Артем Патрикеев - Послание из будущего Страница 3

Я усмехнулся, поглядев вслед очередному троллейбусу, и быстрым шагом направился в гостиницу. Сейчас мне хотелось забраться в ванну и валяться в ней… валяться… валяться…

Немного пояснений

Как я оказался в будущем? Забрали меня туда из прошлого. Как же еще? Но вот вопрос посерьезнее: как вы читаете эти строки? Это я попробую пояснить.

Мне почти ничего не разрешили рассказывать о самом будущем. Это и понятно, люди сами должны до всего дойти. Но зато о том, о чем мечтали люди еще совсем недавно, можно.

По вечерам, после основной работы в институте я начал читать сборник рассказов, который написали самые разные люди – начиная от младших школьников и кончая известными докторами наук. Все рассказы стилистически были приведены к некоторому единообразию выпускающим редактором. Условие, при котором рассказ мог попасть в сборник, было одно: текст должен был рассказывать о будущем. И о новинках, которые могли в скором времени появиться. Так как сборник составлялся лет сто назад (относительно того времени, в котором я сейчас нахожусь), то на данном этапе вполне можно определить, что же сбылось, а что так и осталось лишь голой мыслью, обычной (а может быть, и необычной) фантазией. Разобраться во всем этом мне помогает домашний робот, который делает уборку, следит за моим питанием, да и вообще ведет себя как настоящий домохозяин. Впрочем, это я его роботом называю, по виду от человека его не отличишь, так что, может быть, более правильно было бы назвать его «киборг», но после фильма «Терминатор» это слово никак не хотело ложиться в мой лексикон. Точнее, оно там было, конечно, но вот использовать его в мирных целях как-то не хотелось. Тем более что у робота имелось имя – Василий. Так я к нему и обращаюсь.

Каждый день я прочитывал по одному рассказу, после чего пытался его обдумывать и обсуждать с Васей. Мне нравятся в нем спокойствие, точность ответов, иногда слегка заумные, на мой взгляд, но забавные рассуждения.

Люди будущего казались мне совсем чужими. Даже Кирилл, который прошел специальную подготовку для общения с такими, как я, пришельцами, был для меня менее близок и понятен, чем Вася. Кирилл и помог мне переправить тетрадь в прошлое. Впрочем, то прошлое, в которое попадет тетрадь, для них уже давно пройдено, и все значимые или просто интересные события они наверняка знают и отслеживают. Наверное, именно поэтому мне разрешили использовать эти тексты, но пока не разрешили рассказывать о том, что меня окружает в реальности. Только «Троллейбус» получил одобрение. Однако если появление тетради в прошлом ничего не изменило, то есть вероятность, что мне разрешат написать о том, что я тут вижу и чем пользуюсь.

Честно говоря, во всех этих правилах я уже слегка запутался. Ведь люди будущего должны знать, что я послал тетрадь или, скажем, написал вторую, к чему привели или не привели эти записи в прошлом. Почему что-то можно, а что-то нельзя? Все от времени зависит? Или это эксперимент, который пока продолжается и требует определенной последовательности действий? На эти вопросы я надеюсь получить ответы в будущем (смешно звучит, конечно, учитывая, что я и так сейчас нахожусь в далеком будущем).

Тетрадь написана электронными чернилами, которые выглядят почти как настоящие, разве что делают мой почерк более читабельным. А это очень важно. В школе мне всегда снижали оценки по русскому языку из-за большого количества помарок, плохо читаемых букв, слов, которые трудно разобрать. Зато с этой подаренной мне ручкой проблем нет. Да и бумага не подкачала. Помарки исправляются, буквы подправляются – даже если я очень постараюсь, написать что-то совсем нечитаемое не получится. Впрочем, стараться я и не хочу. Пишу то, что интересно, стараюсь точно передать наши разговоры с Васей, свои мысли и чувства. В общем, может, и ничего интересного, зато рассказы, если попадут в нужные руки, вполне могут повлиять на изобретательские умы. Некоторым достаточно дать только намек – и тут же идея преобразуется в действие, а там и до реального изобретения недалеко.

А теперь перейду к своему дневнику с текстами. Надеюсь, вы не заснете раньше, чем нужно.

