Павел Комарницкий - Последний корабль в Бессмертные Земли Страница 30

Некоторое время они шли молча, молодой жрец впереди, голая старуха позади месила пыль босыми ступнями. Как придём, надо дать ей отмыться, мельком подумал Киллиан, искоса бросая взгляды на свалявшиеся седые космы. И вообще, найти ей рубаху для начала, не дело…

— Как тебя зовут? — спросил юноша.

— Апи, мой господин… — Против ожидания, голос старухи оказался хоть и с хрипотцой, но отнюдь не дребезжаще-старческим. — Позволено ли мне будет узнать имя моего господина?

— Меня зовут Киллиан. — Молодой жрец свернул к храму, уже видимому отсюда. — Я жрец Солнца.

— О, мой господин! — старуха склонилась в поясном поклоне, демонстрируя позвонки тощей спины со следами розог, ухитряясь при этом не отставать.

— Не бойся, Апи, тебя больше не будут так унижать. Сейчас мы придём в храм, я велю дать тебе пищу и одежду…

Старуха внезапно встала, так неожиданно, что молодой жрец чуть было не удушил её натянувшейся верёвкой.

— В чём дело? — поинтересовался Киллиан.

— Мой господин… мне… мне… мне нельзя в храм! — И старая женщина зарыдала.

Страшась догадки, юноша откинул седую прядь. У виска темнела татуировка, старая, но вполне разборчивая. Понятно… Понятно, отчего ухмылялся бритоголовый, и отчего эта женщина нимало не стесняется своей наготы. Она не просто отвыкла от одежды в рабстве — она её, скорее всего, никогда не носила. «Собачья наложница» — ещё один мерзкий обычай, заимствованный у проклятой Сидоммы. Говорят, там их начинают использовать с пяти-семилетнего возраста. По мере того, как девочка подрастает, её дают всё более крупным животным. Ну а перестарков продают, к примеру, вот в такие балаганы…

— Сколько тебе лет, Апи?

— Тридцать два… — «собачья наложница» всхлипывала. — Не убивай меня, господин… Я стара для твоих благородных животных, но… Меня можно бить чем угодно, мой господин, и в любой позе! Я в зубах принесу тебе палку! Не убивай…

— Я не убью тебя, не бойся, — медленно произнёс Киллиан. — Проклятый город…

— …Уверяю тебя, никто ничего не понял! Мои мальчики…

— Твои мальчики видят и понимают гораздо больше, чем ты сам можешь предположить. — Гевар сидел в кресле, вертя в руках крупный хрустальный шар. — Кто ещё мог видеть небесное знамение?

— Никто! Только я и Ка…

— Ну, ты-то понятно, — усмехнулся начальник тайной службы. — Тебе это положено знать, по долгу службы. А вот этот твой Ка…

— Послушай, Гевар. — Астролог, сидевший напротив, наклонился вперёд. — Знаешь, сколько разных таинственных и непонятных явлений происходит там, в небесах? И каждое можно трактовать как знамение. Огненный змей, к примеру, пролетевший два года назад над самой Сидоммой, — чем не знамение? То, что это просто большой камень, скитавшийся невесть сколько в пустоте и случайно влетевший в воздушные слои, знаю только я. Ка всего лишь наблюдатель, как и многие другие. Острый глаз…

— …и упругая попа, — закончил фразу за хозяина козлобородый.

— И упругая попа, — не стал отрицать астролог. — Ты против?

Варбур откинулся на спинку кресла.

— Повторю — Ка всего лишь наблюдатель, Гевар. Увидел и позвал меня. Запись внесли на табличку наблюдений и положили на полку, среди множества прочих. Ну, поговорят немного и забудут. Первая же новая комета или небесный камень затмит это мимолётное виденье. А вот если с мальчиком случится несчастье… Людям свойственно размышлять и сопоставлять, и понимают они не так уж мало, тут ты прав. И кто-то может связать несчастье, случившееся с учеником астролога, с небесным явлением, которое он наблюдал.

Начальник тайной службы задумчиво разглядывал своё отражение в хрустальном шаре.

— Ладно, Варбур. Будем считать, что ты меня убедил. Под твою ответственность. Однако любопытно было бы услышать предварительные выводы. Что ты думаешь?..

— А чего тут думать? — Астролог потёр рукой лицо. — Боги вернулись.

Козлобородый медленно поднял на звездочёта изучающий взгляд.

— Иногда ты выглядишь невероятно мудрым и знающим, Варбур. А иногда полным идиотом, извини. Ты понимаешь, что сейчас сказал?

— Я понимаю, — без улыбки кивнул толстяк. — Я даже понимаю, отчего ты так всполошился.

Астролог вновь подался вперёд.

— Где на тех скрижалях указано имя Сидоммы? А может, это судьба Архона и Гиамуры? Они ведь тоже враги друг другу, не так ли? А может даже, речь идёт о далёкой стране Хаара-Па? Там тоже есть большие города, Гевар.

Звездочёт вновь потёр лицо рукой.

— Никакой паники не будет, я полагаю, если мы сами не поднимем шум. А боги… что ж… Они там, в небесах, в безвоздушной пустоте, мы здесь, на грешной тверди. Разве можно что-нибудь изменить? Всё идёт как идёт.

Начальник тайной службы со вздохом поставил хрустальный шар на место.

— Хорошо, Варбур. Не беспокойся за своего мальца. И наслаждайся его попой. Однако Владыка ждёт от тебя новых открытий.

— Я не сплю ни одной ночи, исполняя его волю. Если что увижу, немедленно сообщу.

Уже выходя на улицу, начальник тайной службы подумал — в одном он прав, пузатый любитель мальчиков. Изменить ничего невозможно, вне зависимости от того, будут боги смотреть с небес или нет. Если мочевой пузырь переполнен, помочиться придётся вне зависимости от количества наблюдателей. И совершенно не в силах человека остановить собственное дыхание.

— Лепёшки, лепёшки, горячие лепёшки! — надрывался уличный торговец, неся перед животом плетёный лоток с товаром. Неподалёку слышались хлёсткие удары бича — у позорного столба наказывали пойманного уличного воришку. Гевар усмехнулся уголком рта. Перестанут ли люди заниматься тем, чем занимались, зная, что сверху на них могут смотреть невидимые боги? Вряд ли. Как орал вот этот торговец, так и будет орать. Так же будет воровать вор, и так же хлестать бичом палач…

Поход на Архон неизбежен, как и смертельная схватка с проклятой Гиамурой. А также многое, многое другое. Всё идёт как идёт.

Пламя медленно, неохотно опадало и вздымалось вновь, подбадриваемое охапками мелких веток, подбрасываемых в кольцо из камней. Поморщившись, Кы-Гы нашарил пару поленьев потолще и сунул в очаг. Огонь увял было, но понемногу осмелев, облизал новое угощение и принялся оживать, разгораясь всё ярче. Кы-Гы обвёл взглядом сгрудившихся вокруг детей. Скуластые большеротые лица выражали терпение и вместе с тем жадное ожидание — что было дальше?

— …И тогда демоны затаили злобу на нашего бога Гы-Хырра, за то, что он знал теперь больше их самих. И задумали они погубить нашего бога, несущего благо всем оркам. Но как? Гы-Хырр был могуч, и никто из демонов не осмелился вступить с ним в открытую схватку, не опасаясь за свою шкуру. И тогда обратили демоны свой алчущий взор на узконосых, которые были в ту пору слабы и ничтожны, и прятались по щелям от гнева народа орков.