Евгений Лукин - Зона Справедливости Страница 30

— А во второй раз — когда?.. — тупо и безразлично спросил он.

Секунды две Геннадий Степанович молча смотрел на Алексея.

— Так, — сказал он наконец. — Прочти и распишись…

Колодников вялой рукой принял лист, долго протирал очки, потом медленно прочел свои показания относительно нынешнего случая. Уже привычно, не дожидаясь подсказки, вывел внизу: «С моих слов записано верно, мною прочитано», — и, пару раз расчеркнувшись, вернул бумагу.

— Я могу идти?.. — спросил он, уверенный в том, что не может.

— Пока нет, — сухо сказал опер, заполняя какой-то бланк. — Вот возьмите…

— Что это?..

— Повестка на завтра, — пояснил тот, поднимаясь. — Здесь вы говорить не хотите, значит будем беседовать у нас…

«Завтра же воскресенье!..» — хотел сказать Колодников, но так ничего и не сказал… Не решился.

Пошатываясь, он поднялся по широкой дубовой лестнице на второй этаж. Даже не взглянув на испуганно шевельнувшуюся секретаршу, открыл без стука пухлую обитую кожимитом дверь и вошел. В совете директоров сидел один Андрей, нервно барабаня пальцами обеих рук по краешку стола и уставив незрячие глаза неясно куда, но скорее всего в безрадостное и близкое будущее. Явление Колодникова он не заметил.

— Андрей… — обессиленно позвал тот.

Директор встрепенулся, глаза прояснились, встревожились.

— А-а, это ты…

— Слушай, Андрей, — сразу пошел на приступ Колодников, — скажи, чтоб мне зарплату выдали…

Андрей даже сморщился весь, услышав.

— Ну нету денег в кассе, нету…

— Хотя бы половину… — настаивал Алексей. — Ну, займи тогда!

Андрей застонал и хлопнул себя по коленям.

"Если откажет, — стискивая зубы, думал Колодников, — так ему сейчас и брякну: «Что ж вы, гады, продали оперу, как я в арке со Скуржавым Полтину поминал?.. Вы тут, понимаешь, с Архитектором разборки устраиваете — а я за вас отвечай?!»

— Тебе к спеху, что ли? — жалобно спросил Андрей.

— Напиться хочу, — злобно сказал Колодников.

Одинокий директор оглянулся беспомощно, потом встал, подошел к шкафу, открыл дверцу.

— На вот… — поколебавшись, проговорил он и протянул Алексею непочатую бутылку греческого коньяка.

«Благодарить не буду, — угрюмо решил тот. — Подставили, скоты — и им же за это спасибо?.. У людей вон воскресенье завтра, а мне — в райотдел… Да еще неизвестно, чем это все кончится!..»

— И что теперь? — спросил он чуть ли не с вызовом.

— А… — комсомолец Андрей безнадежно махнул рукой и снова воззрился с тоской в беспросветное будущее. — Черт его знает, что теперь… Вешаться впору…

Выйдя с бутылкой коньяка от Андрея (Интересно, куда это все остальные директора подевались?), Колодников, не спрашивая разрешения, снял телефонную трубку. Бледная секретарша смотрела на него с испугом. Должно быть, лицо у Алексея было страшное. Нагло поставив бутылку на стол, он вынул из бумажника непристойную визитную карточку и набрал номер. Лишь бы на Ксюшку не налететь… на обезьяну…

— Фирма «Эдем» слушает… — любезно известил слегка хрипловатый голос Милы.

— Привет… — сипло сказал Алексей. — Это я… Ну, Колодников, Колодников… Леша…

Секунду в трубке было тихо.

— Леш, ты, что ли?.. — неуверенно переспросила она.

— Да я, я!.. — бросил он с досадой.

— А что это у тебя голос такой? Я и не узнала…

— Да я уже и сам себя не узнаю… Если я к тебе сейчас в гости нагряну… с коньяком… ты как? Не против?..

— Господи, да конечно! — обрадовалась она. — У меня тут как раз Чернолептовы сидят, Ириша с Кирюшей… Только-только о тебе говорили…

Чернолептовы? Вот без них бы он, честно говоря, сегодня как-нибудь обошелся…

Бросив: «Ну, выхожу, в общем…» — положил трубку, взял бутылку за тулово и уже двинулся к дверям, как вдруг вспомнил, что не спросил ни номера дома, ни квартиры. А на визитной карточке значится лишь телефон. Позвонить еще раз? А, ладно!.. Сориентируемся как-нибудь. На автопилот Алексей не жаловался никогда. Дорогу он запоминал скорее ногами, нежели головой, и случая еще не было, чтобы ноги привели его не туда…

Умница Димка, ах, умница!.. Не в пример отцу-придурку… Сразу ведь сказал: не вяжись с ментовкой, забери это свое заявление… Претензий не имею. Точка.

Или еще не поздно забрать?.. Подойти сейчас к оперу, пока не ушел… В сильнейшем сомнении Колодников снова замедлил шаг. Да нет, пожалуй, поздно…

Глава 10

К приходу Колодникова Кирюша был уже очарователен, хотя одинокую бутылку «Траминера» компания еще только-только начала уговаривать. Впрочем, проспиртованному чуть ли не сызмальства Кирюше Чернолептову достаточно было принять пару капель, а далее он мог, не теряя обаяния, пить что угодно и в любых количествах. Пока не ляжет трупом…

— Никак грабанул кого-нибудь?.. — с великосветской непринужденностью полюбопытствовал он, глядя, как Алексей молча выставляет на стол греческий коньяк. — Одобряю… Пора! Давно пора!.. Мы не должны ждать милости от прохожего, но и он ее от нас тоже пускай не ждет!..

Пристукнул кулачком по столу и вызывающе заломил бровь.

— Леш, да на тебе лица нет! — всполошилась Ириша. — С Димочкой что-нибудь?

— Со мной… — процедил Алексей, присаживаясь. — Последний нонешний денечек… Курить-то здесь можно? — хмуро обратился он к хозяйке. — Или на балкон выходить?..

Карие глаза Милы смотрели на него озадаченно и тревожно. Ах, черт! Провалиться бы этому Кирюше с его Иришей!.. Надо же как не вовремя их принесло!.. Да и коньяку на четверых маловато будет…

— Кури здесь! Сейчас я только пирамидку зажгу… А то вы тут с Кирюшей в две трубы…

Откуда-то из мерцающего стеклом и мельхиором серванта Мила извлекла коричневую вещицу, и впрямь чем-то похожую на пирамидки, которыми инженер Гарин набивал свой гиперболоид. Поместила в грубую керамическую чашку и принялась щелкать Кирюшиной зажигалкой. Наконец вершина пирамидки занялась, раскалилась добела, и по тесной, похожей на шкатулку комнате поплыл уже знакомый Колодникову сладковатый кружащий голову запах…

— А зачем она?..

— Воздух очищает…

В самом деле? Алексей пошевелил ноздрями. Нет, уж лучше просто никотин… К счастью, Мила тут же открыла форточку.

— Опять под сокращение попал?.. — с ужасом догадалась Ириша.

— Погоди… — морщась, попросил Алексей. — Выпьем сначала…

Закурил — и с неудовольствием принялся созерцать, как Кирюша Чернолептов с преувеличенным благоговением вскрывает им, Колодниковым, добытый коньяк. Внешне Кирюша смахивал одновременно и на разбойника, и на святого с греческой иконы: нос крючком и черный клин бороды с парой развилистых морозных прожилок. Впрочем, лики греческого письма все сплошь разбойничьи…