Елена Ворон - Без права на смерть Страница 30

— Но ведь никаких детей не народится?

— Конечно нет. Я жду не дождусь, когда они это себе уяснят и оставят нас в покое.

— Погоди. Я не совсем улавливаю…

— Объясняю. На Дархане находится маленький поселок, где живут исследователи. На Лайаме — тоже невеликое поселение. Скажем так, городок. Наши деды прибыли туда на трех кораблях с Шейвиера. Шейвиер в то время — не знаю, как сейчас, — был препоганым местом, и милроям слабой защиты приходилось туго. Опять непонятно? Ну, знаешь, всё с самого начала объяснять — эдак мы до ночи проваландаемся.

— А куда торопиться? Я слушаю.

— Милрой — это по-вашему экстрасенс, — Ловец тщательно выговорил чужое слово. — Милрой слабой защиты — тот, который не может противостоять, когда на него нападают. Он не в состоянии защитить свою память — в ней может копаться любой наглец, обладающий сильным ударом. С одной стороны, на Шейвиере это считалось преступлением, с другой — захватывающей охотой для избранных. Охота за чужими воспоминаниями, за чувствами. Гнусно это всё было, и в конце концов около трехсот милроев слабой защиты сговорились и удрали. На Лайам.

— И не понравилось, — продолжил Стэнли.

— Угадал. Со временем выяснилось, что Лайам — не лучшее место для жилья. Там есть фон — излучение, которое открыл Шао-Ри… Короче, спустя несколько поколений люди начнут вырождаться. Мы стали искать новое место, исследовать Дархан. А наши семьи остались на Лайаме.

— Понял! Жены — там, дарханки — тут. Гостеприимные и ласковые.

— На твоем месте я бы тоже посмеялся. Мехаши на удивление быстро смекнули, что к чему, и поперли к нам толпой. Оглянуться не успеешь — а дарханка уже у тебя в доме. Шерстяная лапа торчит из постели. Мы с Лайо дни и ночи не спали, рыскали по поселку, выметали эту напасть. А кое-кто дарханку защищает, еще и тебя подстрелить норовит. Двое человек погибли, пока мы вокруг поселка ограду не поставили. Да и тогда… Ума не приложу, как мы всё это пережили.

— То есть поначалу в Долину Огней не возили? — уточнил Стэнли. — А зачем теперь эти строгости?

— Потому что народ не остановить. В постели дарханки необыкновенно хороши. Кто пробовали, говорят… Эх… Много чего говорят. А у тебя жена, дети. Как ни закрывайся, рано или поздно выплывет, что любил мехашку. Позор. Семья рушится, к детям тебя не подпустят…

— Нас так мало, мы должны выжить — а это возможно только в семьях. — Так привезли бы жен сюда, — рассудительно предложил землянин. — Дау ведь привез.

— Правильно. Только Кис не может иметь детей, потому она здесь. Ты помнишь, как летели сюда с Земли?

— Чуть не сдохли.

— Вот именно. Перелеты калечат женщин; когда перебрались с Шейвиера на Лайам, четверть больше не смогли рожать. Я совсем не уверен, что мы приживемся на Дархане; и попусту возить женщин туда-сюда не будем. Собственно говоря, поэтому и Сайго с Дау привезли сюда Милтона не с женой, а… — Лайамец осекся.

— Что?

Ловец Таи поглядел вдаль, на испещренную зелеными рощами равнину, и бесстрастно проговорил:

— Они привезли четырех кошек, трех собак и двоих землян. Для исследовательских целей.

— Ну вы и сволочи!

Черные глаза Ловца уставились на Стэнли. Таи не шелохнулся, не произнес ни слова, но землянину сделалось не по себе.

— А шкуры с дарханцев вы снимаете тоже ради науки?

