нам интересно понаблюдать за жизнью монастыря. Поверьте нам! Мы верные последователи религии Арго.

— Нажмите на стену рукой на уровне пояса и дверь откроется. Но я не советую вам бродить по монастырю. Здесь проводятся обряды, предназначенные не для ваших глаз. Не для ваших глаз... — задумчиво повторила она. — Странно, эта фраза не исчезла из нашей речи. Только встретившись с людьми, которые видят, я поняла, что эти слова как-то... — она замялась на мгновение, но закончила фразу обычным ровным голосом. — Ну что ж, как выйти из комнаты, вы теперь знаете. — И шагнула в коридор. Дверь закрылась.

— Смотри, вот что я хотел тебе показать. Когда они привели меня в эту комнату, меня удивили книги, которые я нашел на своей кровати. Они, конечно очень старые, но читать их можно. — И он протянул несколько книг.

Гео перелистнул пару страниц и удивленно взглянул на Йимми:

— Слушай, а откуда у них печатные книги?

— Вопрос номер один, — ответил Йимми. — А теперь к вопросу номер два.

— Гляди! — он протянул руку через плечо Гео и ткнул пальцем в страницу.

— Но это же... — начал Гео.

— Вот именно! «Гимн Богини Арго», — продолжил Йимми.

Гео начал читать вслух:

Из ясеня в глазу двойномРазбилось сердце Арго,И рука богини мелькнетСквозь огонь и дым в голове.

Спали зерно в горсти,Разбей созвездия песней.Слава величью мужчин,Слава величью женщин.

С краешка моря возьмиТравы, злато и соль,Мозг, пронзенный стрелой,Древний ужас времен.

Соль, чтобы чистить язык,В храме соль на полу,Трава для подвязки волос,И снова за золотом в путь.

Глаза заключили виденье.Кровью ясень истек.Выйди из врат темницы,Вымажь грязью тис.

— Да это полный вариант стиха, который я нашел в библиотеке Лептара! — воскликнул Гео.

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно проговорил Йимми. — Итак, вопрос номер два: какая связь между ритуалами Хамы и древними обычаями Арго? Очевидно, это направление религии Богини не претерпело никаких изменений?!

— Если бы библиотекарь Олксе Олвн увидел это, он бы скорее всего взял их длинными щипцами и, закрыв глаза рукой, отправил их в печку.