Тим Пауэрс - Двенадцать часов тьмы (Врата Анубиса - 2) Страница 31

Еще пять минут на маслянистой поверхности реки продолжали вскипать пузыри. Потом их не стало, и река без помех продолжала свой бег.

***

Весь поединок проходил в ближнем бою, но в конце концов старый Гарри Анджело, стоявший на своем любимом месте у окна, увидел, как его любимый ученик расставляет своему сопернику ловушку для приема, который Анджело рекомендовал в бою с фехтовальщиком-левшой.

Поединок длился уже больше пяти минут, а ни одному из соперников до сих пор не удалось нанести укол, и Ричард Шеридан, подойдя к кучке зрителей со стаканом бренди в руке, заметил вполголоса известному боксеру Джексону по кличке Джентльмен, что лучшего боя ему не доводилось видеть с тех пор, как Анджело открыл свой зал в Опера-Хаус на Хеймаркете.

Ученик Анджело, неоднократный чемпион, известный публике как Чинни Великолепный, ложным выпадом оторвался от соперника и тут же сам атаковал его сначала по внешней линии сиксты и сразу вслед за этим в направлении кварты с другой стороны клинка соперника, и тому удалось парировать оба удара, хотя встречной атаки провести он так и не смог. В свои пятьдесят четыре года Гарри Анджело обладал неоспоримой репутацией лучшего учителя фехтования в Англии собственно, этот титул принадлежал ему уже четверть века, с тех пор как его легендарный отец удалился от дел. Поэтому он видел замысел ученика так же ясно, как если бы Чинни произнес его вслух: еще одна сикста и повторный уход, только на этот раз с переходом не в кварту, а в удар под клинок соперника, в незащищенную нижнюю зону.

Анджело улыбнулся, увидев ожидаемую сиксту, и тут же нахмурился: вместо стремительного ухода кончик рапиры продолжал трепетать на месте. Соперник Чинни начал парировать ожидаемую кварту, однако, увидев, что тот остается на месте, стремительно нырнул вперед, и пробковый шарик на конце его рапиры ударил в холщовый жилет на животе Чинни.

Анджело, на протяжении всей этой абсурдной сцены затаивший дыхание, перевел дух, шепотом пробормотав проклятие. Чинни Великолепный отшатнулся назад и чуть не упал; несколько зрителей бросились подхватить его. Соперник Чинни сорвал маску и швырнул ее вместе с рапирой на дощатый пол.

- Боже, я не ранил тебя, Чинни? - вскричал он. Чемпион стащил маску, выпрямился и тряхнул головой, как бы приходя в себя.

- Нет, нет, - хрипло ответил он. - Просто дух перехватило немножко. Ерунда. Поза неловкая, вот и результат.

Анджело недоуменно поднял седую бровь: за три года напряженных тренировок ему еще не приходилось слышать, чтобы Чинни Великолепный называл позицию ан-гард неловкой позой.

- Ну, мы не будем, разумеется, засчитывать результат, раз ты был не в форме, - заявил соперник Чинни. - Мы продолжим поединок с нулевого счета, как только ты придешь в себя.

Чинни довольно улыбнулся, но покачал головой.

- Нет, - сказал он. - Потом. Сейчас мне нужно на воздух.

Старый Ричард Шеридан помог ему дойти до двери, а Анджело брел следом. Остальные присутствующие, пожав плечами, возвращались к своим занятиям. Две пары фехтовальщиков заняли места по концам выкрашенных на полу дорожек.

- Надеюсь, с ним все в порядке, - пробормотал кто-то.

Выйдя из зала, Чинни махнул своим провожатым.

- Я сейчас, - заявил он. Однако, стоило им неохотно вернуться в зал, как Чинни сбежал по лестнице на улицу, хлопнул за собой дверью и устремился прочь по Бонд-стрит.

Дойдя до Пиккадилли, он сбавил ход, глубоко вдохнув холодный осенний воздух, а выйдя на Стрэнд, глянул направо, в сторону реки.

- Как дела, Чинни, сынок? - прошептал он. - Что, холодно? - Прохожий на тротуаре уставился на него, узнав, но тут же отшатнулся, когда Чинни разразился безумным хихиканьем и отбил, хоть и не слишком профессионально, на тротуаре чечетку.

Он продолжал бормотать про себя всю дорогу по Флит-стрит до самого Чипсайда.

- Ха! - воскликнул он в конце концов, подпрыгивая. - Не хуже Беннера, право слово. Да что там, лучше! И почему это мне раньше не приходило в голову заняться делами в Вест-Энде?

***

Первая половина сна была не так страшна, и Дерроу до самого пробуждения не вспоминал, что это снилось ему уже много раз.

Густой туман обволакивал все вокруг, и он видел вперед всего на несколько ярдов, и почерневшие от сырости кирпичные стены по обе стороны улицы виднелись только потому, что были слишком близко. На улице тишина, нарушаемая лишь редким стуком где-то впереди, - как будто незапертая ставня хлопает на ветру.

Он собирался срезать дорогу, чтобы выйти переулками на Лиденхолл-стрит, но заплутал и уже с час бродил по лабиринту проулков и двориков. До сих пор ему не встретилось ни души, но теперь он замер, услышав во мраке впереди чье-то покашливание.

- Хелло, - окликнул он и сам устыдился робости, с которой прозвучал его голос. - Хелло, вы, там, - продолжал он настойчивее. - Не поможете ли вы мне найти дорогу?

Он услышал приближающиеся шаги и увидел проявляющуюся в стене тумана темную фигуру, и наконец человек подошел к нему настолько, что он смог разглядеть его лицо - это был Брендан Дойль.

Рука схватила Дерроу за плечо, и следующее, что он помнил, - это то, что он сидел у себя в постели, стискивая зубы, чтобы не закричать во весь голос то, что вырвалось у него во сне, отдаваясь эхом в вязком тумане:

- Простите меня, Дойль! О Боже, простите меня!

- Прошу прощения, сэр, - произнес молодой человек, разбудивший его.. - Я не хотел напугать вас. Вы сами просили разбудить вас в шесть тридцать.

- Все верно, Пит, - прокряхтел Дерроу, опуская ноги на пол и протирая глаза. - Я буду в кабинете. Когда тот человек, которого я описывал, придет, пришли его ко мне, ладно?

- Слушаюсь, сэр.

Дерроу встал, пригладил рукой седые волосы и пошел в кабинет. Первое, что он сделал, - это налил себе стакан бренди и опрокинул в себя одним глотком. Потом поставил стакан, уселся в кресло за столом и стал ждать, пока алкоголь выветрит из головы образы недавнего сна.

- Может, эти проклятые сны уйдут вместе с телом? - прошептал он, выуживая из шкатулки сигарету и прикуривая от фитиля лампы. Он глубоко затянулся, откинулся на спинку и выдохнул дым на полку возле стола, набитую деловыми бумагами. А не поработать ли немного, прикидывая наиболее перспективные вложения капитала, подумал Дерроу, но работать не хотелось. Некуда спешить. Он и так стремительно богател, а работа без компьютеров или хотя бы калькуляторов слишком утомляет.

Вскоре по лестнице загрохотали шаги, и в дверь кабинета постучали.

- Войдите, - отозвался Дерроу, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно.

Дверь отворилась, и в кабинет вошел высокий молодой человек с самодовольной улыбкой на приятном, чисто выбритом лице.