Айзек Азимов - Основание и Земля Страница 3

– Да, думаю, вы не должны этого делать, Голан.

Впервые за свое недолгое пребывание на Гее Тревиз вошел в дом Блисс, в котором сейчас жил и Пилорат.

Тревиз быстро огляделся по сторонам. Дома на Гее стремились к простоте. При полном отсутствии любых видов плохой погоды, с постоянной температурой на каждой определенной широте и отсутствием тектонических подвижек, не было смысла строить дома, рассчитанные на тщательную защиту, или на поддержание благоприятных условий жизни в неблагоприятной внешней среде. Можно было сказать, что вся планета является домом для ее жителей.

Внутри этого планетарного дома дом Блисс был небольшим, с окнами без стекол, закрытыми занавесками, с немногочисленной, но грациозно-утилитарной обстановкой. На стенах висели несколько голографических снимков, и один из них изображал Пилората, выглядевшего удивленным и застенчивым. Губы Тревиза изогнулись, но он постарался скрыть свое веселье, для чего занялся поясным шарфом.

Блисс следила за ним не улыбаясь, как делала это обычно. Она была очень серьезна, ее прекрасные темные глаза широко раскрылись, волосы падали на плечи мягкими черными волнами. И только полные губы, тронутые красной помадой, ярким пятном выделялись на ее лице.

– Спасибо, что навестили меня, Трев.

– Яков очень настаивал на этом, Блиссенобиарелла.

Блисс коротко улыбнулась.

– Хороший ответ. Если вы будете называть меня Блисс, я постараюсь произносить ваше имя полностью, Тревиз. – Она почти незаметно запнулась на втором слоге.

Тревиз поднял правую руку.

– Это меня устраивает. Я знаю, что жители Геи пользуются при обычном обмене мыслями односложными именами, поэтому, если вы и впредь будете называть меня Трев, я не обижусь. И все-таки мне будет приятнее, если вы постараетесь, обращаясь ко мне, говорить – Тревиз. А я буду называть вас Блисс.

Тревиз изучал ее, как делал всегда, встречаясь с нею. Как индивидуум, она была молодой женщиной лет двадцати. Однако, как части Геи, ей было несколько тысяч лет. Внешне она выглядела одинаково в обоих случаях и различие проявлялось только в разговоре и атмосфере, окружавшей ее.

– Я буду стремиться к этому, – сказала Блисс. – Вы говорили о желании найти Землю…

– Я говорил это Дому, – заметил Тревиз, решив не соглашаться с Геей, не высказав предварительно своей точки зрения.

– Да, но говоря с Домом, вы говорили с Геей и каждой ее частью, так что, можно сказать, говорили со мной.

– Вы слышали, как я говорил это?

– Нет, не слышала, но сосредоточившись, могу вспомнить ваши слова. Пожалуйста, смиритесь с этим и пойдем дальше. Вы говорили о своем желании найти Землю и о том, что это очень важно. Я не вижу этой важности, но у вас есть способность делать правильные выводы, поэтому Я/мы/Гея должны считаться с вашими словами. Если это важно для вашего решения, касающегося Геи, значит, это важно для Геи и, следовательно, Гея должна идти с вами, хотя бы чтобы просто защищать вас.

– Говоря, что Гея должна идти со мной, вы имеете в виду, что со мной должны идти ВЫ? Я прав?

– Я – Гея, – коротко ответила Блисс.

– Но есть же и другие люди на этой планете. Почему именно вы? Почему не какая-то другая часть Геи?

– Потому что Пил хочет лететь с вами, а если он полетит, то будет несчастлив с любой другой частью Геи, кроме меня.

Пилорат, скромно сидевший на стуле в другом углу (спиной к своему собственному изображению, как отметил Тревиз), мягко сказал:

– Это правда, Голан. Блисс – МОЯ часть Геи.

Блисс вдруг улыбнулась.

– Это довольно необычно – думать таким образом. Это так чуждо…

– Что ж, посмотрим. – Тревиз закинул руки за голову и начал наклоняться назад на своем стуле. При этом тонкие ножки затрещали, так что он, решив, что стул недостаточно крепок, чтобы выдержать эту игру, вновь поставил его нормально. – Останетесь ли вы частью Геи, если покинете ее?

– Я не могу не быть ею. Впрочем, я могу изолировать себя, если мне грозит серьезная опасность, так, чтобы она не перешла на всю Гею, или, если есть какие-то другие причины для этого. Однако, это только в случае опасности. Обычно же я буду оставаться частью Геи.

– Даже если мы прыгнем через гиперпространство?

– Даже тогда, хотя это и осложнит дело.

– Признаться, это малоутешительно.

– Почему?

Тревиз сморщил нос, как будто почувствовал дурной запах.

– Это значит, что все сказанное и сделанное на моем корабле, то, что увидите и услышите вы, будет увидено и услышано всей Геей.

– Я – Гея, поэтому все, увиденное, услышанное и почувствованное мной, увидит, услышит и почувствует Гея.

– Вот именно. Даже эта стена увидит, услышит и почувствует.

Блисс взглянула на стену, на которую он указал, и пожала плечами.

– Да, и эта стена тоже. Ее сознание ничтожно мало, поэтому она чувствует и понимает крайне мало, но, полагаю, под влиянием нашего разговора в ней происходят какие-то субатомные изменения, которые могут оказаться важными для всей Геи.

– А если мне захочется уединения? Может, я не хочу, чтобы стена знала, что я говорю или делаю.

Блисс казалась рассерженной, и Пилорат решил вмешаться.

– Вы знаете, Голан, я не хотел встревать, поскольку явно многого не знаю о Гее. И все же, я был с Блисс и сделал кое-какие выводы. Если вы идете сквозь толпу на Терминусе, вы видите и слышите великое множество вещей, и можете запомнить некоторые из них. Возможно, вы даже сумеете воспроизвести их при правильной церебральной стимуляции, но большей частью это вас не касается. Вы пропускаете это мимо, даже если видите какую-нибудь эмоциональную сцену и она вас интересует. Если она не касается вас лично, вы ее забываете. То же происходит и с Геей. Даже если вся Гея будет знать о ваших личных делах, это не значит, что они ее заинтересуют. Я прав, дорогая?

– Я никогда не думала об этом так, Пил, но в твоих словах что-то есть. Но это уединение, о котором говорил Трев… то есть я хотела сказать Тревиз… ничего не значит для нас. Фактически я/мы/Гея находим это непостижимым. Но хотеть быть частью… чтобы твой голос был неслышим, твои поступки не замечены, твои мысли непрочитаны… – Блисс энергично покачала головой. – Я говорила, что мы можем блокировать себя в случае опасности, но кто может захотеть жить так хотя бы один час?

– Я, – сказал Тревиз. – Вот почему я должен найти Землю… найти причину, заставившую меня выбрать для человечества эту ужасную судьбу.

– Это вовсе не ужасная судьба, но давайте не будем дискутировать по этому вопросу. Я пойду с вами не как шпион, а как друг и помощник. Гея пойдет с вами не как шпион, а как друг и помощник.