Борис Казанов - Открытая книга Страница 32

— Да, резонно, — Николай почувствовал себя весьма глупо. — Ладно, согласен. Везите меня на этот ваш Брокен.

Дорогу от Франкфурта до Броккена Николай запомнил плохо. Кресло в микроавтобусе оказалось мягким, мотор урчал почти неслышно, тряска на идеальном немецком асфальте отсутствовала, спутники — Карл и еще двое магов, не докучали, и Николай все пять часов пути попросту проспал, проснувшись лишь один раз, в Касселе, где остановились размять ноги и пообедать.

Завершилось путешествие в небольшой деревушке. Зевая и протирая глаза, выбрался Николай из "Фольксвагена", но вид, что открылся перед глазами, разбудил его даже лучше прохладного чистого воздуха. Прямо за аккуратными домиками, чьи черепичные крыши напоминали о сказках братьев Гримм, угрюмым волосатым великаном возвышалась гора. Густая и темная шевелюра леса покрывала склоны, создавая впечатление недоброй мощи.

— Теперь пешком, — сказал Карл, бодро улыбаясь. Николай лишь уныло посмотрел на него.

Шли более часа, гуськом, по почти неприметной тропке. Лес, что сперва показался густым, тем не менее, ни шел не в какое сравнение с настоящим русским лесом. Все здесь было какое-то ухоженное, и трава ровная, и валежин почти нет, и деревья стоят на равном расстоянии друг от друга, словно в парке. Духи леса, что при приближении людей скрывались в чаще, выглядели мелкими и какими-то запуганными. Птицы молчали, то ли не было их совсем, то ли смолкли к вечеру, лишь листва шелестела под ветром. Тропинка петляла, постепенно поднимаясь по склону. Когда же свернула в сторону, то Карл единственный раз за весь поход нарушил молчание:

— Нам прямо, — и первым полез на достаточно крутой склон, решительно раздвигая ветви орешника.

— Прямо, так прямо, — пробурчал Николай сердито. Сумка натерла плечо, он устал, и ему было уже все равно, прямо или направо, лишь бы быстрее дойти.

Но изображать из себя героических альпинистов пришлось недолго. Десять минут продирания сквозь удивительно густой кустарник, и Николай возблагодарил всех богов разом, вывалившись на поляну. Круг травы идеальной круглой формы занимала самую вершину, красуясь на горе, словно тонзура на голове католического монаха. В центре круга — огромный камень, сильно напоминающий кресло, грубо вытесанный из черного гранита трон.

— Отдохни пока, а мы будем готовить ритуал, — обратился Карл к Николаю, едва тот перевел дух. — Скоро начнут прибывать участники.

Николай выбрал место с самой густой травой и сел, прислонившись к стволу бука, вытянул гудящие ноги. Маги, тихо переговариваясь, бродили по поляне, но далеко от Николая не отходили. Чувствовалось, что за ним наблюдают, и сбежать не получится.

Когда солнечный диск скрылся за зубчатую стену леса, начали прибывать гости. Первыми появились двое мужчин, они столь бесшумно вышли из леса прямо за спиной Николая, что он вздрогнул, когда молчаливые фигуры возникли прямо перед ним. Длинные черные плащи, гордая осанка, — чем не дворяне семнадцатого века? Не хватало лишь шпаг. Ветер, обрадовавшись новым людям, подлетел, дернул за края плащей, длинный полосы ткани заколебались, и Николай обнаружил, что под плащами у визитеров ничего нет. Новые гости, одетые столь же экстравагантно, плащи на голое тело, выходили из-за деревьев, парочка появилась прямо из воздуха. Подошел Карл, облаченный в такой же плащ, как и у остальных, но на темной ткани резко выделялась алая полоса, идущая по подолу. У большинства плащи были гладко-черные, лишь раз мелькнула перед Николаем золотая оторочка. Вместе с Карлом появилась парочка хмурых молодых людей, и когда Жрец ушел, они так и остались стоять возле Николая. Дабы не удрал в общей сутолоке.

К этому моменту людей на поляне было уже предостаточно, звучала английская, немецкая, даже русская речь. В ауры гостей Николай не вглядывался, но не мог не отметить крупные ее размеры у подавляющего большинства из собравшихся. Немного в стороне от поляны, в кустах, разожгли костер и вскоре по лесу потек аромат жареного на вертелах мяса. Здоровенный, истекающий соком и сочными запахами кусок, достался и Николаю. Надкусил, нежная мякоть наполнила рот, сок потек по подбородку. "Да уж. Не так плохо живут дьяволопоклонники. Днем — ресторан, вечером — шашлыки", — мелькнула совсем уж дурацкая мысль.

За час до полуночи беспорядочное общение на поляне прекратилось, все присутствующие выстроились в две шеренги, одна напротив другой. Мужчины встали по правую руку от каменного кресла, женщины — по левую. Двое дюжих стражей буквально подняли Николая и поставили в общий ряд, слегка придавив могучими плечами. Трон оставался пуст, прямо перед ним стояли четверо, выделяющиеся оторочкой плащей: Карл — красной, и еще трое — золотыми. Разговоры, перешептывания, даже дыхание — все стихло, тишина завладела лесом. Густая ночная тишина, в которой лишь звезды холодными глазками соглядатаев подглядывают из вышины, да едва слышно шевелятся под дыханием ветра верхушки деревьев.

— Братья и сестры, — пронесся над вершиной Броккена голос Жреца Бездны, и у Николая пошел мороз по коже, настолько голос этот был равнодушен и холоден. Пришло время нам вновь собраться, познать науку Великой Тьмы, Великого Покоя, обрести свободу под сенью Бездны, — ликующие крики огласили поляну, прозвучали и стихли мгновенно, словно по знаку. Николай некоторое время силился осознать, как это он понимает Карла, ведь тот говорит не по-русски. И лишь новая фраза развеяла сомнения, — Жрец говорил по-английски. — Сегодня не наш срок, до Самхейна еще больше двух недель, но князья Бездны в своей неизреченной милости позволили провести собрание вне традиционных сроков. Призовем же великого учителя, образуем цепь.

Две людских змеи соединились хвостами и головами, образовав круг. Жрец и Иерархи, золото на плащах которых блестело даже через ночную тьму, встали крестом, образовав меньший круг внутри большего, как раз перед креслом, что к этому моменту полностью слилось с окружающей тьмой. Зазвучавшее песнопение, казалось, возникло из ниоткуда, столько голосов сразу начали его, причем Николай не заметил никакого знака. Сосед справа наклонился к Николаю и начал переводить: "Став людьми с добродетельным духом, мы перенесемся через холмистую область удручающего истребления; мы переедем через пустыню проявленного гнева на колеснице терпения, располагающего к покаянию; мы будем держать путь через лес любви и через плодородную почву хищения; и на минуту остановившись на опустошенном берегу забвения, мы достигнем океана верховной цели — Бездны". В ритм с пением все в кругу начали равномерно раскачиваться. Мужчины и женщины качались ритмично и равномерно, гимн Бездне вознесся к небесам темно-багровым столпом из центра круга. Повинуясь пению, мрак под деревьями ожил, зашевелился, сгустился в фигуры, заблестевшие недобрыми глазами. Огромные змеи, нетопыри, драконоподобные твари, призрачные и темные, словно сама ночь, явились принять участие.