Андрей Шапеев - Переменчивые Просторы, или Инженер и баклажаны Страница 3

Дальше слушать не буду, – объявил он. – Когда слушаешь долго, от воспоминаний становится больно.

Понимаю, – не задумываясь, ответил я. Встал и засобирался уходить. – Я пойду, наверное. Фильм не получается досмотреть. Настроение уже не то. Это из-за телефонного звонка. Ты тут ни при чем.

Ну ладно, – сосед закурил еще одну сигарету, – пока.

Не кури много, – я пожал ему руку и ушел домой.

* * *

Дома жена досматривала вторую серию «Пластиковых цветов», и в иной ситуации я бы обязательно поиздевался над тем, что и каким образом снято в этом сериале, но мне не было до них совершенно никакого дела.

Досмотрел фильм? – не отрывая взгляда от физиономии того парня, который говорил «что за черт!», и который сейчас гулял по пляжному берегу с одной из тех лесбиянок.

Нет, не успел. Мы разговорились с соседом, а потом интерес к фильму пропал. – Так я, не зная зачем, утаил правду. Просто не знал, как можно такое передать. Может быть позже, когда сформулирую.

Я не мог уснуть в ту ночь. В голове не укладывалась информация. И, как тесто от дрожжей, лезла наружу. И чем больше я ее пытался уместить, тем больше тесто мыслей разрасталось и разрасталось. Как, в конце концов, можно сделать кафе в старой водонапорной башне за неделю? Впрочем, я уже не был уверен, что видел ее неделю назад. Возможно, что раньше. Стоит только кому-то сказать «у тебя вся спина белая!», и хоть на календаре будет первое апреля, ты поневоле засомневаешься. Так и здесь: жил себе и о башне не додумывался, а сказали, что из нее сделали кафе за неделю или две – сразу поверил и стал всю свою информацию под новую подделывать. Такие уж мы, люди, существа – сомневающиеся. И уж сильно странно все это. Я взглянул на электронные часы на прикроватной тумбочке. Горели цифры 2:21. Потом я пошел в кухню, достал из холодильника ветчины, сыра, отрезал по толстому ломтю, положил на батон, заправил майонезом и съел, запивая молоком. Выключив свет, я вернулся в комнату и лег обратно в постель.

На этот раз в голове было не информационное тесто, а какие-то обрывки мыслей, восклицаний, и они заплясали и завертелись, как ведьмы на шабаше. В конце концов, я перестал обращать на них внимания от усталости, и перед глазами всплыла физиономия парня из сериала, который обращался к Гуидо со словами «Что за черт!», а потом я уснул, перед этим медленно и сонно пробормотав:

– Завтра в пять.

Сам я этого не услышал. Так сказала моя жена наутро.

Что у тебя сегодня в пять? – спросила она, когда мы ели омлет и запивали кофе.

Одним едва проснувшимся участком мозга, отвечающим, очевидно, за бритье, чистку зубов и поглощение пищи, я услышал ее слова. У меня родился ответ, и я проглотил омлет и открыл рот, чтобы сказать, но изо рта вылетело только вялое «А?»

Что у тебя в пять? – повторила жена, допивая свой кофе.

Встреча с заказчиком проекта. – На этот раз речевой аппарат не подвел, – он позвонил мне вчера. Наверное, кто-то дал ему визитку. Странный такой тип, судя по разговору. Такой скрипучий голос.

Я поёжился от дискомфорта.

Ты же будешь осторожным?

Да, конечно. Подожди, а откуда ты узнала? Я же не говорил.

Говорил. Во сне. Сегодня ночью, часа в три.

Так, а ты почему не спала? – Чем дальше, тем меньше я понимал что-либо.

Боря, что ты такой глупый проснулся? Ты же меня этой фразой и разбудил. Я уж спрашивать не стала, потому что поняла, что ты спишь. – Она помолчала. Я смотрел, как она доедает омлет, а потом откусывает кусок бутерброда с сыром. – А когда ты придешь?

Надеюсь, часов до восьми буду дома. – Я не знал, когда я буду, поэтому на всякий случай решил обозначить время возвращения с запасом.

Что так поздно?

Я вижусь с человеком впервые. Он обещал хорошо заплатить. Почему бы не потратить на него немного больше времени?

А где вы встречаетесь?

Мы… – начал я и осекся. Черт побери, вдруг это игра моего воображения? Мне стало страшно, и я попытался максимально осторожно проверить, есть ли в башне кафе, – тут недалеко кафе открыли…

Я взглянул жене в глаза. Она ждала продолжения.

Оно совсем рядом, возле пустыря. – Я мягко крался к ми́не моего возможного сумасшествия.

А… это в бывшей водонапорной башне? – узнала жена. Какая же тяжесть от меня в тот момент отлегла. Мир сразу стал казаться проще и прекраснее. Значит, там все-таки есть кафе. Я с наслаждением вздохнул, а потом на радостях съел бутерброд с колбасой в два прикуса и тоже допил кофе.

