Самозванка - Скотт Вестерфельд Страница 31

В эту секунду я взрываюсь. Я не понимаю, что за чушь он несет.

– И это только начало, – продолжает Кол. – Мама рассказала мне о сканировании твоего тела, Рафи, о том, что сделали с тобой твои инструкторы. И как тебя научили обращаться с этой гадостью.

Он указывает рукой на лежащий рядом со мной вибронож.

– И какое отношение это имеет к моей сестре? – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Кол снова будто от смущения отводит глаза.

– Живя все время под угрозой, не имея возможности разгуливать по собственному городу. Под прицелом этой вашей пыли. Лишенная права на частную жизнь, но в постоянном одиночестве. В конце концов, такой образ жизни может привести к всевозможным играм сознания.

– Черт возьми! – восклицаю я. – Думаешь, Рафи – всего лишь галлюцинация?

– Заметь, это ты сказала, а не… – Он замолкает и хмуро глядит на меня. – Стой. Ее тоже зовут Рафи?

– Да. То есть нет… меня – нет!

Я воздеваю глаза к небесам и издаю крик – только это ничего не меняет. Теперь пути назад нет.

– Меня зовут Фрей! Мы с ней два разных человека, поэтому у нас разные имена! Именно ее ты видел в новостях. Это она говорит по-французски и разбирается в нарядах. Это она сообразительна, остроумна и знает, какой вилкой нужно пользоваться!

В сердцах я швыряю кроличью лапу в костер, и тот отзывается шипением горячих капель жира.

– А я – дикарка! Которая не умеет ничего, кроме как убивать древним оружием. Которая настолько глупа, что влюбилась в такого испорченного, самовлюбленного болвана, как ты!

Моя тирада резко обрывается. Горло саднит от крика. А в голове – пронзительный визг.

– Рафи, – тихо окликает меня Кол. – Все хорошо.

– Я не Рафи. И все не хорошо.

Он нежно берет меня за руку, и желание накричать на него усиливается.

Только визг все никак не смолкает.

Потому что он исходит не из моей головы. А звучит снаружи.

Нас накрывает тень, и я наконец-то узнаю этот гул.

– Аэромобиль, – произношу я. – Бегом к деревьям!

Огонь по своим

Самого аэромобиля над головой мне не видно, только вьющийся дымок от нашего костра.

Гонимый ветром, он длинным шлейфом тянется на запад, словно выкрикивая: «Мы здесь!»

От голода я совсем потеряла голову.

Я бросаюсь в укрытие, в сторону леса, попутно призывая и хватая рукой оживший вибронож.

Кол бежит туда, где мы оставили заряжаться скайборд. Тот лежит в разложенном виде, солнечными панелями вверх – чтобы собрать его для полета, у него уйдет секунд тридцать.

Как только я достигаю дерьевьев, в воздухе проступают очертания ревущего аэромобиля. Его подъемные винты вздымают и вихрем закручивают листья, грязь и угли из нашего костра. Какое-то время я ничего не вижу и не могу сделать вдох.

Когда ураган стихает, я поднимаю глаза. Аэромобиль совершает крутой разворот – меня заметили. Камуфляжный окрас его корпуса выполнен в боевых цветах Шрива – серо-черных.

Разведывательное судно, размером куда меньше того самолета, что доставлял меня в Викторию, по форме напоминает блюдце. Оно имеет небольшую вместимость – три члена экипажа, – однако оснащено парой тяжелых кинетических пушек. Моему ножу ни за что не пробить его броню.

Одна пушка нацелена на меня. Другая ведет дулом вдоль леса в поисках Кола.

Я бросаю нож на землю и высоко поднимаю руки.

– Стойте! – кричу сквозь рев подъемных винтов. – Это я!

Они не могут открыть по нам с Колом огонь – мы в гражданской одежде. Войска моего отца наверняка до сих пор разыскивают Рафи.

Ствол пушки постепенно опускается до уровня моих глаз, и я смотрю в ее черноту. Мне хорошо знакомы ее характеристики: снаряды из цельного вольфрама, диаметром пятнадцать сантиметров, вылетающие со скоростью четыре Маха[21].

Деревья за моей спиной превратятся в опилки. А от меня останется только водяной пар со следами ДНК.

Аэромобиль еще долгое время висит в воздухе, вздымая вокруг меня пыль. В этот миг мне кажется, будто мое сознание находится в тысяче километров отсюда, словно я в каком-то наваждении гляжу на себя со стороны.

А после в громкоговорителе с треском прорезается голос:

– Мисс Рафия. Пожалуйста, спрячьтесь в укрытии.

Им нужно, чтобы я пригнулась и они могли открыть огонь по лесу. По их мнению, Кол сбежал, потому что держал меня в заложниках.

– Нет! – кричу я и, двинувшись в сторону, встаю перед пушкой, преследующей Кола. – Не стреляйте!

Судно неуверенно раскачивается из стороны в сторону. Сквозь рев двигателя экипаж меня явно не слышит.

На дне самолете разъезжаются створки люка, и из него выпрыгивают два солдата. Перекатываются по траве, чтобы смягчить удар о землю, и выпрямляются, вскинув винтовки:

Но направлены они не на меня.

Я вновь преграждаю им путь, пытаясь перекричать шум подъемных винтов.

– Остановитесь! Он друг!

Женщина хмуро смотрит в мою сторону и опускает оружие, а мужчина продолжает целиться в сторону леса. На эйрскрине его винтовки тускло поблескивает окружность мишени.

Я бросаюсь прямо в вихрь, который поднял аэромобиль. Какое-то время мужчина колеблется, и я пользуюсь замешательством…

Мой кулак врезается в его челюсть. Я вырываю винтовку из его рук и, развернувшись, бью прикладом по лицу женщины. Та падает, а мужчина, пошатываясь, все еще стоит на ногах. Тогда я ударяю его по колену, раздается хруст, и он с криком валится на землю.

Размахнувшись винтовкой, я с силой обрушиваю удар на его голову. Проходит несколько секунд – никто из солдат не шевелится.

Над нами до сих пор висит аэромобиль. Его пушки направлены в сторону леса.

Взмахом руки я поднимаю вибронож с земли. Тот, минуя меня, штопором устремляется в люк. Надеюсь, он вонзится в пилота не на полной скорости.

Воздушное судно начинает дрожать, раскачиваться надо мной, словно вот-вот рухнет на меня.

Да уж, план был не самым лучшим.

Я бросаюсь на землю между телами солдат, накрыв голову руками и зажмурив глаза. Какое-то время вокруг меня бушует буря, а потом стихает. Я поднимаю голову.

Аэромобиль, разворачиваясь, летит к деревьям. Его подъемные винты целиком заглатывают ветки, изрыгая древесные стружки и измельченные листья. Корпус врезается в старый толстый ствол. На ближайшее молодое деревце обрушивается один из винтов, мотор которого с металлическим скрежетом застревает в кроне.

Остальные три винта, продолжая вращаться, опрокидывают воздушный корабль вверх тормашками и уносят вниз к земле. С деревьев осыпается листва вперемешку с пылью.