Погружение

Раскрыв бумажную довольно толстую книгу, я не сразу сосредоточил свое внимание на самих рассказах. Их специально распечатали именно таким образом, чтобы дать мне возможность побыть в привычной обстановке – с книгой в руке и тишиной вокруг. Вася скрылся где-то за дверью, проявляя ненавязчивую вежливость. Мягкий приглушенный свет создавал сказочную атмосферу таинственности, но его вполне хватало, чтобы читать текст без напряжения. Я забрался на огромное мягкое, пушистое кресло с ногами и уютно устроился на нем, легко перебирая пальцами шуршащие страницы.

Я нахожусь в этом будущем уже больше трех недель и, несмотря на все новые впечатления, соскучился по книгам. Обычным бумажным книгам. Именно поэтому я сейчас сижу и просто перелистываю страницы. Вдыхаю запах, наслаждаюсь тактильными ощущениями…

Да что это я все о себе. Перейду, пожалуй, к первому рассказу. Итак, «Погружение».

Мы погружались уже десятый час, но до дна было еще далеко. Члены семьи, что находились на борту, от глухого уныния перешли к апатии. Ведь не каждый день семья теряет мужа, отца и главного кормильца. За бортом батискафа вода оставалась все такой же прозрачной, но однообразной. Мелкие рыбки мелькали перед толстыми стеклами иллюминаторов. Они сверкали, как маленькие звездочки, причем так ярко, что даже прозрачная синева воды никак не могла их приглушить.

Капитан (а я и есть капитан этого судна, хоть у нас всего два члена команды на корабле – я и мой помощник; и нечего смеяться: ведь кто-то из нас должен быть капитаном, и на данный момент этим капитаном был я) привычно отдавал приказы.

Я говорю «вода», говорю «рыбы», но это всего лишь привычные для нас названия. На планете Таилия было только подобие воды. Точный состав так до сих пор никто и не смог разложить по полочкам. Как это ни удивительно, но вода – уж позвольте так ее называть – постоянно менялась. Еще не известные науке элементы никак не хотели выделяться из общей формулы. Ученые работали, не покладая рук, уже добрых семь лет, но ничего нового выдать так и не смогли.

Вроде бы чуть проще дело обстояло с рыбами – точнее, возможным их аналогом, но и тут оказалось всё не так легко. Скелет их ничем особым не отличался. Кремниевая основа с хитиновым покрытием – на слух звучит полным бредом, но так показали приборы. Вот здесь ученые просто развели руками. Содержать водных жителей на станции, находящейся на орбите, не представлялось возможным – те погибали, лишь только покидали водную среду, причем не просто погибали, они рассыпались в мелкий желтый песок.

Планета никак не хотела раскрывать своих тайн. Рабочие роботы создавали на поверхности плавучие станции, и они постепенно превращались в небольшие научные городки и заселялись людьми, которые хотели узнать новую планету, научиться использовать ее богатства, понять ее логику. Но пока все усилия были тщетными.

Однако никто сдаваться не собирался. Мы сумели построить батискафы, способные погружаться до самого дна – а это огромные толщи воды, просто гигантские, километры и километры постоянного погружения. Марианская впадина, вы говорите? Да здесь бы ее не приняли даже за мелкую трещинку на земле. Мне трудно это описать, а вам – тем, кто не был на Таилии – трудно это понять, но поверьте мне на слово или взгляните в научные электронные энциклопедии, может быть хоть тогда вы хотя бы чуть-чуть сумеете представить обстановку, в которой находились все люди, живущие и работающие на Таилии.

Первое время, с трудом представляя, что находится под основанием плавучей станции, люди воспринимали воду очень спокойно, но стоило провести хотя бы одно серьезное погружение, часиков эдак на пятнадцать, или опуститься до самого дна, вот тогда только они начинали понимать, что под ними по сути дела ничего нет! Только вода, огромное количество воды, неправдоподобно большое количество. Однако человек ко всему привыкает, и первые поселенцы давно воспринимали всё вокруг как само собой разумеющееся.

Батискафы – это, конечно, великое подспорье, но еще большим успехом было создание скафандров, позволявших людям совершенно спокойно работать на любой глубине и не превращаться при этом в тонюсенький листочек бумаги.

Особо не мудрствуя с названиями, всю водную поверхность решили назвать просто Мировым Океаном. А так как вся суша находилась глубоко под водой, то планете, по сути дела, можно было другого названия и не давать. Исследования проходили прямо под плавучими городами. Да и зачем было куда-то плыть, если прямо под станциями лежали огромные неисследованные пространства? Впрочем, некоторые сорвиголовы пытались заплывать и подальше, на день-другой пути от города, но ничего особенного такие заплывы не приносили. Казалось, что Океан везде был совершенно одинаков.