Песах Амнуэль - Авраам, сын Давида Страница 3

- Что это было? - спросил Доминус.

- Бырейшит. В начале. Первая книга Торы, - отрывисто ответил Авраам.

- Кто ты? - едва слышно прошептал Хранитель, и Доминус понял, что старик уже знает ответ, точнее - надеется, что ответ будет именно таким, какой он хочет услышать.

- Тот, для которого написана эта книга. Тот, кто может понять ее скрытый смысл. Тот, кто направлен в этот мир, чтобы повести за собой народ Израиля, вывести его из галута, воссоздать Третий храм, воскресить мертвых и создать царство Божие на земле.

- Авраам, сын Давида, - благоговейно сказал хранитель. - Мессия.

- Мессия, - эхом повторил Авраам, впитывая звучание слова, примеряя его к себе.

- Я ничего не понимаю, - сказал Доминус, - о чем вы говорите? Откуда этот мальчишка знает грамоту древних? И что там было написано, в конце концов?

Оба - старик и ребенок - посмотрели на Доминуса как на шипящую змею. Змею можно убить, можно отшвырнуть ногой, можно пройти мимо, но можно ведь и снизойти до нее.

- Множество народов жили на земле тысячи поколений назад, - сказал старик медленно, подбирая слова. Он говорил не столько для Доминуса, хотя обращался именно к нему, сколько для себя, проверяя вслух мысль, пришедшую в голову, - и среди них был один, создавший эту книгу. Или - народ, для которого эта книга была создана. Они называли себя евреями. Людьми Израиля. Это был народ, избранный Богом для того, чтобы спасти род людской. Отец говорил мне, а ему - его дед... В одной из книг это предание описано подробно... Может быть, это было вообще единственное более или менее логичное предание о том, ушедшем времени... Люди Израиля. Их давно нет.

- О чем ты говоришь, старик? - надменно спросил мальчик. - Я Мессия. В моих снах я видел, что должен найти Тору и прочитать ее. И тогда пойму смысл своего явления в мир. Я нашел Тору и прочитал. Я понял смысл. Я пришел спасти мой народ.

У старика начала трястись голова. Это было так жутко, что Доминус даже не решился подойти, помочь, поддержать. Авраам тоже стоял неподвижно, ждал ответа. И начал уже страшиться его, потому что догадывался, каким он будет.

- Творцы, будь вы благословенны, - бормотал Хранитель, - за что вы поступили так с созданиями своими... Творцы, неужели прервали вы связь времен, чтобы наказание стало неотвратимым...

- Я понял, - сказал Авраам потухшим голосом, - я читаю в твоих мыслях то, что ты не решаешься сказать.

Они стояли друг против друга - старый и молодой, - и похоже, разговаривали глазами, Доминус не понимал ни слова в этом диалоге, но чувствовал в нем напряжение, способное уничтожить любого, кто посмеет вмешаться.

Наконец плечи старика опустились, взгляд погас, а мальчишка неожиданно всхлипнул и, подняв со стола книгу, которую он назвал Торой, бросил ее на пол. Доминус сделал шаг, чтобы посмотреть, что же изображено в этой книге, какие значки, а, может быть, и картинки, но книга, падая, захлопнулась. Обложка была шершавой на взгляд и, видимо, не очень приятной на ощупь.

- Почему Творцы всегда опаздывают? - сказал старик. Был ли это вопрос или только мысль, не обращенная ни к кому? Авраам, вероятно, думал о том же, потому что сказал своим ломким детским голосом:

- Когда продумываешь мир на миллионы поколений вперед, разве так уж жалеешь об ошибке в десяток или даже тысячу?

- Но если от этой ошибки меняется судьба мира...

- Судьба народа. Но почему - мира? Мир бесконечен. Народ ушел, и народ пришел. Что он на пути Вселенной?

- Что же теперь будешь делать ты?

- Ты знаешь, - сказал мальчик.

Он повернулся и пошел к выходу. Доминус посторонился, Авраам шел прямо на него, не видя ничего перед собой. Да и как он мог видеть - сквозь слезы?

- Вы меня совсем запутали, - сказал Доминус. - Вы оба. Чем ты довел Авраама до слез, старик, - я никогда не видел, чтобы он плакал. Даже когда упал с дерева - прошлым летом...

- Ему есть о чем плакать, - отозвался Хранитель. - Доминус, об одном прошу тебя... Я не доживу, а ты не забудь... Когда его будут убивать... Помоги, чтобы он не мучился.

Всю дорогу домой Авраам молчал. Доминус сначала приставал с вопросами, но потом отстал, мальчишка всегда был упрям, сам заговорит, если захочет.

Обратный путь казался более легким. Солнце село, сумеречное небо светилось сполохами от горизонта до горизонта, и можно было не бояться темноты. Правда, в песок время от времени падали с высоты стрелы молний, но это была привычная опасность, в пустыне она была не больше, чем в селении. Если Творцы хотят наказать, от них не скроешься.

Под кроной Лоредана мальчишка решил почему-то сделать привал, хотя дом был уже рядом. Доминус не стал спорить, за этот долгий день он понял, что если и есть человек, который точно знает, чего хочет, то это Авраам.

- Что сказал тебе Хранитель на прощание? - неожиданно спросил мальчишка. Доминус вздрогнул.

- Ничего, - ответил он торопливо. - Обычные слова...

- Ты не можешь скрывать мысли, Доминус, - вздохнул Авраам, - и никто не может. Не бойся. Тебе не придется меня спасать. Все кончено. Я опоздал...

Он протянул руку на запад, где совсем недавно опустилось солнце.

- Там, - сказал он, - было море. Море - это место, где много воды, от горизонта до горизонта. И не качай головой, я в своем уме. А здесь жил народ. Здесь... Но - тогда. Они ждали меня. Творец, почему ты привел меня в мир сейчас? Кого наказал ты? Их? Меня? Творец, возьми назад все, что ты дал мне...

Мальчишка опустился на колени, погрузил ладони в песок, бормотал что-то, плакал - надрывно и всхлипывая. Доминусу было страшно, он не знал, что делать. Ему казалось, что за этот день Авраам прожил всю свою жизнь, и сейчас ему не девять лет, а все сто, и плачет он о том, что жил напрасно. Можно приласкать мальчишку, но как успокоить старого мудреца?

- Мессия, - повторил он. Слово было непонятным, оно ничего не означало. Может быть, имя? Может быть, прозвище. Может быть, судьба...

Авраам, сын Давида, Мессия, опоздавший родиться на восемь тысячелетий, плакал о чем-то, чего уже никто не мог понять.