* * *

На следующий день, отпросившись с работы пораньше, я сел в маршрутку и доехал до пустыря: остановка была как раз напротив пустыря. Перед моим взглядом открылся пейзаж. На первом плане – пустыня из глинозема, на которой то тут, то там, ускоряя приход лета, уже зеленели редкие пучки травы, на втором – водонапорная башня, перекрашенная в другой цвет или чем-то укрытая, и далеко на третьем плане – смешанная роща. За верхушками деревьев вдалеке виднелись коричневые хрущёвки. К башне вела выложенная недавно дорожка из брусчатки. Также рядом с дорогой красовалась вывеска с надписью: «кафе „Башня волшебника“» и номером телефона, с красным фоном и черным текстом. Никаких рисунков на вывеске не было, кроме значка телефона. Шрифт – самый популярный тогда «Lobster Cyrillic», какой использовали по всему городу в своих рекламах все, кому не лень, будто других шрифтов не существовало.

По-прежнему не сходя с места, я стал разглядывать башню, щурясь от солнца, которое светило прямо над ней. Все сооружение покрывала водоотталкивающая драпировка темно-пурпурного цвета. Я взглянул на часы – оставалось еще полчаса до пяти – и стал медленно брести к башне, чтобы получше ее разглядеть. Медленно, потому что я будто боялся спугнуть открывшийся пейзаж. Единственное, что бы я выбросил из него – это чертову вывеску с бездарным дизайном. Башня же смотрелась очень гармонично. Драпировка извилисто окутывала ее так, что все строение действительно напоминало башню волшебника из какой-нибудь сказки. В полотне были рваные дыры, в которые глядели окна. Я обошел здание вокруг. С одного из окон вместо стекла торчала алюминиевая труба, из которой шел белый пар. Вкусно пахло тушеным картофелем. Я не сразу понял, где вход, но, обойдя башню, обнаружил неприметную дверь, также обтянутую темно-пурпурным драпом. Здесь уже никаких надписей не было. Одна сплошная ткань, которой придали извилистую форму, так что я не знал, что мне делать: то ли стучаться, то ли заходить.

Ну что же… подожду внутри, – сказал я сам себе, вздохнул и потянул ручку на себя.

Дверь заскрипела с таким страшным металлическим визгом, что все мое тело покрылось мурашками, и я понял, что дверь не меняли – просто обили тканью. Внутри было просторно. Здесь господствовала та же драпировка, только черная. Зона кухни также была отделена ей же. Все вокруг было черным, даже пол покрывался плотной тканью. Источники света – электрические свечи, развешанные по стенам. Вверх тянулась крутая винтовая лестница, а рядом с лестницей было что-то вроде подъемника, также из плотной черной материи. Кроме задрапированной стойки администратора, за которой стояла девушка, в просторном холле больше ничего не было.

Здравствуйте! – Уголки губ девушки слегка поднялись вверх, изображая улыбку. А сама девушка вышла из-за стойки. – У вас заказан столик?

Нет. У меня назначена встреча здесь. – Я все еще ошарашенно разглядывал все вокруг, но пасть взгляду было совершенно не на что, хотя все смотрелось достаточно волшебно. И я невзначай посмотрел на грудь девушки, а затем сразу же ей в глаза.

– В первый раз у нас?

Да.

Сама девушка была с совершенно обычным макияжем, ее волосы были завязаны в совершенно обычный хвост, она в совершенно обычном платье до колена, и с короткими рукавами. Если бы ей придали вид симпатичной ведьмочки, то заведению можно было бы добавить еще 50 очков к престижу и целых 100 к стилю.

Как предпочтете подняться? – спросила она, – по лестнице или на подъемнике?

Я оглядел так называемый подъемник. Эдакая праща, подвешенная на тросы, в которую нужно было садиться. «Чего доброго, еще выстрелят мною из этой пращи куда-нибудь в небо, – думал я. – Хотя нет, силы не хватит. Я же центнер вешу. Все-таки, не стоит. Вдруг, они не поднимут меня, еще и стыдно будет».

Там зал, наверху? – Я попытался посмотреть, что там наверху, но вид закрывали полотна ткани, свисающие с верхнего этажа. – Я сам поднимусь, спасибо.

Поднявшись по крутой винтовой лестнице где-то метров на семь вверх, я ощутил удар жара. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Я оперся о перила, отдышался, и прошел еще семь метров. Глаза застилала какая-то пелена, отчего я не мог сразу рассмотреть помещение, а дыхание будто забивалось пылью. Единственное, что я чувствовал – густой запах тушеных овощей, смешанный с тонким, едва уловимым запахом плесени. «Здесь что же, ничего не меняли? Просто обтянули тканью?» – подумал я, по-прежнему задыхаясь. – «Надо было на подъемнике…»