— Поначалу я дарханок ловил и выбрасывал вон; за то меня и прозвали Ловцом. Затем я получил приказ убивать. А шкуры оставлять нашим для устрашения — чтобы помнили. Меньше мечтали бы о дарханках. — Таи помолчал. — Не злись. Теперь уже ничего не изменишь. Тебе с братом придется жить с нами, с этим надо смириться.

— Смириться? — повторил Стэнли. — Как ты сказал — милрои слабой защиты? Вы драпанули на Лайам, поскольку дома вас заедали, — а теперь такими же милроями оказываемся мы с Милтом. Мы тоже не умеем защищаться. С этим как быть?

Ловец сунул пальцы в нагрудный карман и выудил металлическую пластинку в полсантиметра шириной и длиной сантиметра два.

— Я подарю тебе вещь. Сам сделал; такой металл есть только на Дархане. — Он согнул пластинку пополам. — Это молчунок. Цепляется на ухо; убери волосы, и я прилажу. Милтону уже дал… Вот так. — Таи защемил пластинкой землянину верхний край уха, больно сжал. — Твоих мыслей больше не слыхать.

— Спасибо, — мрачно буркнул Стэнли. — Что теперь — домой?

Ловец гибко поднялся на ноги, открыл дверь своей длинной темной машины.

— Сначала мы разнесем в клочья дарханский поселок. А затем — домой.

Лоцман захлопнул книгу. Руки дрожали. Он с упоением проглотил первые страниц пятнадцать, но всё, что касалось Ловца Таи, доставило ему почти физическую боль. С ним что-то неладно, с этим черноглазым лайамцем. Начальник службы безопасности. Вынужден подчиниться приказу и везти согрешившего парня в Долину Огней, от которой всех бросает в дрожь, — для него это драма. Он желает добра землянам, да и поселок мехашей сметет не со зла, а чтобы у лайамцев не было искуса туда бегать. Куда разумнее изгнать окопавшихся под боком дарханцев, чем потом возить своих в Долину Огней, это верно. И всё-таки… С Таи связано что-то страшное, Лоцман мог бы поклясться. Он не вычитал это в книге, знание выплыло из потаенных глубин памяти.

— Ладно, полежи пока, — сказал он «Последнему дарханцу», засовывая книгу под подушку. — Завтра разберемся.

Охранитель мира думал поваляться еще пять минут, но мгновенно уснул, сморенный усталостью. А когда открыл глаза, взвился и кинулся обуваться: солнце готовилось погаснуть на ночь, верхушки башен горели золотом в его вечерних лучах. Проспал всё на свете!

Глава 7

Лоцман выскочил из комнаты и бросился на поиски Ингмара. Актеры приняли охранителя мира хуже некуда, но если поговорить с людьми по-хорошему, объяснить… Начинать, конечно, надо с северянина.

«Ингмар! — мысленно позвал он, пробегая по коридору. — Инг, ты мне нужен!» Никакого отклика. Северянин не желает отвечать? Или проданный Лоцман не в силах до него докричаться?

Он поднялся на Львиную галерею, осмотрелся; никого не видать.

— Ингмар! — Крик смешался с пением ветерка, зазвенел многократным эхом. — Инг-ма-ар!

Лоцман пробежался кругом по короткой галерее. Мраморные львы лежали, безразлично отвернувшись от охранителя мира. Где же северянин?

— Инг-ма-а-ар!

Актер показался далеко внизу, на Сиреневой лестнице, которую украшали вазы из сирень-камня. Ингмар отыскал взглядом махавшего ему Лоцмана и стал неторопливо подыматься. Охранитель мира со всех ног пустился вниз.

Они встретились на площадке третьего этажа. Северянин свернул на Молчаливую террасу, на которой, как все знали, отсутствовало эхо, и направился к каменной беседке в дальнем ее конце. С одной стороны беседку прикрывали цветущие сон-деревья, с другой — глухая стена какой-то постройки, и можно было не опасаться, что голоса разнесутся отсюда по дворцу.